Игра в правосудие - Смелик Эльвира Владимировна - Страница 2

Неровные шаги по лестнице – и хлопок двери. Значит, об ужине сегодня даже мечтать не следует. Хорошо, что как нельзя кстати звякнуло сообщение о поступлении денег на счет за тестирование игры. Баланс – девяносто семь долларов. Шикарно!

Эмберли зашла на сайт китайского ресторанчика и оформила доставку. Жалко только, что придется выходить из комнаты. Есть вероятность наткнуться на очередного мамашиного ухажера, свободно расхаживающего по чужому дому, будто по собственному. И хорошо, если помимо застиранных трусов на нем будет что-то еще из одежды, более приличное для так называемого «случайного гостя».

Мать в свои тридцать четыре – обладательница завидного бюста, упругой задницы, пухлых губ и шикарной рыжей шевелюры. Поэтому поклонников у нее – завались! Хотя отбоя от них не было начиная еще со средней школы. А вот проблем – сколько угодно, и Эмберли самая главная.

Таня забеременела в пятнадцать, почти два месяца обжимаясь на заднем сиденье шикарной тачки с богатеньким выпускником. Тот, как подозревала Эмберли, не задумывался, что девчонка малолетка. А когда в ближайшей перспективе замаячило появление общего бэби, парень испарился. В Гарвард. Благо денежки позволяли! Неоригинальная история, каких сотни, если не больше, и по всему миру.

Похоже, ум достался Эмберли от отца. Она бы поступила точно так же – не стала бы связывать себя случайным ребенком по рукам и ногам. А Таня связала. Хотя в учебе была одной из лучших, собиралась закончить колледж и…

Только какая разница, что «и»? Собственно говоря, Эмберли и не знала, что планировала мать, потому что в этом месте монолога та обычно разражалась потоком обвинений в сторону дочери и ее отца – кричала о загубленной жизни. Ну да, официантка в местной забегаловке – неприглядное поприще. А вот папашка наверняка живет припеваючи, строит карьеру и купается в деньгах.

Однажды Эмберли не выдержала и сказала матери, что надо было сделать аборт или отдать ее в приемную семью. Ха! Еще больше услышала в свою сторону! Но только сильнее утвердилась в собственном стремлении. Она что угодно сделает, лишь бы убраться отсюда, подальше от Тани и этой гребаной нищеты.

Через час, прополаскивая горящий от специй рот, Эмберли рассматривала себя в висящем над раковиной зеркале. Не то чтобы она жуть как любила подобное занятие, но куда денешься, если вот оно – твое отражение, торчит перед самым носом. Не закрывать же специально глаза, чтобы не видеть.

Яркая внешность матери ей не досталась. Да и слава богу! Как показала жизнь, от нее больше неприятностей, чем пользы. А в звезды подиума Эмберли не собиралась. Еще чего? Самые обыкновенные черты лица – не худшее, чем могла наградить природа. Дурацкая щербинка между верхними резцами, отучившая девушку широко улыбаться, давала свои преимущества: меньше навязчивых приставал, принимающих чье-то природное обаяние за легкомысленность. На грудь только жалкие намеки – зато не надо тратить деньги на бюстгальтеры. Прямые пепельные волосы, которые Эмберли коротко стригла, – значительная экономия на шампунях, кондиционерах и времени на укладку. Худощавая фигура, доставшаяся в наследство от отца, – вообще ерунда! Гораздо важнее то, что пряталось внутри ничем не примечательной стандартной черепной коробки. А с этим-то как раз все обстояло более чем достойно.

Эмберли выключила воду, тряхнула руками, разбрызгивая капли воды, скорчила физиономию. Отражение глянуло на нее с таким выражением, словно готовилось сказать: «Держись, подруга! Все не так уж и плохо на самом деле».

Ну да. Очередной день заканчивался вполне терпимо. Или она опять поспешила с выводами? Как в тестируемой игре. Потому что, выходя из ванной, Эмберли столкнулась с мамашиным хахалем Шелдоном. Тот не слишком твердо стоял на ногах, одной рукой пытался застегнуть ширинку, а другой – нащупать выключатель.

– Детка! – пьяно осклабился урод. – Я заждался.

Эмберли сделала вид, что ее тошнит, и попыталась увернуться от протянутых к ней грязных лап. Получилось, но не сразу. Потные влажные пальцы все-таки коснулись локтя. Осталось ощущение грязи, особенно после мерзкого хихиканья в спину.

Проскользнув в свою комнату, она первым делом повернула ключ. И как раз вовремя – как знала, что материн хахаль припрется под дверь. Его сальные шуточки и легкие подкаты Эмберли не воспринимала всерьез, но все равно те действовали на нервы.

– А где же моя детка? – пропел Шелдон сладким похотливым голосом, от которого уже реально могло бы стошнить. И ведь наверняка при этом прижимался губами к щели между косяком и дверным полотном, оставляя на них брызги своей слюны. Мерзость! – Ты зачем закрылась? А? Не прячь от меня свои грязные секретики. Поделись с папочкой сокровенным! Будь спокойна, я умею держать язык за зубами.

Эмберли только вздохнула и присела к компьютеру. Хорошо, что при первой же возможности она врезала замок в дверь, обезопасила от подобных вторжений себя, а заодно и свое немногочисленное имущество. А то мало ли кого еще мать может с собой притащить, и пока она в отрубе, любовничек обчистит их и без того убогое жилище.

Чтобы не слышать пятьдесят оттенков похабного бреда, Эмберли нацепила наушники и вышла в сеть. Судя по фоткам в Инстаграме[1], Дерек сегодня веселится на какой-то вечеринке: неизвестная девица с силиконовыми губами и боевой раскраской обхватила его за талию. Эмберли буквально услышала грохочущие звуки музыки вокруг них и ослепла от миллиона огоньков. Боже! И если бы не треньканье почты, можно было легко сорваться с катушек.

Так-с… Новое предложение. Ссылка на игру, логин и пароль для авторизации. Никаких объяснений или исходных данных. Но в теме заманчивая сумма за тестирование.

Эмберли почувствовала себя на перепутье. Запросто можно хватануть вирус. Или не хватануть. Мало ли. Ее е-мейл разработчики передавали друг другу как ценный артефакт, уж она-то знала.

Перейдя по ссылке, прошла авторизацию. Мощные басы ворвались в наушники, прогнали волну мурашек по спине и рукам. Потемневший экран заставил сердце учащенно биться. Сквозь черноту проявились вспыхивающие буквы: «Правосудие навсегда» и весы с черными и белыми камнями, мерно покачивающиеся в чьей-то вытянутой изящной руке.

Ладно, много пафоса из ничего, но сойдет. В первый раз даже впечатляет, хотя с каждым новым входом в игру эффект станет ослабевать и постепенно сойдет на нет.

Эмберли мысленно поставила оценку, отметив оригинальность музыкального ряда, чистоту красок и достаточно банальные символы.

Действо разворачивалось постепенно, словно из тумана проступил судебный зал заседаний: куча зрителей, ряды присяжных и, конечно же, судья, за которого и должна была играть Эмберли.

Женщина. С невозмутимым выражением на лице. Не скажешь, что потрясающе красивом – черты крупноваты, но все равно смотрятся гармонично, благородно и даже, пожалуй, возвышенно, создают впечатление суровой неподкупности. Но, возможно, это и не простая женщина, а сама богиня правосудия и справедливости.

Что там было у древних римлян? Юстиция. А у древних греков их даже две. За правосудие отвечала Фемида, за справедливость Дикé. Потому и весы на заставке, а в их чашах черные и белые камни – гири вины и невиновности.

Вышедший на передний план истукан в плаще и – неожиданно! – птичьей маске чумного доктора огласил имя: «Сэмюэль Адлер. Возраст – одиннадцать лет».

В зал ввели обвиняемого. Внешне совсем сопливый пацан, но вел он себя весьма непринужденно, словно толком не понимал, что происходит, с любопытством вертел головой и даже украдкой ухмылялся.

Мальчишка показался Эмберли немного знакомым. Хотя выглядел вполне типично, с физиономией нахального малолетки. Такого без труда найдешь даже среди ближайших соседей.

Сопровождал подсудимого еще один персонаж – тоже в плаще, но не в маске, а в глубоком капюшоне, тень от которого полностью скрывала лицо. Вряд ли это мог быть адвокат, фигура больше смахивала на палача. Но, скорее всего, он являлся одним из судебных маршалов. Довел мальчишку до предназначенной для подсудимого скамьи и застыл чуть позади, сбоку, неподвижным изваянием. Жутковатая фигурка.