Клыки и вечность (ЛП) - "Минк" - Страница 7

— Я не знаю. — Она пожимает плечами. — Еще один вампир. Я словно притягиваю их. Тебя. Это единственная причина, по которой я тебя привлекаю.

— Нет. Я ни на секунду в это не верю. Мое сердце никогда не билось, до тебя. Между нами что-то есть. Какая-то связь. Ты тоже это чувствуешь. Я знаю это.

— Может, но должна быть причина, по которой вампиры убили моих родителей, и почему они продолжают пытаться убить меня. Вот почему я работаю с Йеном. Я должна быть в состоянии защитить себя от тебя, — она убирает руку.

— Я не причиню тебе вреда, крошка. Обещаю. — Я не хочу причинять ей боль, и не думаю, что смог бы, даже если бы попытался. Это причинило бы мне слишком сильную боль. По какой-то причине эта женщина — самое дорогое, что я когда-либо находил, и я никогда не позволю причинить ей вред. Возможно, я этого не понимаю, но знаю, что это правда, как будто ее имя высечено на моих костях.

— Расскажи о нападении. Когда это произошло?

— Около года назад… Эй! — Она взвизгивает, когда ее кошка запрыгивает на прилавок рядом с ней. — Баффи, как ты сюда попала?

— Она выпрыгнула через кухонное окно около пяти минут назад. — Я смотрю на кошку сверху вниз. — Маленькая хитрая штучка.

— Что? От склада до твоего дома много миль. — Эверли подхватывает кошку и прижимает ее к груди. — Ты в порядке, Баффи?

Кошка слегка мурлычет и трется мордочкой о подбородок Эверли.

— В этой кошке есть что-то странное. — Я вглядываюсь в нее.

Баффи оглядывается в ответ, затем сверкает когтями на передней лапе.

— Она не странная, а милая. — Эверли целует ее в макушку, затем усаживает на прилавок. — Проголодалась?

Кошка кружится, задрав хвост кверху, и сворачивается в маленький пучок рядом с раковиной.

— Похоже, она хочет вздремнуть. — Эверли все еще выглядит несколько озадаченной.

— Мы не закончили разговор, — напоминаю я ей.

— Нет, ты прав, — соглашается она. — Ты должен рассказать мне, что ты здесь делаешь и что случилось с человеком, который владел этим домом до тебя. Почему его нашли с обескровленным телом? И что ты знаешь о подростках, которые были обнаружены мертвыми неподалеку отсюда? Их кровь тоже была выпита. — Она откидывается назад, ее взгляд сужается. — По-моему, звучит на нападение вампира.

— Так и есть, — соглашаюсь я. — Но это был не я, уверяю.

— Я не могу просто поверить тебе на слово. — Она вздыхает.

— Почему нет?

— Ты вампир.

— И что? Когда-то я был человеком. Не то чтобы я был пустым существом. У меня нет привычки лгать, если в этом нет необходимости. — Я снова беру ее за руку, и она не отстраняется. — Смотри. Я убивал людей.

Она начинает ерзать.

— Подожди. — Я наклоняюсь ближе к ней. Девушка не вздрагивает, и, черт возьми, это делает меня до смешного счастливым. — Я убивал плохих людей, ясно? Людей, по которым ты бы не стала скучать. Людей, совершающие ужасные поступки и которым это сходило с рук.

— Ты имеешь в виду убийц, насильников или что-то в этом роде? — Она скептически приподнимает бровь.

— Да. Я забирал жизни. И я пил их кровь и кидал на склад. Это что-то вроде подготовки к зиме или сбора урожая и консервирования большей его части. Я питаюсь из своих запасов, когда это необходимо, и я никогда не убиваю просто так, по прихоти. У меня есть на то причины.

— Все равно это не нормально. — Она качает головой.

— Я никогда не говорил, что это нормально. Я просто сказал, что не хожу и не убиваю невинных. Я плохой, но не пытаюсь сжечь мир дотла. Я просто выживаю.

Мы долго молчим, Эверли пристально смотрит на меня, а Баффи тихо похрапывает со своего места на стойке.

— Я тебя не боюсь, — медленно произносит она.

— Хорошо.

— Хотя должна.

— Нет. — Я наклоняюсь ближе и прикусываю ее ухо. — Мне следовало бы бояться тебя, учитывая все те укусы, которые ты совершала.

— Зачем я это делаю? Я никогда такого не делала. — Она разочарованно качает головой.

— Может быть, тебе нравится, какой я на вкус. — Я ухмыляюсь и провожу губами по ее горлу. — Я знаю, что мне понравится твой вкус.

— Эй, приятель, — говорит она, вероятно, намереваясь сделать это как предупреждение, но это выходит с придыханием и сексуально.

— М-м-м? — Я позволяю своему языку скользить по ее коже, пробуя на вкус ее экстравагантность.

— Йен сказал…

— Йен сказал не трахать тебя и не кусать — не то чтобы я хотел слушаться его, — но я не делаю ни того, ни другого, крошка.

Пока.

Я хватаю ее за бедра и подтягиваю к краю стойки. Когда мой член натыкается на жар между ее бедер, я стону.

Ее руки ложатся мне на плечи, и она резко вдыхает, когда я втягиваю ее кожу зубами, осторожно, чтобы не укусить.

— Я хочу узнать о тебе побольше, крошка, — шепчу ей на ухо.

— Мне пора уходить.

— Кого ты пытаешься убедить? — Я отстраняюсь и встречаюсь с ней взглядом.

— Мои родители умерли. Они понятия не имели о вампирах или окружающей их опасности. Я должна быть умнее. — Она убирает руки назад.

Я пристально смотрю на нее, пытаясь понять Эверли, понять нас.

— Не думаю, что твои родители были настолько не осведомлены, как ты считаешь.

— Что?

— Твои родители знали вампиров, которые их убили. В конце концов, они должны были пригласить их войти.

— Я понимаю это, но, вероятно, думали, что они люди. Или, может быть…

— Все работает не так. Человек, дающий приглашение, должен знать, что он приглашает именно вампира.

— Что? — В ее глазах появляется пытливый блеск. — В моих книгах об этом ничего не говорилось.

— В этом и смысл приглашения. Человек сам приглашает опасность внутрь. Они соглашаются на риск. Это как магический контракт — по крайней мере, так мне объясняли в те несколько раз, когда я пересекался с другими вампирами и обсуждал эту тему. Вампир не может войти в дом, если человек не осознает, что приглашает вампира — то есть убийцу — в свою среду.

— О Боже мой. — Она бледнеет. — Значит, мои родители были не просто случайными жертвами. Они знали?

— Боюсь, что так, крошка. Твои родители знали своего убийцу. И они знали, что это был вампир.

Глава 8

Эверли

Я впиваюсь зубами в нижнюю губу. Как получилось, что я никогда не думала об этом раньше? Я должна была прочесть это, или спросить Йена, или сделать что-то большее, чем просто принять за чистую монету то, что сказали мне мои приемные семьи.

По какой-то причине это просто ошеломляет. Это кажется правильным. Мои родители знали о вампирах.

— Ты в порядке, крошка? — Винсент оттягивает мою нижнюю губу, зажав ее между зубами.

— Знаешь, мы много переезжали. Ты думаешь, мы были в бегах? Могли ли мои родители быть истребителями вампиров? — Теперь подвергаю сомнению все, что, как мне казалось, я знала, пытаясь вернуться в свое детство. Многое в нем заполнено дырами, но я была слишком юна, когда все случилось. Иногда я даже не уверена, являются ли некоторые из моих воспоминаний реальными или я их выдумала.

— Если ты хочешь разобраться в этом, я был бы рад тебе помочь, но хочу знать, что с тобой происходит. Что Йен давал тебе на складе? В капельницах.

— Они не знают, что со мной. У меня анемия, и они понятия не имеют почему. Мне часто делают вливания железа. Они помогают на какое-то время, но, кажется, этого никогда не бывает достаточно. Приходилось делать переливание крови много раз.

— Как долго это продолжается?

— Пару лет.

— До этого у тебя не было таких проблем?

Я качаю головой.

— Становится только хуже. — Я облизываю губы, переводя взгляд на шею Винсента. Желание вонзить в него зубы почти невыносимо. Что это, простите за мой французский, черт возьми такое?

— И ты продолжаешь хотеть укусить меня? Тебе понравился вкус моей крови, крошка?

— Да, — отвечаю я без колебаний. — Я превращаюсь в вампира? — Я протягиваю руку и дотрагиваюсь до своих зубов. Они все еще ощущаются как обычные человеческие зубы.