Я тебя люблю, и я тебя тоже нет - Адлер Соня - Страница 31

• Предыдущая
• 31/47
• Следующая

Она отвернулась к стене и замолчала.

— Да ну, Ань… ну чего ты? Она молчала.

— Ань!

Я нагнулась к ней и стала целовать в лицо. Но она, оттолкнув меня, встала с кровати, прошла мимо меня и, усевшись на пол перед музыкальным центром спиной ко мне, врубила его на полную катушку. Так…

Меня теперь все равно не слышно, и я стала одеваться. Спешно, потому как время действительно уже поджимало.

Анька продолжала сидеть, как Будда, перед орущим агрегатом.

— Анька, проводи!

Никакой реакции. Я подошла и, опустившись на корточки, обняла ее:

— Аня, мне остаться?

Не отвечает. Ни на вопрос, ни на мои объятия.

— Хочешь, ночевать останусь?.. Я сдам билет!

Она продолжает молчать, сидя спиной ко мне, но делает громкость ниже.

— Аня?

Ответа все так же нет, и я начинаю злиться. П дойдя к двери, я пытаюсь открыть ее, но, к смеху, безуспешно.

— Я не могу открыть дверь!

Все та же поза и то же безмолвие под «Снайперов» на отчаянной громкости.

— Аня, открой мне, пожалуйста. Я не могу.

Она медленно поднимается и направляется к двери, не глядя на меня. Мне становится жаль ее.

— Аня, хочешь, сдам билет?

— Ну, ты же этого не хочешь, — произносит наконец она, — отпирает замок и тут же уходит на кухню.

Постояв немного, я выхожу. И не возвращаюсь.

Понедельник был, как и положено понедельнику, тоскливым, вялым началом будней. Не хотелось ничего и тем более работать. Можно было заняться ответами на электронные письма, но этого тоже не хотелось. Одно обрадовало — в моем шкафчике обнаружилась оставшаяся с пятницы початая бутылка коньяка. Я глотнула прилично и, вооружившись сигаретой, поплелась в курилку. Зазвонил телефон.

— Да.

— Здравствуйте. Можно Ирину?

— Я — Ирина, — ответила я, соображая, кому может принадлежать этот незнакомый голос.

— Это Инга.

— А-а-а! Привет! Рада слышать.

— Привет, — зачем-то повторила она приветствие, и зависла пауза.

— Спасибо, что позвонила.

— Да не за что, — как-то смущенно хмыкнула она там и снова замолчала.

Так, понятно, снова инициативу — в свои руки.

— Ну так давай уже увидимся? Какие у тебя планы сегодня вечером?

— Да никаких, вроде.

— Ты во сколько заканчиваешь работу?

— В пять.

— Можешь ко мне на службу прийти? Это район Горького-Мира — тебе удобно?

— Удобно.

— Отлично! — Я объяснила адрес. — Значит, жду тебя? Во сколько примерно?

— Ну, в шесть, наверное.

— Договорились! Жду!

— Ладно.

Ну, что же, вечер уже есть, как провести. Я еще глотнула коньяку и добралась наконец до курилки. Там дымил Тоха.

Я сделала первую затяжку и поняла, что с коньяком немного погорячилась.

— Зря я хлебнула, — поморщилась я.

— Чего хлебнула?

— Да коньяк.

— Когда ты успела??

— Да, стоял…

— Нормально. Интересно, если бы граната рядом лежала — ты бы чеку дернула?

Инга пришла вовремя. Я сгоняла за пивом, она совсем была не против, и мы уютно устроились во внутреннем дворике. Инге оказалось тридцать шесть лет, работала она в библиотеке, жила одна с дочерью, которую на лето отправляла к родителям. У нее был по-прежнему нездешний взгляд, а в остальном обычная внешность — короткая мелированная стрижка, приятное лицо неюной женщины, не худая, не толстая, среднего роста. Я пока не могла найти общую тему, довольствуясь пивом и тем, что имеется зритель и слушатель. А им Инга была хорошим. Сама ни о чем не рассказывала, немногосложно отвечая на вопросы.

Не знаю, может быть, я ее потащила бы этим вечером в какой-нибудь кабак или на дискотеку, но тут, неожиданно, в проеме двери, выходящей во двор, нарисовалась Анька. За ней выглядывала улыбающаяся физиономия Тошки.

Анька уверенно села рядом со мной и потянулась к пиву.

— Анька, не пей! — Я отобрала бутылку.

— Ну, вот так всегда, — капризно протянула Анька и, достав сигарету, прикурила.

— Знакомьтесь, — я повернулась к Инге. — Это Аня. А с Антоном ты знакома?

— Нет, вроде… — она немного смешалась, — Инга, — назвала себя без улыбки.

Анька фамильярно закинула свою руку мне на плечо и принялась молча разглядывать мою новую гостью.

— у, мне пора… — вдруг сказала Инга и суетливо стала убирать сигареты в сумку.

— Почему? Может, вместе где-нибудь посидим?

— Нет… наверное, не сегодня… — она поднялась.

— Ну, смотри, — я тоже встала, и Анькина рука осталась без опоры. — Ну, я думаю, еще увидимся? Мне бы хотелось, — я улыбнулась.

— Да, конечно! — Она улыбнулась в ответ и кивнула Аньке с Тошкой. — До свидания.

— Счастливо! — Кинула Анька. Тошка улыбнулся. Я проводила Ингу и вернулась во дворик. Анька с Тошкой еще курили.

— Кто это? — Спросила Анька напряженно.

— Да так. Познакомились недавно, случайно. Я рада, что ты приехала.

— Неужели?

— Ага! — Я улыбнулась.

Мы втроем направились перебирать летние кафе, и я шепнула Тошке, чтобы он сегодня не оставлял нас одних. Я почему-то боялась каких-либо объяснений с Анькой. Любых. Мы разговаривали ни о чем, был общий треп и сплетни о знакомых.

По пути мы зашли в инет-кафе, и я обнаружила новое письмо от Зануды. Огромное. Я не стала его читать и скачала на дискетку.

Аньке пора было домой. Я заявила, что тоже дико устала и поеду немедленно спать.

Мы стояли с Тошкой у автобусного окна, за которым сидела Анька, и дурачились, провожая ее. Анька улыбалась, вроде бы настроение у нее было хорошее. Когда автобус тронулся, мы долго маха ли руками вслед, а потом бросились за поворот. Автобус снова проехал мимо нас, мы закидали проплывшую мимо нас Аньку воздушными поцелуями, и я облегченно вздохнула — свобода!

И мы пошли с Тошкой на фонтан.

На следующий день на службе я прочитала огромное Занудино письмо. Там была целая история о ее, печально закончившемся недавно, любовном романе. Просто Санта-Барбара. Ксения, с ящика которой мне пришло первое письмо, оказалась ее бывшей девушкой. Мне показалось забавным, что один из моих ящиков, которым я теперь пользовалась, тоже когда-то принадлежал Кирке.

В письме, кроме любовных страстей, была, однако, и вполне конкретная информация. Зануде, по имени Зульфия, было от роду 24 года 4 месяца и 16 дней (именно так подробно — в ответ на правду о моем преклонном возрасте); она, сменив пару вузов, в настоящее время училась на филфаке университета и жила в городе Уфа. И, кроме того, любила музыку и сама писала песни. И что-то о поиске себя было в письме.

За последнюю тему я зацепилась и накатала ответное письмо в небесно-философских тонах.

А потом решилась написать письмо Чуде.

«Аня, мне так хорошо!))) просто потому, что ТЫ-есть)))пусть даже и стала дальше от меня… на сколько там? — 18 часов от москвы на поезде — или ошибаюсь?)

Я, почему то верю, что мы увидимся в реале, может потому, что этого хочу очень

НЕ могу вас забыть, барышня… финала нет конкретного, сорь)))) шучу, хм… а ващет, я поняла, что не могу на одном персонаже долго останавливаться ( не о Вас речь, ка-нешна)… мир тааак разнообразен) а любить — это надо уметь, эх… любовь — это щедрость, а не потребление, а мы, в основном, вторым увлекаемся.

Я сама хотела бы только дарить, просто светить кому-то или всем… но несовершенны мы))

У тебя с Никой, наверное, душа отдыхает… лето, солнце, вишня, любимый человек… а отдохнешь, чем займешься? Не злись.

Знаешь, постоянно — только Я, все остальное меняется… и это нормально.

Мир — это мозаика — верти трубку калейдоскопа и наслаждайся разнообразием узоров, пока есть силы наслаждаться…

Ла, сорь, за домашнюю философию… Я вот пишу и боюсь — не получишь это письмо((( не знаю — остался у тебя этот почтовый ящик?…

Ну, ладно… в надежде, что ты не оборвалась все же окончательно,

ЧАМИ)»

Вечером мы с Тошкой пошли пить пиво. Из-под зонтиков одного летнего заведения нас окликнули. Там, сдвинув столы, сидела большая компания, — отмечался чей-то день рождения.

• Предыдущая
• 31/47
• Следующая