Табу (СИ) - Буланова Наталья Александровна - Страница 48

И мне бы обрадоваться, что кто-то еще будет в курсе, что мы оказались в доме с оборотнем, но я испугалась. Не за себя и детей, а за Скалу.

Я не ощущала от него угрозы. Тело за этот день расслабилось и не хотело уходить, один только мозг вопил, что так нельзя. Что здесь происходит какая-то жуть. Что у меня дети, и мне надо бежать.

Но как только секрет узнал Сережа, я перепугалась за Скалу. Что, если он сейчас устроит из этого места ад на земле? Этот зеленый уголок, который Скала так бережно восстановил, снова погибнет? Этот дом, где столько сделано руками мужчины, станет в дырочку? А сам хозяин… Что будет с ним?

Тем временем Матвей продолжал разговор с отцом. Я услышала:

– Мент? Преступник в форме?

Сын вопросительно посмотрел на Скалу, потом протянул:

– Не похож. Пап, но он лазает по стенам дома. Представляешь?

Я вздрогнула.

– Что? Нет. Я не смотрел фильм про супергероев, у меня тут настоящий! Что? Мама? Да, рядом. На… – Матвей протянул мне свой мобильник, опустив голову.

Я взяла сотовый и поднесла к уху:

– Да?

– Так, значит? Решила поскакать на другом мужике, да еще детей к нему притащила? – Сережа орал на меня в трубку.

Мне пришлось держать подальше телефон от уха, чтобы не оглохнуть. Я посмотрела на мальчишек, у которых уши стали в два раза больше, и отошла в соседнюю комнату – гостевую спальню.

– Этот лысый хрен? Психолог? Так вот какого мозгоправа ты хотела, чтобы я привел в семью? Давно это у вас? Не зря он подошел ко мне в баре. И ты его еще в наш дом тащила! Так и знал!

Сережа словно сошел с ума. Я положила телефон на кровать и отошла, но все равно слышала каждое слово.

– А я-то весь мозг себе сломал, как тебе угодить, а тебе это и не надо! Вот только не получилось у тебя все на меня свалить, Нин. Я не дурак – могу два и два сложить. Вот уж не ожидал от тебя. Никогда не думал, что ты такая сука.

Я отошла на два шага назад, не веря своим ушам. Человек, с которым я прожила столько лет, который знал по моему дыханию, сплю я или нет, от которого у меня двое детей, говорит такие страшные вещи.

И мне совершенно не хочется его в этом переубеждать. Наоборот, почему-то хочется использовать это для того, чтобы получить развод. Так Сережа быстрее отстанет, иначе не даст мне проходу. Измотает душу извинениями и просьбами начать все с начала.

Я перед ним чиста, но знать ему это не обязательно.

– Что молчишь?

– Сереж, начинай подбирать себе жилье. Нашу квартиру мы будем продавать и делить остаток, после выплаты банку. Как и машину после ремонта. Я сегодня подам через госуслуги на развод. С детьми будут разводить через суд. Я не буду препятствовать твоему общению с мальчишками.

– Что? Шибанулась совсем? С детьми приезжай домой сейчас же. Поговорим.

Меня словно за грудки взяли.

– Нет, Сереж, – как можно тверже ответила я. – Все кончено.

И повесила трубку, не желая больше слышать ни слова.

Фух, это было очень тяжело. Очень больно слышать такие слова от Сережи, но я уже не поверну назад.

Телефон Матвея зазвонил снова. Я на секунду засомневалась, отдать ли сыну трубку, ведь обещала не препятствовать, но поняла, что сейчас Сережа ничего хорошего сыну не скажет, а только травмирует его. А сохранить психику детей здоровой для меня сейчас главное.

Я выключила телефон, вышла и врезалась в Скалу.

– Все хорошо? – спросил он, заглядывая мне в глаза.

Я не собиралась плакать. У меня до этого ни одной слезинки не пролилось. Однако, после этого вопроса вдруг безобразно разревелась прямо при мужчине-оборотне.

– Ну-ну, все пройдет. Все будет хорошо, – он осторожно прижал мою голову к своей груди и погладил по голове.

Когда я плакала при Серене, он уходил в другую комнату и засыпал. Он отучил меня плакать при нем, потому что равнодушие – это больно. Так почему едва знакомый мужчина… нет, оборотень, намного внимательнее ко мне, чем человек, с которым мы прожили столько лет вместе?

Это заставило меня реветь еще сильнее.

Мальчишки выглянули из-за угла и неодобрительно посмотрели на нас двоих. Я тут же отодвинулась от Скалы, шмыгнула носом, вытерла слезы и ушла в туалет.

Надо было что-то решить. Поговорить с мальчишками, при этом так, чтобы они не чувствовали, будто их мир рушится. Объяснить так, чтобы поняли, и не считали ни меня, ни отца, врагом.

Конечно, в их картине мира только папа имеет право обнимать маму, и никто больше.У меня перед глазами стояли взгляды мальчишек, когда они увидели, как Скала утешает меня. Им не понравилось даже это. А что дальше будет?

Они оба достигли возраста, когда сами могут решить в порядке судебного слушания, с кем жить.Я сейчас не имею право подвергать их еще большему стрессу, отвечая на чувства Скалы. Если между нами действительно что-то начнется, то Сережа легко настроит детей против меня. Скажет, что они мне мешают, что я люблю теперь другого, что я бросила отца и брошу их. Перед глазами уже развернулись страшные картины. А я не смогу жить без моих мальчишек.

Нет, никому не позволю их отобрать. Сначала пройду все разборки с мужем, а потом уже подумаю о себе.

Я привела себя в порядок с помощью холодной воды, вытерлась полотенцем, несколько раз глубоко вдохнула-выдохнула и вышла.

– Ребята, ну что, нам пора? Немного попутешествовали здесь, теперь дальше.

Матвей с Макаром переглянулись, Скала посерел.

– Это все потому, что я – оборотень?

– Оборотень? Да я и думать забыла про это. Ну, превращаешься ты в зверя. Продолжай на здоровье. Нам ты сделал только хорошее, за что тебе большое спасибо. И за рыбалку, и за пейнтбол, и за гостеприимство. Но нам с мальчиками нужно уехать.

Скала выглядел потрясенным моими словами:

– Тебя не пугает мой зверь?

– Меня намного больше пугает, в какого зверя может превратиться Сереня после развода, – тихо сказала я, проходя мимо, и обратилась к сыновьям: – Ребята, пакуем чемодан.

– А дом сов? – воскликнул Макар.

– А дом енотов? – возмутился Матвей.

– А дом кандибобера? – пробормотал Скала.

Скала***

Я смотрел, как Нина убирает одежду в чемодан и тихо просил:

– Останься.

– Не могу.

– Но ты же приехала сюда. Значит, хотела этого.

– Импульсивно получилось. Я не подумала головой, что ребятам будет только хуже.

– Я сделаю так, что им будет хорошо.

– В качестве кого я здесь останусь?

– В каком пожелаешь. Просто останься. Не уезжай.

– Нет. Спасибо за все, но мне и мальчикам нужно пережить развод. Я не хочу, чтобы они думали, что мама влюбилась и бросила папу из-за этого.

У меня будто вакуум в легких образовался.

– А мама влюбилась? – тихо спросил я

Нина посмотрел на меня так, словно забыла, что только что сказала. А когда осознала, ее глаза широко распахнулись:

– Не важно.

– Мне важно, – мой тон звучал просяще, умоляюще, и мне не было стыдно за это.

– Сейчас для меня главное, чтобы мальчишки нормально пережили развод.

– А разве здесь, где их можно отвлечь чем угодно, не будет лучше? – Я развел руки в стороны.

– Нет. Не будет. Сережа узнает, и тогда начнет говорить детям про меня гадости.

– А ты не будь Матерью Терезой. До судебного решения не разрешай встречаться.

– Я обещала, что не буду препятствовать общению отца и детей.

– А отец ведет себя адекватно? Я слышал через стену, как он орал. И это по телефону. Человек в таком состоянии только навредит парням. Ты об этом думала? – я старался не быковать, говорить мягко, но получалось плохо.

Нина опустилась на постель, понурив голову:

– Думала. Но что делать?

– Не надо стараться всем угодить. Подумай немного о себе.

– Если не дам им встречаться – это лишь разозлит Сережу.

– Пусть злит. Я смогу вас защитить.

– Это еще больше его выбесит. Дети ходят в школу. Он может их подкараулить и увезти силой. Знаешь, сколько таких случаев? – в глаза Нины отразилась паника.