Не твой сын (СИ) - Кариди Екатерина - Страница 54

- Вы не ошиблись.

- Где в данный момент находится второй? - Батуров не отрываясь смотрел на него.

- Он в данный момент в отпуске, - вмешалась Анна.

- Поправьте меня, если я ошибаюсь, - холодно проговорил Батуров. - Заместители имеют доступ к полному объему информации. У вас ЧП в офисе. Не считаете нужным вызвать его?

Павел Андреевич еле сдержался, чтобы не послать излишне инициативного по известному адресу. Но в тот момент как раз появился Ермолин с записями.

- Вы просили, Анна Васильевна? - вид у мужчины был сосредоточенный и хмурый.

- Да, Николай Александрович, положите, пожалуйста, - Муратова показала на свой стол.

Записи с камер? Макашов проследил, как начбез положил ей на стол флешку. Что происходит? И тут Муратова сказала:

- Благодарю, можете пока быть свободны. И вы тоже, Павел Андреевич.

Это ему?! Он кипел от негодования, но не показал этого, поднялся и вышел в твердом убеждении, что с этим что-то надо делать. И делать в ближайшее время.

***

Еще когда Илья Муратов звонил ему перед смертью, Алишер отправил своих людей приглядывать за домом Анны. А после того как пришли от нотариуса последние бумаги, назначил негласное наблюдение и за тем, кто в настоящий момент считался возможным опекуном сына Ильи.

Если Илья говорил, что ему, возможно, придется вмешаться, значит, что-то имел в виду. То, что туда поехал Батуров - хорошо, он присмотрит за Анной и мальчиком. Но лишний глаз не помешает.

Сам же он хотел побыстрее разбросать дела в клане.

Нового врио генерального на место Вадима он тоже взял из «пришлых». Крепкий мужик, умный, жесткий, взрослый уже, разведен, не мальчишка, Алишер к нему некоторое время издали присматривался. Он давно понял, что не стоит сажать на руководящие должности своих. Каждый только и думает, как подмять все под себя. А ему нужен был честный работник, и плевать он хотел на недовольство родни.

Вот к этому-то мужику Алишер дочь секретаршей и отправил. А вечером ему принесли доклад, как прошел ее первый рабочий день.

Время было около девятнадцати. Доверенный, которого рекомендовал один знакомый адвокат, сухо перечислял факты. Алишер слушал, пряча в уголках глаз довольную усмешку. И чем дольше слушал, тем больше убеждался, что поступил верно. Когда доклад был окончен, доверенный пододвинул ему папку с распечатками и электронный носитель.

- Алишер Вагитович, здесь все.

Он просмотрел содержимое и отложил папку в сторону. Некоторое время висело молчание, наконец спросил:

- Каким образом получены эти сведения?

- Скажем так, у меня есть свои возможности.

- Надеюсь, вы понимаете, - проговорил Алишер, тяжело глядя на мужчину, - что будет, если хоть что-то из этого всплывет?

Доверенный положил на стол свою визитку.

- Если я берусь за что-то, я отвечаю полностью.

Шамаев кивнул, а тот спросил:

- Продолжить наблюдение?

- Нет. Теперь я хочу, чтобы вы занялись другим объектом, - пододвинул к нему записку с данными Альберта Хайдарова. - Разумеется, полная конфиденциальность.

- Я понял.

Доверенный забрал записку и покинул кабинет.

Алишер сидел, опершись носом о кулак. Пальцы другой руки выстукивали по столу какой-то ритм, а он, прищурившись, смотрел в пространство.

Раздался едва слышный скрип, открылась дверь кабинета.

- Алишер?

- М? - он перевел взгляд на жену и тут же сместился в кресле. - Подойди.

Альбина подошла, встала рядом, глядя на него.

- Что теперь будет? - спросила тихо.

Он смежил веки и кивнул.

- Все будет хорошо. Теперь мы можем ехать. Уже решила куда? - дождавшись кивка, сказал: - Хорошо. Скажи Алсу, пусть собирается. Какие там свои игрушки она хочет с собой взять.

***

Насыщенный рабочий день был окончен. Надо уходить домой, но Анна еще стояла у витражной стены, скрестив на груди руки, смотрела на город.

Облака бегут по вечернему небу, внизу машины, люди. Реки улиц, заполненные потоками белых и красных огней. Движение.

Все течет. Движется замысловатыми петлями, постоянно меняясь и изменяя мир.

Изменяя…

Что вообще есть измена?

Это когда тебя предает тот, кому ты безгранично верил. Кого ты любил. Ведь если нет любви и веры, то нет и измены.

Если так посмотреть, то Вадим не обещал ей ничего. Глупо было с ее стороны верить его словам, когда он сказал: «Ты моя. Запомни. Все серьезно». Наивно считать, что он принадлежит ей так же, как она ему. Но ведь она его любила.

Был целый год жарких горячечных отношений почти двадцать четыре на семь. А потом он решил жениться на другой. Вырвал ей сердце. Но кого винить? Ему не нужны были проблемы, она просто ушла, чтобы их не создавать.

Но говорят, все происходящее - к лучшему. Прошло десять лет, все изменилось, у нее есть сын.

Только одно неизменно.

И да, похоже, придется принять помощь от мужчины, который изменил ей когда-то и разрушил жизнь.

Потому что Вадим в очередной раз оказался прав.

На тех записях из ее кабинета были помехи. Опять некоторые короткие куски выпали начисто, что-то просматривалось нечетко, как будто заблюрено. Неприятно было осознавать, но то, что идеально работало, пока Илья был жив, теперь давало сбои. Она такой плохой руководитель?

Или кто-то целенаправленно стремится ее утопить.

Прав был Илья, когда говорил: «Тебе понадобится защита, когда или если ты останешься одна. Молодая, красивая женщина, найдется много мерзавцев, желающих воспользоваться твоей уязвимостью и обобрать».

Черт. Она потерла лицо.

Неприятно.

Перед глазами стояла утренняя сцена в кабинете, когда вконец расстроенный Ермолин положил на стол заявление об уходе. Батуров отвел начбеза в сторону и некоторое время о чем-то тихо говорил. Наконец тот кивнул.

- Работаем дальше так, словно ничего не произошло, - проговорил Батуров, поворачиваясь к ней.

А после оба вышли.

Каково это было - работать день с полной отдачей, зная, что у тебя за спиной притаился враг? Сдерживаться, не срываться на людей, не подозревать каждого, кого видишь. Непросто. Но она отработала.

В другое время Анна вышла бы на воздух, подставить лицо ветру, остыть. Но сейчас и на террасу не выйдешь. Пока не выяснено, кто это, нужно проявлять осторожность.

Дверь кабинета за ее спиной тихо открылась, она сразу обернулась, опуская руки.

Вошел Вадим, секунду смотрел на нее, потом сказал:

- Пора. Я провожу тебя до дома, и это не обсуждается.

***

Прошло еще несколько дней в натянутом, подвешенном состоянии.

Теперь Вадим встречал ее с утра и провожал по вечерам. Анна не знала, когда он успел перегнать сюда свой внедорожник и вообще где жил. Кажется, у него появилась какая-то недвижимость, неважно, она не интересовалась специально, просто пришли новые данные из отдела кадров о регистрации. И да, с испытательным сроком дальше не имело смысла возиться, теперь он был в штате официально. Всегда за ее спиной, молчаливый, замкнутый, каменный. Стена.

Но и это было…

Просто между ними что-то происходило. И это что-то вызывало внутренний протест, как будто лопалась корка внутри. Лопалась с кровью, обнажая прежние чувства.

Теперь он сопровождал ее с работы и на работу утром. Выезжая со своей охраной, она всегда видела рядом его внедорожник. Он слишком быстро становился частью ее жизни, силой пропихивался. Молча, словно каменный. Стена. Только иногда огонь во взгляде.

И да, он виделся с сыном. Ненавязчиво, как бы случайно. В первый раз, когда они столкнулись утром. Анна завозила Илью в школу, Вадим просто поздоровался с мальчиком. Ничего лишнего себе не позволил. Но она же понимала, что он влезает и сюда!

Трескалась корка изнутри. Трескалась! Раздражением, протестом. Она ощущала себя волчицей, защищающей свое дитя. Но от кого? Вадим воспринимался хищником, опасностью рядом. И все же Аня знала, что он никогда не причинит сыну вреда.