Четвертый протокол - Форсайт Фредерик - Страница 36

• Предыдущая
• 36/90
• Следующая

Затем последовал неожиданный приказ в воскресенье вечером одеть лучший костюм и следовать за охранниками в машину. На «Чайке», не проронив ни слова, они довезли его до Усова. Он не знал, куда его привезли.

И только когда майор Павлов сказал ему: «Сейчас вас примет товарищ Генеральный секретарь», он понял, где находится. Во рту пересохло, когда он вошел в гостиную. Он пытался взять себя в руки, уговаривая себя, что сможет с достоинством опровергнуть любые обвинения.

Войдя, он встал по стойке смирно. Человек в инвалидном кресле несколько минут молча его рассматривал, затем поднял руку и жестом пригласил подойти ближе. Петровский сделал четыре строевых шага вперед и замер. Когда советский лидер заговорил, в его тоне не было нот обвинения. Он говорил вкрадчиво.

– Майор Петровский, не стойте истуканом. Подойдите ближе, к свету, чтобы вас было видно, садитесь.

Петровский был ошеломлен. Сидеть в присутствии Генерального секретаря – неслыханное дело для молодого майора! Он сделал, как ему велели, присел на краешек указанного стула, выпрямив спину и сжав колени.

– Вы знаете, зачем я вас пригласил?

– Нет, товарищ Генеральный секретарь.

– Я так и предполагал. Никто об этом не знает. Теперь я вам скажу. Вы должны выполнить задание, имеющее огромное значение для Советского Союза и дела революции. В случае успеха выигрыш для нашей страны будет огромен, в случае провала – катастрофа. Я лично выбрал вас, Валерий Алексеевич, для выполнения этого задания.

У Петровского голова пошла кругом. Первоначальный страх перед угрозой позора и ссылки сменился безудержным ликованием. С тех пор как его, выпускника-отличника Московского университета, перебросили из министерства иностранных дел в Первое Главное управление, с тех пор как он согласился работать в Управлении «С», он мечтал о важном задании. Но даже в самых дерзких мечтах он не мог себе представить что-либо подобное. Он позволил себе посмотреть Генеральному секретарю прямо в глаза.

– Благодарю вас, товарищ Генеральный секретарь, за оказанное доверие.

– Детали вам изложат потом. Времени для подготовки мало, но вы – человек тренированный, в отличной форме. Вы получите все, что необходимо для выполнения задания. Я хотел лично встретиться с вами по одной причине. Вы должны знать об этом. Я решил сам вам об этом сообщить. В случае успеха операции, а я не сомневаюсь в этом, вы получите повышение и награды, о которых не могли и мечтать. Я об этом позабочусь. Если полиция или армия страны, в которую вы будете посланы, выйдут на ваш след, вы должны будете без всяких колебаний принять все меры к тому, чтобы вас не взяли живым. Вы меня поняли, Валерий Алексеевич?

– Да, товарищ Генеральный секретарь.

– В любом случае вас ждет ад, если попадетесь живым. Вас будут допрашивать, никакое мужество не поможет вам устоять перед химическими средствами, вы все скажете. Это обернется кошмаром для Советского Союза, вашей Родины.

Майор Петровский глубоко вздохнул.

– Я не подведу, – сказал он, – я живым не дамся.

Генеральный секретарь нажал кнопку под столом, дверь открылась. Появился майор Павлов.

– Ступайте, молодой человек. Здесь, в этом доме, знакомый вам человек изложит суть задания. Потом вы получите подробные инструкции. Мы не встретимся до тех пор, пока вы не вернетесь.

Когда дверь за майорами КГБ закрылась, Генеральный секретарь долго смотрел на языки пламени, пляшущие в камине.

«Такой приятный молодой человек, – думал он, – как жаль».

Пока Петровский шел за майором Павловым по длинным коридорам в гостевое крыло, ему казалось, что его грудь едва вмещает переполняющие его чувства ожидания и гордости.

Майор Валерий Алексеевич Петровский был убежденным русским солдатом и патриотом. Он настолько прекрасно владел английским, что не только понимал значение фразы «умереть за бога, короля и отечество», но и чувствовал ее. Собственно, в бога он не верил, но доверие главы его страны вселяло в него решимость неукоснительно выполнить то, что велено. Об этом он думал, вышагивая по коридору в Усове.

Майор Павлов остановился у двери, постучал и открыл ее. Он посторонился, пропуская Петровского вперед. Затем он закрыл дверь и удалился. Из-за стола с разложенными листами бумаги и картами поднялся седовласый человек.

– Значит, вы – майор Петровский? – спросил он, улыбаясь и протягивая руку.

Петровского удивило заикание старика. Ему был знаком этот человек, хотя они никогда не встречались. В ПГУ о нем ходили легенды, он воплощал собою торжество советской идеи над капитализмом.

– Да, товарищ полковник, – ответил Петровский.

Филби внимательно изучил его личное дело и знал его до мельчайших подробностей. Петровскому было тридцать шесть лет, десять лет он вживался в образ истинного англичанина, дважды совершал ознакомительные поездки в Великобританию, каждый раз по надежной легенде, не подходя ближе, чем на километр, к советскому посольству и не выполняя никакого задания.

Подобные поездки предпринимались с единственной целью – познакомить нелегалов с той повседневностью, в которой им придется жить и работать, когда они получат задание – как открыть банковский счет, что делать, если случайно попал в дорожную аварию, как ездить в лондонском метро. Поездки давали возможность пополнить лексикон современным сленгом.

Филби знал, что сидящий перед ним молодой человек не только говорит на идеальном английском, но и владеет диалектами четырех регионов Англии, прекрасно знает ирландский и валлонский. Он перешел на английский.

– Садитесь, – пригласил Филби, – я расскажу в целом о задании. Другие уточнят детали. Времени мало, катастрофически мало, вам придется схватывать все на лету и запоминать сразу.

Пока они разговаривали, Филби понял, что после тридцатилетнего отсутствия на родине, несмотря на то, что ежедневно читал газеты и журналы оттуда, из них двоих ему не хватало слов, его язык был старомодным и высокопарным. Молодой русский говорил на современном языке.

Филби за два часа изложил план «Аврора». Петровский старательно запоминал. Его потрясла смелость замысла.

– Несколько дней вы проведете в обществе четырех людей. Они дадут имена, адреса, даты, сроки передачи сообщений, места встреч со связником и запасные варианты. Все это вы должны запомнить. Единственное, что можно взять с собой – это блокнот с одноразовыми шифрами. Ну, вот и все.

Петровский молча кивал, слушая Филби.

– Я заверил Генерального секретаря, что не подведу, – сказал он. – Все будет сделано как надо и в срок. Если компоненты прибудут, все будет исполнено.

Филби встал.

– Хорошо, сейчас вас отвезут обратно в Москву, туда, где вы пробудете до отъезда.

Когда Филби пересек комнату, чтобы позвонить по внутреннему телефону, Петровский вздрогнул от громкого воркования, донесшегося из угла. Он взглянул туда и увидел большую клетку, в которой сидел красивый голубь с забинтованной лапкой. Филби обернулся и извиняюще улыбнулся.

– Хопалонг, – сказал он, набирая номер телефона майора Павлова, – нашел его на улице со сломанным крылом и лапкой. Крыло уже зажило, а лапка нет.

Петровский подошел к клетке и пальцем погладил птицу. Голубь, прихрамывая, отошел к задней стенке. Вошел майор Павлов. Он как обычно ничего не сказал, только знаком пригласил Петровского следовать за ним.

– До встречи. Желаю удачи, – напутствовал Филби.

Члены комитета «Парагон» расселись, каждый прочитал доклад Престона.

– Ну что, – сказал сэр Энтони Пламб, начиная обсуждение. – Теперь мы по крайней мере знаем, что, где, когда и кто, правда, не знаем почему.

– А также – сколько?

– Мы знаем размеры ущерба, – вмешался сэр Патрик Стрикленд. – Необходимо информировать союзников, хотя ничего важного, кроме фиктивного документа, с января в Москву не поступало.

– Согласен, – сказал сэр Энтони, – Джентльмены, мы должны закончить расследование. Что будем делать с этим человеком? У тебя есть идеи, Брайан?

• Предыдущая
• 36/90
• Следующая