Четвертый протокол - Форсайт Фредерик - Страница 1

• 1/90
• Следующая

Человек в сером решил украсть бриллиантовый гарнитур «Глен» в полночь, разумеется, если он будет в сейфе, а хозяев дома не будет. В этом ему было необходимо убедиться. Человек следил за домом и ждал. В полвосьмого утра его терпение было вознаграждено.

Большой лимузин с изяществом, присущим только таким машинам, выехал из подземного гаража; притормозив на минуту, водитель осмотрелся по сторонам, затем вырулил на дорогу и направил лимузин в сторону Гайд-парка.

Джим Роулинс, сидевший во взятом на прокат «вольво», в униформе шофера, вздохнул с облегчением. На противоположной стороне Белгравия-стрит он увидел то, что надеялся увидеть: муж был за рулем лимузина, жена сидела рядом. Двигатель «вольво» давно прогрелся, салон обогревала печка. Роулинс переключил автоматическую трансмиссию, выехал из ряда припаркованных машин и двинулся за «ягуаром».

Утро было ясным, но холодным, еще горели фонари, над Грин-парком светало. Роулинс вел наблюдение с 5 часов утра, и, хотя несколько человек прошли мимо его машины, никто из них особого внимания на него не обратил. Шофер за рулем большой машины с четырьмя чемоданами и большой плетеной корзиной на заднем сиденьи в Белгравии – самом шикарном районе лондонского Вест-Энда – не вызывает никакого интереса, в особенности, если это утро 31 декабря. Многие состоятельные люди собираются покинуть столицу и провести праздник в своих загородных домах. «Вольво» держался в 50 ярдах за «ягуаром», позволив грузовику вклиниться между ними на углу Гайд-парка. На Парк-Лейн Роулинс на мгновение смешался: неужели супруги решили затормозить у отделения банка «Коуттс», чтобы поместить бриллианты в сейф.

На Марбл-Арк Роулинс вздохнул с облегчением во второй раз. Лимузин впереди не обогнул арку, чтобы ехать обратно по Парк-Лейн, а проехал прямо на Грейт-Камбер ленд-Плейс, выехал на Глостер-Плейс и двинулся дальше на север. Обитатели шикарных апартаментов на девятом этаже Фонтеной-хаус не повезли драгоценности в «Коуттс»; они либо взяли их с собой за город, либо оставили их дома. Роулинс полагал, что второе вероятнее всего.

Он следовал за «ягуаром» до Хендона, увидел, как машина проехала последнюю милю перед скоростной автотрассой М-1, и повернул обратно, к центру Лондона. Очевидно, как он и надеялся, супруги отправились к брату жены, герцогу Шеффилдскому, в его поместье в северном Йоркшире, в шести часах езды от Лондона. В распоряжении Роулинса было минимум 24 часа, это больше, чем требовалось. Он не сомневался, что «возьмет» апартаменты в Фонтеной-хаус. Как-никак, он один из лучших взломщиков в Лондоне.

К середине того же утра он вернул «вольво» прокатной фирме, шоферскую униформу – костюмерам, а пустые чемоданы убрал в собственный шкаф в уютно обставленной дорогой мебелью квартире над складом для хранения чая, что в Уондсворте. При всем своем благополучии Роулинс оставался уроженцем южного района Лондона. Уондсворт не столь шикарен, как Белгравия или Меэйфэйр, но зато это его вотчина. Как все люди его типа, Роулинс не любил покидать ее, чувствуя себя здесь в безопасности. Среди местных пройдох и полицейских у него была репутация «важной персоны», что на обычном языке значит преступник.

Как все преуспевающие жулики, он старался не выделяться в своей вотчине. Ездил на неприметной машине, а единственное, что себе позволял, – элегантную обстановку квартиры. Среди преступной мелочи он не распространялся о том, чем занимался, и, хотя полиция достаточно точно догадывалась о его специализации, «досье» Роулинса в участке было чистым, если не считать несколько записей о мелких правонарушениях, совершенных в ранней юности. Явное благополучие и неясность того, как он этого добился, внушали почтительное уважение к нему у молодой поросли городского дна, которая охотно выполняла для него мелкие поручения, даже серьезные налетчики, бравшие кассы средь бела дня со стрельбой и взломом, обходили его стороной.

Разумеется, Роулинс имел легальное занятие, позволявшее отмывать деньги, полученные не праведным путем. У всех «важных персон» есть легальное дело. Наиболее типичным прикрытием было владение такси, овощными лавками, мастерскими по ремонту и продаже подержанных автомашин. Такой бизнес позволяет скрыть доходы, проводить операции с наличностью, иметь свободное время, маскироваться, кроме того, нанимать «помощников» без особого интеллекта. Это верзилы с минимумом интеллекта, но недюжинной силы. Таким тоже нужна легальная работа.

Роулинс владел конторой по приему металлолома и свалкой автомобилей. Таким образом, в его распоряжении имелись хорошо оснащенная мастерская, любые виды металлов, электрические провода, кислота для аккумуляторов. В мастерской у него работали двое головорезов, которые могли дать достойный отпор любому, кто вознамерился доставить неприятности хозяину.

Приняв душ и побрившись, Роулинс налил себе вторую чашку кофе за это утро, подсластив его ложкой сахара, и принялся за изучение схемы, которую оставил ему Билли Раис.

Билли – смышленый двадцатитрехлетний юноша, который когда-нибудь станет хорошим, даже очень хорошим профессионалом в их деле. А пока он еще новичок с задворок преступного мира, с завидным рвением выполняющий поручения своего авторитетного босса. Юноша набирается опыта, получая бесценную информацию о методах работы. Накануне Билли, одетый в форму посыльного дорогого цветочного магазина и с большим букетом цветов, постучал в дверь апартаментов на девятом этаже Фонтеной-хаус. Он беспрепятственно прошел мимо портье в вестибюль, запомнив в деталях расположение в холле будки портье и лестниц наверх.

Дверь открыла сама герцогиня. При виде цветов на ее лице появилось выражение приятного удивления. Букет якобы прислал комитет благотворительного фонда помощи ветеранам, патронессой которого была и леди Фиона. Вечером того же дня, 30 декабря 1986 года, она должна была присутствовать на торжественном балу, устраиваемом фондом. Роулинс рассудил, что даже если на балу она скажет про букет кому-нибудь из членов комитета, это не вызовет ни у кого удивления.

Леди Фиона взглянула на прикрепленную к букету записку и воскликнула: «Как это мило!» Она произнесла эти слова четко и мелодично, как принято у людей ее круга. Билли протянул ей квитанцию и шариковую ручку. А поскольку руки леди Фионы были заняты букетом, она поспешила в гостиную, чтобы положить его там, оставив Билли на несколько секунд одного в небольшой прихожей.

Билли был настоящей находкой для Роулинса. Выглядя наивным мальчишкой с пушистыми светлыми волосами, голубыми глазами и застенчивой улыбкой, он своей внешностью мог внушить доверие любой домохозяйке средних лет. Но его детские глазки ничего не упускали из виду.

Прежде чем нажать на кнопку звонка, он внимательно осмотрел дверь, косяк и прилегающие стены в коридоре. Билли искал черную кнопку или рычаг выключения охранного устройства. Только убедившись, что такого нет. он позвонил в дверь.

Оставшись один в коридоре, он сделал то же самое: осмотрел дверь с внутренней стороны и стены в поисках кнопки или переключателя. И здесь он их не нашел. К тому времени, как вернулась хозяйка дома, чтобы подписать квитанцию, Билли уже знал, что в дверь врезан автоматический замок типа «чабб», а не «брама», который очень трудно взломать.

Леди Фиона, взяв ручку, попыталась расписаться в получении цветов. Напрасно. Стержень из шариковой ручки был предусмотрительно вынут. Билли рассыпался в извинениях. Леди Фиона, с улыбкой заверив, что ничего страшного не произошло, удалилась в гостиную взять свою ручку. Билли уже обнаружил то, что искал. Дверь все-таки подключена к системе сигнализации.

Поверх дверной петли виднелся маленький пружинный штифт, а рядом на косяке – небольшое углубление с микропереключателем типа «пай». Когда дверь закрыта, пружинный штифт входит в углубление, и электроцепь замыкается.

• 1/90
• Следующая