Портальный прорыв (СИ) - Шатров Дмитрий - Страница 46

«Магия скверны, мать её ёрш», — недовольно поморщился Эдик и увеличил поток входящей энергии.

Символ покраснел раскалённым железным прутом в кузнечной печи, заалел ярче и засиял белым пламенем, словно внутрь жидкий металл заливали. Вроде пока всё шло ровно, без форс-мажоров. Вот руна заполнилась до половины… Вот уже вся. Осталось задать конечную точку.

Эдик, решил её поменять. Причину он и сам бы не смог объяснить, но не хотелось ему запускать магию скверны внутрь своего замка, и хоть ты тресни. Да и потом, образ, тот, что рядом с колодцем, в прошлую попытку не сработал, могло и сейчас не выйти. Так что ну его. Он выбрал местом прибытия лесную развилку за пределами стен.

Эдик зажмурился, чтобы ничего не мешало, и представил… Получилось, как наяву…

…В нос тотчас ворвался густой смолянистый дух, сдобренный ароматами лесного разнотравья. Справа и слева переплетались колючими лапами высокие ели. Под ногами пружинила лежалая хвоя. От обилия зелёных оттенков рябило в глазах. Три хорошенько наезженных дороги сливались в одну, та убегала в гору к Альдеррийской твердыне.

Бревенчатые избушки у подножья замка уютно дымили высокими трубами. Во дворах царила обычная хозяйственная суета, но кто и что именно делает не разглядеть — расстояние сказывалось, да и заборы мешали. Крепкие дубовые створки окованных железом ворот, как всегда, заперты на замки и засовы. На привратных башнях сверкали яркие отблики — солнечные лучи отражались в доспехах караульных менникайнов. Их коренастые фигуры сложно с кем-нибудь перепутать. Даже издалека…

Дом, милый дом.

Эдик невольно улыбнулся счастливой улыбкой и открыл глаза.

Руна засияла, будто рукотворное солнце, запульсировала и растеклась сперва в сверкающий круг, затем в блестящий шар. Тот набрался ультрамариновым свечением и начал увеличиваться в размерах, превращаясь в портальную сферу. Внутри проступила картинка, которую Эдик себе представлял. Лес, дорога, избушки, стена и ворота… Изображение становилось чётче, обретало реальность… Но нет-нет искажалось фиолетовой мазнёй, словно помехами на старом ламповом телевизоре, и это откровенно напрягало.

Эдик сморгнул, постарался отринуть, мешающее сейчас раздражение, и максимально сосредоточился на окрестностях Альдеррийского замка. Параллельно он усилил поток магии, зачерпнув её прямо из фиолетового луча… Надеялся, что поможет, но получил диаметрально противоположный эффект.

Помехи стали сильнее, в представленный образ полез абсолютно незнакомый ландшафт, судя по цвету — из родного мира Погонщиков. Лиловые холмы под сиреневым небом, трещины глубоких оврагов, заросшие колючим кустарником с мясистыми фиолетовыми листьями, уродливые деревья с изломанных веток которых свисали иссиня-чёрные лохмотья мохнатых лиан… Ему сюда точно не надо.

Эдик тряхнул головой, сбрасывая наваждение, представил нужное место вновь и попытался отфильтровать магию Скверны, перенаправив её излишки в кристалл. Вроде что-то начало вырисовываться. Картинка вновь обрела чёткость, замок будто приблизился, осталось чуть-чуть поднажать, и он будет дома…

Погонщики так не думали. Зашевелились подлюки.

То ли им не понравилось, что их магию кто-то ворует, то ли просто испытывали к Эдику глубокую личную неприязнь, но, как бы то ни было, ответочку выдали. Внутри купола полыхнула пурпурная вспышка, по защитной поверхности прокатился мощный удар, и ледяная корка осыпалась, очертив осколками ровный круг по периметру. А рядом с первым — лиловым, начал расти новый купол. Матово-фиолетовый.

Мощные соты одна за другой выкладывались в ряды, будто работал невидимый каменщик. И чем выше эти ряды поднимались, тем меньше стихийной магии оставалось в прямом доступе.

Если проводить аналогию, то выглядело приблизительно так, словно на одной трубе несколько кранов открыли. А твой — последний в линейке. Вот только что поливал огород и горя не знал — струя без напряга била отсюда и до забора, а вот раз и еле начала псыкать — едва ведро набиралось, одно в полчаса.

***

— Глядь, как меня это всё забодало! — в сердцах выматерился Эдик и скрежетнул от злости зубами.

Да любой бы на его месте взбесился. Казалось бы, до искомого результата остался какой-то там мизер, ан нет — снова палка в ведущее колесо. И что самое печальное — ни помочь, ни пожаловаться некому. Всем на твои горести наплевать.

Эдик добавил стихии огня из внутреннего резерва, чтобы портал не потух и принялся закачивать магию в кристалл и в себя. Всю, до которой смог дотянуться. После событий у трансформаторной станции у него выработался этот навык, и получалось легко. Единственно, отголоски Скверны неприятно жгли кожу и отдавались горечью на языке.

Но и Погонщики не сдавались. Судя по всему, они вознамерились вернуть украденную силу и принялись её забирать. Эдик почувствовал себя насосом, к которому подключили ещё один и запустили в обратную сторону. Будь это поединок раз на раз, он бы легко победил. Но сколько там Осквернителей? Дюжина? Если не больше. И противник потихоньку стал одолевать одинокого чародея. Магию начали ощутимо отсасывать.

— А вот хренушки вам, — выкрикнул Эдик в приступе ярости, на секунду отвлёкся от руны портала и выдал два заклинания подряд.

Водяные круги и Тропический шторм из остатков перламутрово-электрического сектора.

По замыслу Эдика, эта волшба должна рассеять структуру вражеского чародейства и дать ему выигрыш по времени. Так и случилось. Первое заклинание плюхнуло в купол, исказив гладкую поверхность зыбью крупной волны. Второе врезалось с оглушительным треском и рассыпалось по лиловой мембране сетью извилистых молний. Рост фиолетовой стенки застопорился,воздух задрожал от притока стихий.

У него получилось.

— Съели, придурки! — восторженно заорал Эдик и, вдоволь напитавшись энергией, направил её на портал.

Сфера раскрылась в ультрамариновый тор и соединила Землю и мир Аркенсейла. В межпространственную дыру вырвался запах дыма и хвои, донеслись возбуждённые, далёкие пока ещё голоса. На стене Альдеррийского замка забегали стражники. Хрипло заревел большой сигнальный рог. Громыхнули запоры, дубовые створки распахнулись, из замка выскочил отряд закованных в латы всадников верхом на могучих овцебыках. Следом поспешала пехота с длинными пиками. Малый хирд менникайненов.

Эдик с облегчением выдохнул — теперь он точно дома.

Осталось только шагнуть.

***

Где-то в степях под Самарой, посреди заросшего полынью и чертополохом поля загудели привода электродвигателей, и широкие сдвижные ворота разъехались в стороны. В небо выплеснулся вой реактивных турбин. «Су-35» взял короткий разгон по засекреченной взлётке, вырвался на оперативный простор и свечкой ушёл в набор высоты. До цели чуть больше трёхсот километров, но для истребителя это не расстояния. Десять минут и на месте. Даже меньше, если учесть дальнодействие ракетного вооружения.

Пилот вывел машину на боевой курс, считал показания приборов и добавил скорости, переходя звуковой барьер. Во временные рамки он по задачам укладывался, об остальном старался не думать. Как мог, успокаивал совесть и сваливал ответственность за решение на большие погоны. Он сейчас просто деталь самолёта, процессор, выполняющий чужую команду, безликое оружие без собственной воли…

«Но, твою мать, применить ТЯО по своим же… гражданским… нет, приказы не обсуждаются».

И тем не менее на пилонах под крыльями «Сухого» висела пара «Калибров» с термоядерной начинкой в эквиваленте не меньше двух килотонн.

Далеко внизу-впереди появилась извилистая полоска реки. Стали различимы контуры городских построек. Редкие перистые облачка над городом подсвечивались нежно-лиловым сиянием. Вертикально вверх бил тонкий фиолетовый луч.

— Вижу цель, — доложил пилот.

— Подтвердите визуальным описанием, — послышался в наушниках голос, обезличенный гарнитурой лётного шлема.

— Лиловый купол, фиолетовый луч.

— Уничтожить.

— Принял, работаю…