Потусторонний. Книга 4 (СИ) - Погуляй Юрий Александрович - Страница 32

Впрочем, продолжим изучение плацдарма. Туалет отдельный, но без ванны. Спартанская душевая в углу, напротив змеевика отопления. Раковина и унитаз. А большего мне и не надо. Что ещё? О! Чулан!

Ниша в стене была за кроватью, и закрывалась лёгкой дверцей. Вероятно, это гардероб. Был. Теперь это дом. Потому что рядом с ним была розетка! Ну, идеально же.

— Вылазь, чудовище.

Рррупи выбрался из моего кармана с протяжным зевком. С любопытством огляделся,потоптался в нише, удовлетворённо хрюкнул, положил планшет на пол, застолбив себе место, и двинулся к столику с Княгиней. Забрался на стул, неуклюже помогая себе ногами, затем на стол (при это пройдя читающую Княгиню насквозь) и прилип к окну.

— Крррасота! — заметил он, также деловито вернулся по своему маршруту, затем заполз на кровать и принялся на ней прыгать. Мохнатый демонёнок не улыбался, не пищал, он молча и сосредоточенно прыгал на мягком матрасе, иногда падая то на спину, то на живот.

Мне быстро надоело наблюдать за этим зловещим весельем, и я решил прогуляться по этажу. Для меня условия здесь, несомненно, шикарные. Но графья да князья как здесь обживаются-то, интересно? И, кстати, не проживают ли на моём же этаже свежеиспечённые знакомые, с которыми мы, внезапно, не сошлись характерами? Было бы неплохо, скажу прямо.

Коридор здесь был прямо широкий. Думаю, два броневика могли бы разминуться друг с другом, и не зацепились бы. Повсюду стояли кадки с различными деревьями, на стенах висели картины известных художников, вперемешку с историческими справками о выпускниках Академии. Ну и двери слева да справа, с лаконичными золочёными номерами. Система здесь проглядывалась. Поначалу расстояния между соседними комнатами были довольно скромными, жилище того же размера, что у меня. Вероятно все они это большие студии для ребят попроще. А вот дальше интервал между комнатами значительно возрастал. Да и качество дверей ощутимо улучшалось. Я остановился рядом с одной из них, украшенной по наличникам елово-сосновым шлейфом. Внутри громыхала музыка, но хвала звукоизоляции, это слышно было, только если стоять совсем рядом с дверью. Да, тут уже класс выше. Для ребят с хорошей родословной, не иначе. Вон, до следующей двери метров двадцать топать. Это даже не квартира, а участок земельный в среднем пушгорском садоводстве.

Я двинулся дальше, разглядывая картины на стенах, и когда прошёл этаж наполовину — впереди раздался хохот. Самая дальняя дверь на этаже распахнулась, и в коридор, какая неожиданность, вышли уже знакомые мне студентики, с которыми мы сцепились на воротах. Пять юношей моего возраста, стайкой обожателей окружающих человека чуть постарше.

Ёжкина кошка! Его я тоже уже видел! Правду говорят, что подобное притягивается к подобному. Среди высокомерных мажорчиков ледоколом двигался граф Лихомиров. Тот лощённый франт, который сопровождал рекрутёров академии, явившихся в приют Пушкиногорского интерната. С ним у меня тоже общение не заладилось. У меня вообще с ушлёпками различными как-то не складывается.

— О, — гадко улыбнулся Лихомиров, увидев меня. Так, меня он тоже помнит. Чудесно. — Безродыш… Пушкиногорский бомж. Я помню тебя и очень ждал этой встречи.

Остальные помалкивали, но по-волчьи окружили меня. Я чуть подобрался, готовый к драке. Дайте повод, ребят. Пожалуйста! Мне очень хочется.

— Ну что же ты так изготовился? Зачем так агрессивно, безродыш? Это ведь Императорская Академия, — неприятно хихикнул граф, от которого не укрылись мои приготовления. Глаза и Лихомирова у него были совсем неприятные. — Не твоя помойная яма. Здесь кулаками не машут.

— Зато, вижу, языками мелят хорошо, — собранно хмыкнул я.

— Мелешь языком ты, а благородные люди, к которым такая грязь не может относиться, ведут учтивые беседы. Но куда тебе об этом знать, деревенщина?

Окружающие захихикали.

— У вас с блондинчиком сменная работа что ли? Стая та же, а вожаки уже разные.

Он нахмурился.

— Стая? Вожаки⁈ Блондинчик⁈ Что ты такое несёшь⁈

— Этот червяк имеет в виду его сиятельство Петра Рошенко? — ахнул один из свиты. Для краткости буду звать его носатым. Потому что шнобель у него реально был приличных размеров.

— Петю⁈ — выпучил глаза Лихомиров. — Но за что⁈

— Червяк сегодня нанёс страшное оскорбление его сиятельству! — отрапортовал Носатый.

— Сегодня⁈ Уже успел⁈ Великий Иисус… Ты зря припёрся сюда, безродыш, — цокнул языком граф Лихомиров. — Очень зря. Такие места предназначены для того, чтобы прославлять Российскую Империю. Здесь собираются лучшие. Ты же не считаешь себя таким? Хотя о чём я… Ты не успел войти в стены колыбели знаний, а уже оскорбил цвет нашей нации⁈

Он прищурился, почти прошипел:

— Ты ведь тля, безродыш. Собери свои вещи и беги прочь. Ты лишь потеряешь время здесь, поверь. Это не для тупых и бесталанных.

— Ты поэтому до сих пор здесь? Никак закончить не можешь? Сколько тебе? Двадцать пять? Долго доходит программа? Очень сложная?

Лихомиров вздрогнул, побагровел:

— Не смей так говорить, безродыш. То, что неизвестный благородный обрюхатил портовую шлюху, и та не стала делать аборт, а сдала своего выкормыша в детский приют, ещё не даёт тебе каких-то прав говорить со мною так дерзко. Таких как ты тысячи, восемьдесят процентов отсеиваются на первых курсах. А если кому-то и получится закончить Академию, то будущего у них всё равно не бывает. Будешь в охране стоять у настоящих благородных. Я же помогаю отцу, курируя перспективную молодёжь.

— Много слов. Я задремал на выкормыше, — притворно зевнул я. — И не надо оправдываться, прямо неприятно слушать.

— Закрой свой рот! — рявкнул брюнет из свиты с жидкими усиками и намёками на бакенбарды. — Мразь! Заткнись. Как ты смеешь⁈

— Как видишь — легко смею, — сила вокруг заволновалась. Молодняк хотел моей крови, о, давайте. Размажу по стенкам. Коллектив сразу надо на место ставить. Я вам не юный волшебник живущий под лестницей, я вашими мордами пол вытру.

Лихомиров покосился на стену, на зрачок камеры, елейно улыбнулся.

— Оставим его, господа.

Мажорчики попятились, будто голодные псы при виде вожака. Они чуть ли не щерились. Где всё ваше благородство, м? Не привыкли к такому обращению, да? Привыкайте.

Свита Лихомирова покинула этаж, уже в угрюмой тишине, а я прошёлся до конца. Посмотрел в широкое окно, на роскошный сад камней внизу. В нём, на циновке, сидел в позе лотоса юноша лет двадцати. Вокруг никого. Вот, правильным делом занят.

И мне стоит заняться. Потому что дел-то хватает. Я же не собираюсь здесь взаправду учиться. У меня и без того куча дел. Вокруг столько сопряжений. Пусть меня и просили держаться от них подальше, но иных способов, кроме как закрывать порталы, для повышения ранга не имеется. Нужно много демонов. А для этого надо много работать. Тем более, от покойной демоницы мне достался интереснейший клинок, и не стоит забывать классную вещицу от Анфисы. У меня была идея, как её использовать, но не в текущих реалиях. Сейчас, увы, нет возможности воплотить мои коварные замыслы в полной мере.

Так что, нужно приступать к приготовлениям.

И я приступил. До сентября жизнь моя была тихой, размеренной и наполненной самосовершенствованием. Упорные тренировки в саду, напротив молчаливого старшекурсника, также как и я раскачивающего каналы медитации. Он ко мне не лез, и я тоже не стремился к общению. Один раз приехал транспорт от Андрея, с заказом на тварей. Я потратил два дня для создания четырёх монстров. Собирал из сущностей, пользуясь нездоровой фантазией.

Оборудованные изоляторы экранировали мощь созданий, обращая их в обычных животных в пределах ячеек. Это было даже любопытно, создавать смертельно опасных монстров в таких условиях. Каналы ныли, а значит росли. Вообще, боль при развитии многих останавливает.

Потому что расширение канала в такие короткие сроки, которые я использовал, никогда не проходило бесследно. И это отличается от того, как ноют мышцы или кости. Хотя, наверное, похоже на последнее. Просто внутри тебя тянут невидимые струны, которые невозможно расслабить.