Наследник звездного маркизата (СИ) - Коткин Андрей - Страница 9

Те, кто так говорит, совершенно не представляют основ взаимоотношений в нашей семье. Отец бы мне ни в жизнь не позволил курс здешнего училища сдать наособицу от прочих, тем более автоматом, обязательно бы заставил, как в свое время Скора, от и до все положенное время учебы оттрубить. А я и на Земле то не очень сильно все эти армейские закидоны уважал…. Короче, отстрелялся курсант Яр Корвар из первого обновленного орудия со стопроцентным результатом, получил причитающийся ему зачет, о чем в учетных записях Корварского ВКФ появилась соответствующая запись.

А то, что мишени для этой стрельбы моим личным адмиральским приказом выставлялись на втрое более дальней дистанции, так право, это мелочь, не стоящая даже упоминания. Как не стоит упоминания и тот факт, что при выстреле из второго орудия энергии чрезмерно разогнанного снаряда хватило, чтобы выставленная роботом-постановщиком мишень буквально испарилась. Но все равно, первый вариант мне как-то больше понравился. Пространственные рифты — это круто! Опять же и возможность промазать по мишени практически исключается.

И вы только не подумайте, что курсант Яр Корвар ограничился всего лишь одним единственным зачетом. Я самым честным образом, под запись, сдал и целую кучу всех прочих зачетов. Ну, ментальные программы обучения космических пилотов-истребителей в нашем училище все же имелись, и у меня был к ним свободный доступ. Иное дело, что их, эти программы, нынешние ментальные эскулапы не могли толком с навыками, накопленными за время жизни в самом мозгу связывать, не дошла еще до такого здешняя наука, потому и пользовались все менталистикой в микродозах.…Точнее, никак, по моему мнению, не пользовались. Иное дело я, с имеющимся в моих мозгах ментальным симбионтом, для того и предназначенным, чтобы безотлагательно чинить ментальные поломки, буде они там появились.

Признаться, сам не поверил, когда по истечении всего одной единственной недели оказалось, что у меня не сдан лишь один единственный последний финальный практический экзамен по боевому пилотированию. И таки вот в этом конкретном случае моих полномочий командующего Цербером оказалось недостаточно. Под результатами последнего экзамена должна в полном составе целая комиссия подписаться.

Как думаете, если я, своим допуском командующего поста космической обороны Цербер, через наш главный искин, вдруг попытаюсь отдать приказ о внеочередном сборе этой довольно представительной комиссии, получится ли у меня скрыть все эти телодвижения от внимания моего папеньки?…Вот и я тоже сомневаюсь. Даже если в программах самого искина не заложено обязательное требование, сообщать родителю об отдании мной нестандартных приказов значимым в нашем маркизате лицам, наверняка сами лица, знакомые с реальным положением дел по части моего фиктивного командирства, не преминут проинформировать его светлость, господина маркиза, о моем возмутительнейшем самоуправстве. А дожидаться, пока эта самая комиссия соберется в установленные для экзаменовки выпускников сроки меня откровенно корежит. Нет в таком ожидании никакого преодоления!

И потому я решил действовать немного по-другому.

— Контр-адмирал Корбуло! — От вида в голопроекторе моей высокомерной физиономии у этого бывшего боевого космолетчика, взявшегося на старости лет за воспитание молодого поколения в нашем училище, в его адмиральской каюте должно не только все молоко скиснуть, но даже вино превратиться в уксус. — Я ознакомился с положением дел на вверенном мне объекте…. Прискорбнейшая картина.

— Что же вам здесь не понравилось, ваша милость? — Ага, моя толстая шпилька достигла цели. Вон, даже обращается этот космический волк ко мне не по моей должности: «Ваше превосходительство», а по гражданскому титулу, к тому же не очень-то и звучному, виконт по титулованию идет вровень всего лишь с бароном, низший владетельный титул, никакого особого уважения.

— Как бы вам это сказать, контр-адмирал… — я сделал вид, что немного замялся с ответом, — да, в общем-то, все! На устаревшем сто лет назад оборудовании рукожопые обезьяны пытаются научить курсантов тому, чего не умеют сами, быть пилотами. Грустно это. Уверен, даже я, ни разу до этого времени не побывавший за штурвалом космического истребителя, и то в поединке с любым из ваших инструктором одержал бы верх.

— … Вот, значит, как… рукожопые обезьяны, — адмирал Корбуло вцепился в ворот своего кителя, словно он его душил. — Не знаю, чего вы добиваетесь, Яр Корвар, но даже вам стоит задуматься об ответственности за свои слова.

— О! Я полностью отвечаю за сказанное вам. Рукожопые обезьяны, и это еще мягко сказано. — «…А еще они называли вас желтыми рыбами. А еще червяком, земляным червяком». Разумеется, последнее, про червяка озвучено не было, но бог мой, во все времена на людей одинаково действуют одни и те же уловки.

— Не хотите ли на деле доказать свои собственные слова? — А голос такой вкрадчивый-вкрадчивый. Уверен, откажись я сейчас и этот мой отказ, вкупе с моими предыдущими словами мигом разлетится по всему нашему космофлоту.

— Хм, тут есть одна загвоздка, — я изо всех сил показывал неуверенность в своем голосе, — мой отец… если он узнает о подобном поединке….

Ага! Есть поклевка! Губы старого адмирала исказились в презрительной гримасе. Ну, еще бы, на его взгляд я, мажорчик, сейчас усиленно пытаюсь спрятаться за папенькиной спиной.

— … Предлагаю оформить наш спор, как внеплановую сдачу экзамена по боевому пилотированию. — Продолжаю я свою мысль.

— Принимается! — Сказал, как отрубил адмирал Корбуло. — Тем хуже для вас, потому что ваш позор, виконт Яр Корвар, увидит намного больше народу. Этот экзамен принято сдавать в присутствии весьма представительной комиссии, а его запись навсегда сохраняется в архивах космофлота.

Дальше оставалось только согласовать сроки поединка, причем сам адмирал оказался всецело заинтересовал в том, чтобы собрать необходимую мне комиссию как можно быстрее. Ну, да, как я и сказал, папенька не должен успеть узнать про эту мою выходку.

Короче, долго ли коротко, но мое избиение прямо на глазах элиты Корварского флота было запланировано уже буквально на следующий же день. Похвальная оперативность со стороны старого контр-адмирала, особенно, если учесть, что приглашенные в комиссию люди — отнюдь не простые обыватели, у них все их действия наверняка расписаны на недели вперед.

Эти предоставленные мне сутки я отвел на то, чтобы еще раз поработать в пилотском тренажере, благо в моей адмиральской каюте подобный был установлен еще кем-то из моих предшественников. Надо сказать, неплохо потренировался, рекорд, записанный в программе тренажера, конечно, не побил, но был от этого совсем недалеко. Ну, так и навыками я пользовался отнюдь не рядовых пилотов, ментальные слепки снимались с самых лучших, признанных асов даже не нашего маркизата, а всего человечества, так что теперь я был в точности, как они.

Утром, после завтрака, ко мне на ком пришло сообщение за подписью контр-адмирала Корбуло с предписанием быть в ангаре с истребителями ровно через три часа. Еще удивило обращение ко мне «экзаменуемый» и оформление всего сообщения в виде приказа от вышестоящего к нижестоящему. Очевидно, в этом проявилась обида и мелочность старого адмирала… а может, и нет. Запросто может быть, что то, что я принял за проявление мелочной мстительности было какой-нибудь древней, как дерьмо мамонта, устоявшейся флотской традицией.

Три часа — это не много, назначенное время очень быстро приблизилось, в соответствии с представленными мне указаниями влез в полужесткие пластиковые латы, называемые в малой космической авиации пилотским скафандром, и вызвал кар, маленькую автоматическую одноместную машинку, чтобы доехать до заявленного места. Ага, хоть планетоид Цербер относительно невелик, и до размеров настоящей планеты очень сильно не дотягивает, просто пешком тут все же не находишься.

— Экзаменуемый, представьтесь! — Остановил меня молодой человек со знаками различия капитана нашего космофлота. Ну, точно, традиция! Зря я на старого адмирала клепал. Представился: