Город Мечтающих Книг - Моэрс Вальтер - Страница 77

Когда я пришел себя, я обнаружил, что лежу на дне стеклянной бутыли. Горлышко виднелось приблизительно на высоте дымовой трубы средних размеров дома, и, учитывая гладкие стены, добраться до отверстия было совершенно немыслимо. Через стекло я увидел, что бутыль стоит на сравнительно высокой полке в четырехугольном помещении, по остальным стенам которого тоже тянулись стеллажи. Там теснились гигантские книги и по меньшей мере сотня других бутылей. Еще я разглядел диковинные металлические инструменты, назначение которых осталось для меня загадкой.

Мой факел лежал на полке напротив и заливал помещение тускло-голубым светом. По всей видимости, великан поймал меня для изучения. Но больше всего меня испугал не плен, а заключенные в других бутылях. Это были существа самого отвратительного толка, сплошь твари катакомб, об одних я читал, с другими сталкивался вживе. В одной бутыли сидел сфинхххх, в другой золотая тысяченожка с мощными клешнями. В сосуде непосредственно рядом со мной — лорнетный ухощип размером с лошадь. На полке напротив царапал когтями стекло плененный гарпир. Еще я увидел зеленочешуйчатого туннельного питона невероятной длины, пернатого катакомбного кузнечика и огромную саблезубую крысу с красным мехом и черными глазами. Летучего волка с крыльями под два метра в размахе. Хрустального скорпиона.

Короче говоря, в этом помещении содержались представители всех опасных тварей катакомб, и успокаивало меня лишь то, что они тоже узники. То и дело раздавались стуки и скрежет — кто-то из пленников пытался выбраться из своей стеклянной тюрьмы и сползал по гладким стенам. Некоторые бутыли были открыты, горлышки других забраны решетками, так как их узники имели присоски или крылья, с помощью которых могли бы улизнуть. Воистину диковинный зоопарк! Теперь я понял, что имел в виду Гомунколосс, называя великана ученым.

Издалека донеслись свирельные и трубные звуки. Среди узников они вызвали такую панику, что я предположил худшее: ученый спешит, чтобы над нами поэкспериментировать. Шорохи и свист приближались, и вот он уже стоит на пороге пирамидальной двери, вырубленной по форме его тела. Ужасающая вонь, которой несло из его мембран, проникла даже в бутылку, и мне снова стало дурно. Издав в качестве приветствия низкий трубный звук, он затоптался посреди помещения, несколько раз повернулся вокруг своей оси, не переставая помахивать и втягивать воздух хоботками — для слепого создания это, наверное, было все равно что осмотреть помещение. Наконец он еще раз довольно затрубил и направился к полке с книгами, откуда достал толстенный том. Перелистнул несколько страниц и, насвистывая, начал сосредоточенно ощупывать хоботками одну из них.

Прошло некоторое время, прежде чем я начал наблюдать за читающим великаном — слишком уж сильно на меня подействовала его вонь. А ведь мне следовало бы догадаться раньше: бугорки-пирамидки на страницах были письмом для слепых, которое он разбирал ощупью. Вероятно, это было какое-то безумное руководство для великанских ученых, и он искал, с каких бы опасных насекомых начать.

Потом он издал низкий раскатистый звук, от которого завибрировали все сосуды, поставил книгу на место и направился к загадочному аппарату, установленному у стены между книжными шкафами. Там странно переплетались золотые трубки, снабженные многочисленными клапанами, рычагами и вентилями.

Несколькими хоботами великан повернул разом десяток золотых рычагов и вентилей, в трубах сильно забулькало — и вдруг к моему величайшему удивлению зазвучала призрачная музыка замка Тенерох.

Только теперь я обнаружил неприметные треугольные отверстия в стенах прямо над полками. Из них лилась не только музыка, но и ощутимый ток воздуха, который быстро прогнал вонь великана, и дышать снова стало приятно.

Свежий воздух — так вот какова тайна замка Тенерох! Все строение — система вентиляции, сконструированная древней расой гигантских ученых. С ее помощью они закачивали сюда вниз воздух из катакомб. Призрачная музыка была скорее всего побочным эффектом регулируемых воздушных потоков, но великану она как будто нравилась, так как он стал «подпевать» ей высоким свистом и раскачивать в такт чудовищное туловище.

Закончив, он снял с полки бутыль с неистовствующим ухощипом. Потом пополз прямо на меня и поставил бутыль рядышком с моей. Запустив по хоботку в обе стеклянные тюрьмы, он начал их обнюхивать — сперва мою, потом соседнюю. Последовавшие затем фанфарные всхлипы прозвучали так, будто запах моего динозаврьего пота его исключительно взволновал. Нетрудно было себе представить, что он задумал: предстояла дуэль, в которой выступят ваш покорный слуга и тварь из соседней бутыли.

А эта тварь, мои дорогие друзья, это порожденное самым адским изо всех миров чудище было, несомненно, самым отвратительным и тошнотворным, что мне доводилось увидеть. Представьте себе свинью-переростка, с которой только что сорвали кожу, так что видно оголенное мясо со всеми сухожилиями. Туловище поддерживают пять молочно-белых отростков без суставов, но заканчивающихся присосками. По всему телу разбросаны десятки черных фасетчатых глаз, и столько же похожих на клювы жвал. Самым невероятным в твари было, однако, то, что при помощи присосок она могла ходить по стенкам бутыли. Что сотворит со мной такой монстр?

Но тут раздался шум, от которого вздрогнул даже великан! Он донесся откуда-то издалека, и, можно сказать, я был единственным здесь, кто не испугался, а напротив, преисполнился надежды. Это был вздох Тень-Короля.

Отвернувшись от нас, великан выпрямился во весь свой исполинский рост и возмущенно затрубил. Потом он как будто одумался, радостно засвистел, еще немного повозился с системой вентиляции, а после остановил и потоки воздуха, и музыку. И наконец поспешно покинул лабораторию, очевидно, решил добыть Тень-Короля для своей коллекции, а лишь потом устраивать гладиаторские бои.

Из бутылей раздались звуки, вздохи облегчения. Злой великан ушел и тем самым дал мне короткую передышку, чтобы обдумать способы побега.

Однако скоро я отказался от тщетных попыток: просто не видел никакой возможности собственными силами выбраться из стеклянного сосуда. Гадкий ухощип из соседней бутыли рассматривал меня с жадностью и, чавкая, расхаживал по ближайшей ко мне стенке. Мое счастье, что его бутыль забрана решеткой, иначе он уже явился бы мной полакомиться.

— Эй там! — окликнули меня сверху. — Посмотри наверх.

Я поднял глаза. С полки надо мной Гомунколосс спускал в бутыль веревку. Пошире расставив на горлышке ноги, он заглянул внутрь.

— Ну что, — с упреком сказал он, — опять попал в переплет, да?

Прежде чем я успел осыпать его встречными упреками, конец веревки уже стукнулся о стеклянное донышко.

— Обвяжись поперек туловища, — посоветовал он. — А остальное предоставь мне!

Я подчинился. Без рывков и даже видимых усилий, будто я весил не больше мешка пуха, Гомунколосс вытащил меня наверх и опустил на полку. Потом сам соскользнул с горлышка вниз и приземлился на ноги.

— Ну вот, — сказал он. — Теперь приберемся в подвале.

Подойдя к бутыли с жутким ухощипом, он навалился на нее плечом и с удивительной легкостью столкнул за край полки. С громким звоном бутыль разбилась о каменный пол. Подбежав к краю полки, я заглянул вниз. Жуткий, но нисколько не пострадавший ухощип выбирался из осколков.

— Ты с ума сошел? — закричал я. — Разве ты не знаешь, насколько опасны эти твари?

— Конечно, знаю, — отозвался Гомунколосс и принялся сталкивать следующую бутылку. Она разлетелась с таким звоном, будто с неба рухнул целый стеклозавод, и из руин выползла толстая черная змея.

— На шум придет великан! — закричал я.

— Хотелось бы надеяться.

Гомунколосс сбросил третью бутылку. Снова грохот и звон, и на свободу выбрался хрустальный скорпион. Издалека послышалось встревоженное гудение исполинского ученого.