Город Мечтающих Книг - Моэрс Вальтер - Страница 38

Наверное, сегодняшний день станет великим гастрономическим праздником для сфинхххха, о котором он будет с тоской вспоминать в грядущие времена. На первое — жирные медузосветы, потом пряная закуска из пушистой летучей мыши и наконец главное блюдо: доселе неизвестный деликатес с кожистой шкурой и дразнящим запахом пота. Я прямо-таки слышал, как бродит у него в брюхе желудочный сок.

Сфинхххх потоптался на восьми ногах, а остальными выбивал загадочную чечетку по потолку. Очевидно, он решал, с какой из жертв начать, но никак не мог выбрать и потому все щелкал челюстями, пока в них ему не запихнули книгу.

Книгу?

Неужели у меня галлюцинации от страха? Откуда здесь взяться книге? Повернув голову назад, я увидел закованную в броню фигуру. Охотник за книгами! Все его тело покрывал панцирь из многочисленных металлических пластин. Голова и лицо прятались под шлемом с железной маской. В одной вытянутой руке он держал книгу, которой заткнул пасть сфинхххху. Так вот откуда она взялась.

— Вот это попробуй сожри! — произнес низкий голос.

Я успел увидеть, как сфинхххх рефлекторно сжал челюсти, а охотник всем телом бросился на меня. После все погрузилось во тьму. До меня доносились лишь щелканье и хруст — это сфинхххх расправлялся с книгой… и вдруг оглушительный взрыв! Броня охотника надо мной зазвенела и завибрировала, и меня обдало волной жара. Потом снова стало тихо. Некоторое время вообще ничего не происходило, наконец охотник, кряхтя, поднялся, и я снова, так сказать, прозрел. Но в ушах у меня все еще звенело.

Тело сфинхххха разметало по всему туннелю. Его ноги копьями торчали из пола и стен, пол усеяли каменные чешуйки. С потолка капала смолоподобная жидкость.

— Никогда бы не подумал, что террор-книги безграмотников настолько хороши, — сказал, помогая мне подняться, охотник. — А ведь как раз из-за таких чертовых штуковин приходится таскать на себе тяжеленную броню.

— Большое спасибо, — сказал я. — Ты спас мне жизнь.

— Всего лишь избавился от опасной книги, — отозвался охотник и стер с нагрудника сфинххххховую слизь. Отойдя на несколько шагов в глубь туннеля, он выковырял что-то из гранитно-угольного мусора.

Черный алмаз размером с кулак?

— И верно, — пробормотал он. — У него было алмазное сердце. — Потом он снова повернулся ко мне. — Позволь представиться, меня зовут Канифолий Дождесвет. Можно пригласить тебя после такого приключения на завтрак? В моем скромном жилище?

Неужели это конец моим бедам? Канифолий Дождесвет собственной персоной спас мне жизнь, о, друзья мои, и теперь ведет в свое подземное жилище, чтобы угостить завтраком. Могло ли (учитывая обстоятельства) приключиться со мной что-то лучшее? Если и был на свете кто-то, способный вызволить меня из лабиринта, то только величайший из всех охотников за книгами.

Но сперва нам предстоял долгий безмолвный переход. Канифолий Дождесвет, судя по всему, не отличался словоохотливостью. Он тяжело топал впереди и в лучшем случае говорил: «Здесь переступи!» или «Осторожно, пропасть!» или «Втяни голову!»

Вскоре мы вышли в ту область катакомб, где не было даже медузосветов, один только серый камень, освещенный танцующим пламенем факела Дождесвета. Долгое время я не видел ничего, кроме спины молчаливого охотника, который, шагал передо мной по узким гранитным туннелям и поднимался по природным ступеням, как жутковатый камердинер в плохом романе ужасов. Чем больше сдвигались стены, тем тяжелее становилось у меня на душе: все эти камни слишком назойливо напоминали о том, что до поверхности так много километров.

Однажды нам заступило дорогу существо с черной шкурой и красным лицом, более всего похожее на обезображенную обезьяну. Оно показало нам дружелюбный оскал и побаловало не менее впечатляющим визгом. Не выпуская из руки факела, Дождесвет быстро с ним разобрался: достал из-за пояса серебряный топор, и уже через несколько секунд все было кончено. Проходя по тому месту, где состоялась схватка, я увидел, как по стенам стекает зеленая жидкость.

— Кровь не трогай, — предостерег Дождесвет. — Ядовитая.

Наконец помещения стали расти в высь и в ширь. Мы шагали через высокие залы, в которых гулко отдавались шорохи наших шагов и капающей воды. По стенам ползали светящиеся лавовые червяки, со временем их стало так много, что мой немногословный провожатый погасил и убрал факел. Здесь уже ничто не напоминало о книжной культуре катакомб, это были пещеры, которых (уж не знаю по каким причинам) не касалась рука ни одного живого существа.

Еще через несколько минут мы вошли в черный грот с колоннами из сросшихся сталактитов и сталагмитов. Дождесвет и теперь шел молча, целеустремленно направляясь к каменному лесу, а возле него вдруг остановился. Достав факел, он поднял его повыше и всмотрелся в черноту, будто различил в ней какой-то звук. Затаив дыхание, я тоже прислушался. Там поджидает опасность? Но не успел я задать какой-либо вопрос, как Дождесвет достал из-под панциря большой железный ключ. Ключ он вставил в отверстие в одном из уходивших в темноту сталагмитов. Секунду спустя я услышал щелчок и звон цепей. Сверху из темноты к нам опустился чудовищных размеров белый череп. Он висел на толстых цепях и был так велик, что в нем легко уместился бы дом Фистомефеля Смайка. Это был череп великана, вероятно циклопа, поскольку глазница у него была только одна. С гулким стуком он приземлился на землю, и бряцанье цепей стихло.

— Что это? — недоуменно спросил я.

— Моя берлога в катакомбах, — отозвался Дождесвет. — Я его нашел, следовательно, он мой. Уходя, я подвешиваю его повыше, так как там уйма ценных вещей. Подожди тут! Я зажгу свет.

Дождесвет протиснулся в глазницу. Мне вспомнилось, что в своей книге он ни разу не упомянул о том, где отдыхает во время своих долгих вылазок в катакомбы. Неудивительно! Разумеется, каждый охотник держит свое убежище в тайне. Через несколько мгновений в черепе затеплился огонек свечи.

— Входи! — крикнул охотник за книгами.

Боязливо я забрался через необычный вход в жилище Дождесвета. Охотник как раз втыкал факел в глиняный горшок, заполненный питательной жидкостью, чтобы покормить медузосвета. Внутренность черепа была обустроена как жилая комната и мастерская разом. Тут имелись грубый деревянный стол, стул, ложе из шкур, две полки со стеклянными сосудами и книгами. По стенам висело всевозможное оружие и части доспехов, а между ними штуковины, которые при рассеянном свете я не смог разглядеть точнее — равно как и содержимое стеклянных сосудов. Должен признаться, убежище Канифолия Дождесвета я представлял себе более изысканным. Кое-какие книги тут все-таки были. Разумеется, исключительно ценные, подумал я про себя. Алмаз, некогда служивший сердцем сфинхххху, поблескивал на столе.

— Тут внизу водятся великаны? — спросил я.

— Очень может быть, — ответил, садясь на стул, охотник. — Живьем я еще ни одного не видел, но если есть гигантские пещеры, гигантские черви и гигантские сфинххххи, почему бы не быть гигантским великанам?

Я тоже с удовольствием присел бы, но больше было не на что.

— Вот теперь можно и сказать, — буркнул охотник за книгами. — Меня зовут не Канифолий Дождесвет.

— Что? — ошарашенно переспросил я.

— Я подумал, ты скорее пойдешь со мной, если я назовусь Канифолием Дождесветом. Все любят Канифолия Дождесвета. А меня никто. Мое настоящее имя Хоггно Палач.

Хоггно Палач? Это имя мне совсем не понравилось. Неужели я угодил в ловушку очередного охотника? Сердце у меня билось так, что грозило выпрыгнуть из груди, но я постарался не выдать своего смятения. Хоггно тем временем зажег вторую свечу на столе, и теперь я смог разглядеть почти все мелочи. Учитывая их серебряные и золотые накладки, книги на полках были колоссальной ценности — это было ясно даже такому профану, как я. Среди них я обнаружил и «Катакомбы Книгорода» Дождесвета.