Трафальгарский ветер - Форестер Сесил Скотт - Страница 23

• Предыдущая
• 23/93
• Следующая

Еще одна статья привлекла его внимание. На этот раз в ней упоминалось его собственное имя. Под рубрикой «Новости из Плимута» в статье коротко сообщалось, что «капитан Горацио Хорнблоуэр, бывший командир военного шлюпа „Пришпоренный“, высадился утром с баржи „Принцесса“ и немедленно отбыл в Лондон в почтовой карете».

Смешно, конечно, но эта заметка сильно подняла настроение Хорнблоуэра; даже у яичницы с ветчиной и шпинатом, которую поставил перед ним хозяин трактира, словно появился совсем другой вкус.

Как бы то ни было, к Уайтхоллу он подходил в прекрасном расположении духа. Он почти не сомневался, что вызов к Марсдену связан с обсуждением его производства в капитаны, а может быть, даже предложат новый корабль. В любом случае, чем скорее разрешатся эти две основные его проблемы, тем лучше. В конце концов, у него не было друзей в высших сферах с тех пор, как адмирал Корнуоллис был вынужден спустить свой флаг, и теперь его рекомендация уже не имела прежней цены и запросто могла быть не принята во внимание или засунута под сукно в пользу производства чьего-либо протеже.

Хорошо отдохнувшему, с плотно набитым желудком, при свете дня Хорнблоуэру казалось совершенно невообразимым, что Марсден все еще лелеет какие-то замыслы по осуществлению вчерашнего безумного плана отправить подложный приказ адмиралу Вильневу. И все же… План выглядел не таким уж неосуществимым, да и безумным он казался только с первого взгляда. Конечно, поддельный документ должен выглядеть безупречно, а подмена его должна пройти без сучка и задоринки. Но и Ферроль лежал в десяти сутках пути от Парижа, так что у Вильнева не будет возможности срочно связаться с Бони для подтверждения полученного приказа. Да и сама невероятность задуманного могла в какой-то мере способствовать успеху: никому и в голову не пришло бы, что официальный Лондон способен решиться на подобный шаг.

Вот и Адмиралтейство. Сегодня утром Хорнблоуэр имел полное право сказать привратнику, что ему назначена встреча с мистером Марсденом. Так он и сделал, к черной зависти парочки просителей, безуспешно пытающихся миновать неподкупного цербера. Он снова нацарапал на бланке свое имя и цель визита и не более чем десять минут спустя опять очутился в приемной. Но и здесь ему не пришлось ждать. Прошло всего три минуты после того, как часы пробили одиннадцать, а Хорнблоуэр уже предстал перед Марсденом. Помимо хозяина кабинета присутствовали м-р Барроу и клерк Дорси, один взгляд на лица которых убедил Хорнблоуэра, что сегодняшняя беседа скорее всего будет затрагивать именно тот самый «невообразимый» план.

Впрочем, было крайне любопытно наблюдать, как м-р Секретарь все же соизволил произнести несколько предварительных фраз, прежде чем перейти к сути, доказывая тем самым, что и ему ничто человеческое не чуждо.

— Я уверен, капитан, вы будете рады узнать, что мнение Его Светлости относительно Эль-Ферроля практически полностью совпадает с вашим.

— Я бесконечно польщен, сэр, — поклонился Хорнблоуэр, нимало не слукавив. Лорд Барнхем, недавно назначенный Первым Лордом Адмиралтейства, был опытным и заслуженным моряком. Он долгое время занимал пост Главного Инспектора Флота, а до этого сам командовал эскадрами и флотами. Именно по его приказу эскадра Колдера и преградила путь Вильневу.

— Его Светлость был весьма удивлен и обрадован близким знакомством м-ра Барроу с обстановкой в Ферроле, — продолжал Марсден. — Само собой разумеется, м-р Барроу не счел необходимым сообщить Его Светлости, что незадолго до этого он обсуждал ту же проблему с вами.

— Конечно, сэр, — согласился Хорнблоуэр и внутренне напрягся: его следующая фраза требовала известной решимости. — Быть может, сэр, в таком случае Его Светлость соблаговолит благосклонно отнестись к рекомендации адмирала Корнуоллиса о моем производстве в чин капитана? — Дело сделано и все сказано.

Однако на лицах обоих секретарей не было заметно ни малейшей перемены от такого поворота.

— У нас есть более спешные дела, капитан, — сказал Марсден. — Не будем задерживать ожидающую нас персону. Дорси, пригласите, пожалуйста, святого отца.

Дорси скользнул к стене и открыл боковую дверь. Секунду спустя в кабинет вошел, странно переваливаясь с ноги на ногу, низенький, коренастый человек. Прежде чем за ним закрылась дверь, Хорнблоуэр увидел за ней фигуру вооруженного морского пехотинца. Новоприбывший был облачен в черную сутану священника, а на голове имел приличествующий его сану парик. Сутана и парик странно контрастировали с небритыми щеками, покрытыми полудюймовой черной щетиной. Хорнблоуэр сразу заметил, что гость был в наручниках, соединенных цепью с его талией.

— Позвольте представить вам преподобного доктора Клавдия, только что прибывшего из Ньюгейтской тюрьмы, — сказал Марсден. — Этот господин был предоставлен в наше распоряжение с любезного согласия министра внутренних дел. Временно, во всяком случае.

Клавдий поочередно оглядел всех присутствующих. Выражение лица его при этом непрерывно менялось, что могло бы, без сомнения, заинтересовать любого физиономиста. Взгляд его черных глаз был прям, но в глубине зрачков таились хитрость и коварство. На лице без труда можно было прочитать настороженность и страх, но наряду с этими чувствами там присутствовал вызов и затаенное любопытство, непреодолимое даже на краю могилы.

Марсден, однако, не был расположен понапрасну терять время.

— Итак, доктор Клавдий, вы здесь находитесь по одной-единственной причине: нам необходимо, чтобы вы подделали один документ.

Одутловатое лицо бывшего священника озарилось внезапным пониманием, но вспышка эта тут же сменилась полным безразличием. Произошло это все за считанные доли секунды, вызвав невольное восхищение Хорнблоуэра.

— Вежливость и приличия требуют, чтобы ко мне обращались с уважением, подобающим моему сану… — заявил Клавдий.

— Глупости, Клавдий, — раздраженно оборвал Марсден.

— Конечно, — притворно вздохнул тот, — разве можно ожидать вежливости от чиновника.

Голос Клавдия звучал неприятно для слуха — громко и скрипуче, — что вполне могло быть одной из причин его неудачи в получении епархии. Зато поражала быстрота, с которой он перешел в нападение при первом же столкновении. Очевидно, к такой тактике побудило экс-священника письмо Бонапарта, которое Дорси держал в руке. Несмотря на численный перевес противоположной стороны, атака имела бы шансы на успех, не будь соперником Клавдия такой мастер тактики, как Марсден.

— Очень хорошо, доктор, — сказал он, — готов согласиться, что звание доктора богословия требует известного почтения. А теперь, Дорси, передайте доктору письмо и спросите его, не сможет ли он, основываясь на своем богатейшем опыте, изготовить для нас нечто подобное?

Клавдий взял документ скованными цепью руками и принялся внимательно изучать его, нахмурив черные кустистые брови.

— Французского происхождения, ну это ясно. Языка я пока касаться не буду. Каллиграфия стандартная, используемая большинством французских писарей. Через мои руки во время недавнего мира прошло немало подобных образцов.

— А что вы скажете о подписи?

— Интересный экземпляр. Я бы сказал, что написано индюшачьим пером. Мне потребуется по крайней мере час для практики, прежде чем я смогу ее воспроизвести. Теперь о печатях…

— Я сделал слепки, — вмешался Дорси.

— Я вижу. Должен сказать, что печати удалены с бумаги весьма искусно. Поздравляю вас, вы достигли немалых высот в таком многотрудном деле. Ну а теперь…

Клавдий поднял голову и вновь обвел всех присутствующих проницательным взором.

— Джентльмены, — заговорил он, — я многое могу сказать по поводу обсуждаемого предмета, но прежде чем я это сделаю, мне хотелось бы иметь какую-то гарантию, что мои услуги не останутся без вознаграждения.

— Вы уже получили свое, — холодно ответил Марсден. — Разве ваш процесс не был перенесен на следующую неделю?

— Неделя! В свое время я читал проповеди о том, как быстротечна жизнь и как незаметно бежит неделя за неделей. Нет, джентльмены! Мне нужна моя жизнь. Видите ли, у меня сложилось моральное предубеждение против повешения, только я очень прошу вас не счесть это за шутку с моей стороны.

• Предыдущая
• 23/93
• Следующая