Клинок Императора. Книга II (СИ) - Гардеев Андрей - Страница 7

Оглядели, хватанули лежащего претендента – и утащили. По идее того которому я руку повредил и который с аптечкой возился на другом конце барака, пытаясь щеку сшить, тоже надолго не хватит.

1. 10

122 год от взятия

В общей столовой во время ужина я решил форсировать общение, пока нас по одиночке не забили. Усилки усилками, но классический удар по затылку – без укрепленной кожи – способен сотворить чудо.

Еды я набрал достойно: мощная порция картофеля, две куриных отбивных, маринованные грибы, обязательный набор витаминных пилюль; сок, кофе и белковый брикет.

От хлопка подноса о стол, она нервно дёрнулась. Сидела одна. Остальные из взвода за соседним столиком, причем все за одним. Таким образом, получается мы как бы сознательно шли на обострение конфликта и те действия по итогу объединили группу против нас.

Замечательно…

– Тебе лучше со мной не общаться, – горько бросила.

Эмоции какие-то…

– Почему? – с искренним интересом спросил.

– Те, – резко кивнула в сторону другого стола и массивный светлый пучок волос на ее затылке в такт подпрыгнул. – Планы строят как меня слить.

Пожал плечами, жадно вгрызаясь в отбивную.

Какая ерунда ее волнует…

Прожевал и сказал:

– Ну, как строят, так и перестроят. Они тоже вполне себе сливаются, – улыбнулся. – Как тебя звать?

Ответила угрюмо, не позволяя себе мне в глаза посмотреть:

– И ты планы какие-то строишь?

– Какие уж планы, – примирительно руки поднял. – Предлагаю дружбу.

Она нахмурилась.

– Этот жест, – на лице мелькнуло озарение. – Я тебя узнала! Ты в поезде был с сисястой, пьяной женщиной.

– Ага. Только ты не подумала, – в назидание палец поднял. – Что это может быть моя родственница или близкий человек?

Она сильно покраснела:

– Ой, извини.

За соседним столом громогласный хохот раздался. Один из претендентов неприличный жест изобразил, кивая в сторону моей соседки; старался внимание не обращать.

Если я солью семнадцать человек из двадцати во взводе, будет ли преподавательский состав смотреть на меня как на психопата?

Думаю, будет. А сложности в начале мне не нужны.

Значит – обождём…

– А я думаю они так и задумали. Что скиты в группах – этим и будут заниматься, – предположил Принц. – Доминировать, крошить черепа, но при этом оставлять жизнь обывал на ниточке, на сопелюжечке.

– Принц, умолкни, – мысленно одёрнул его и сказал уже вслух соседке. – Не переживай. Мы не родственники. Просто товарищи.

Большущие голубые глаза широко раскрылись, да еще и обида в них какая-то появилась:

– А зачем тогда ты соврал?

– На примере показал: нужно следить за тем, что говоришь. У слов могут быть последствия.

– Поняла, – сосредоточено кивнула. – А, тебя не пугает то, как я с тем парнем обошлась?

Глупый какой-то вопрос.

– Плевать на него, – меня, действительно, в данный момент больше интересовала картошечка и грибочки.

– Я не хотела! – оправдывалась она, будто и вовсе не услышала сказанное. – Нельзя так. Это неправильно, мы… Против тьмы все, а тут.

– Повторю: мне на него плевать.

Помолчали.

– В чем будет заключаться твоя “дружба”? – пересиливая себя, все-таки поинтересовалась.

– Друзья прикрывают друг друга, – сказал многозначно, посмотрев на соседний столик.

Она внимательно взглянула на меня, а потом смутилась. Отвела глаза. Все-таки кивнула.

Ну спасибо, квази . Я думал мы тут и заглохли…

– Лекта, – быстро и нервно бросила, вилкой в салате ковыряясь.

– Что? – переспросил.

– Имя – Лекта.

– Я Кейр. Приятно познакомиться.

– Уже почти на автомате говоришь, – с теплотой в голосе заметил Принц. – Еще чуток и имя своё забудешь. А потом в Судию мутируешь.

Заткнись.

Все выглядит так, будто Лекта не привыкла к общению. Социализация оказалась провалена.

Что ж, бывает.

– Вот нужна она тебе такая? – уже с отчаяньем в голосе вопрошал Принц; быстро в секунду эмоции перестраивал.

– Приблизим. Посмотрим, что умеет, – ответил я алту мысленно. – Может для чего и сгодится…

Принц застонал. Я возвращаясь к разговору с Лектой, спросил:

– Давно алтарь поставили?

– Нет. Как поставили, я так и поехала…

– Должна за него кому-то?

На удивление она покраснела:

– А ты… не твоё дело, – невнятно защищалась она. – Тебе какая…

Я остановил ее жестом:

– Это обычный вопрос. В нашем мире за куб Парадигмы можно в долговую яму к кому угодно упасть: к любому из Домов, к Императору, к службам, к частнику… И нет в этом ничего ужасного или удивительного; это скорее рутина.

– Ага, паскудная банальность эпохи, – хихикнул Принц. – Чтобы всю оставшуюся жизнь, так или иначе защищать Империю, вначале ты должен кому-то заплатить.

– К твоему сведенью, – едко начала Лекта. – Я своими силами его заработала. И никому не должна! С поездкой мне помогли… Но сам куб получила честно. По способностям.

– Так это прекрасно.

– Правда? – растерялась она.

Кивнул.

Может по какой нехорошей привычке наезда или колкости ожидала…

– А ты?

– Что именно?

– Ну, давно ли алтарь и кому, того…

– Нет, алтарь недавно. А по поводу кому, – тут можно и прогнать легенду. – Я не такой, талантливый как ты, придётся сотрудничать с Домом Вив.

– Дом Вив – хорошие. Ничего постыдного в службе на них нет.

– С чего ты взяла?

Она посмотрела на меня, раскрыв и без того большущие глаза во всю ширь; потерла длиннющую тонкую шейку.

– Вагрант очень честный и красивый мужчина.

О, квази.

Это будет тяжело.

***

2. 10

122 год от взятия

Неделя “Мясорубки” началось ранним утром в темноте и криках. Визг тревоги с теург-динамиков пробил барабанные перепонки. Вбежали инструктора и кураторы, все они страшно орали, требуя нацепить тренировочные комплекты и “вываливать свои бесполезные задницы наружу”. Мы вскочили, принялись одеваться, а я еще взглядом по телу Лекты в белье умудрился провести.

Высоченная, тощая, бледная, с мощными плечами и мелкой грудью. На любителя, конечно, но ноги просто отвал башки. Она заметила мой интерес, покраснела, а потом куратор-Жердь, с носом, сломанным в трёх местах, проорал ей в ухо что-то такое чувственное и проникновенное, от чего Лекта тупо побледнела и забыла о всяких чужих взглядах и других особенностях совместной жизни.

Тот, кто задержался дольше всех в казарме – здоровяк с поврежденной рукой и сшитой щекой, (я чувствовал гордость за свой вклад) получил профилактический удар от гвардейца в лицо за нерасторопность.

– Какой кайф…– довольно урчал Принц. – Тут из вас всех скитов воспитают, да.

Меня обуревали сомнения.

– Только потом синяки смазывать от воспитания успевай, – добавил алт.

Пинками и грубыми словами нас выстроили в ряд.

У других казарм творилось примерно тоже самое: птенцы в черно-серебряном тряслись, а вокруг носились сапфировые акулы-кураторы и важные чёрно-синие птицы-инструктора.

У нас этих экзекуторов аж шесть штук: один инструктор, три куратора и два гвардейца.

Как я понял, куратор – это личинка инструктора с дополнительными обязательствами ведения тактических групп после четвертой недели.

– Короче шестёрка инструктора, – упростил Принц.

Старший встал впереди всех, чтобы мы хорошо его рассмотрели и запомнили. Это бритоголовый мужчина с квадратным лицом и шикарной седой бородой, аккуратной и ухоженной.