Титан империи 6 (СИ) - Артемов Александр Александрович - Страница 2

— Это намек?

— Нет, всего лишь факт. Вы явно не похоже на скучающего аристо. А этих собак я ненавижу больше всего.

— Почему?

— Потому что у них нет рациональных причин. Они пресыщены жизнью и ищут острых ощущений, а некоторые просто хотят видеть мир в огне. Вот этого я никогда не мог взять в толк. Я с легкостью пойму мерзавца, которому хочется власти, силы и секса или даже просто маньяка-убийцу. Еще проще понять неудачника, которого буквально вырвали из петли и дали в руки пылающий меч. Хрен бы с ним со сбрендившим профессором, которому очень хочется постигнуть тайны мироздания. Но вот как понять скучающего юношу, который решил загнать всех своих друзей в ловушку, а потом посмотреть, как их будут рвать на части нексы? А затем следующих… И еще, и еще…

И, скрипнув зубами, инквизитор замолчал.

— Это вопрос? — я покачал головой. — Если да, то я не в курсе. Среди моих друзей нет некспоклоников.

— Это был риторический вопрос, праздное рассуждение, если угодно. Просто знайте, что, возможно, с таким человеком вы спите в одной комнате…

— Вы про моего соседа по общаге? Ну уж нет. Иван точно не похож на скучающего аристо, так что вам лучше поискать своего нексопоклонника в другой кровати.

— Тут все не так просто… Случается, что человек сам не в курсе, что он нексопоклонник, — пожал плечами инквизитор. — Левая рука не знает, что делает правая — есть и такая фраза одного очень умного человека. Нексы иной раз проводят такую… операцию с мозгом своих агентов, что человек узнает о своей двойной жизни только на допросе, когда перед ним кладут неопровержимые доказательства его работы на врага. Но лишь на короткий миг, а потом его мозг сгорает как спичка.

— Какая у вас сложная работа, — я задумчиво почесал подбородок. — Я слышал еще одну фразу: в расследовании самое важное — не выйти на самих себя.

— Мне не до шуток, Евгений.

— А я и не шучу. Если бы я был бы Нексусом, я бы не стал тратить время на скучающих аристо. А начал бы вербовать агентов в самом сердце инквизиции. И нет, это не намек. Просто праздное рассуждение.

— Короче, Евгений. У меня нет намерений заставлять вас говорить «да» и срочно присягать в верности. Я в курсе ваших подвигов в Фаустово. К тому же о вас мне удалось навести кое-какие справки, и вижу, что вы тот самый умный человек, с которым лучше иметь дружеские отношения. И совершать ошибок Горна мне тоже не хочется.

— Вы уже в курсе о его судьбе?

— Конечно. Дело засекретили, но мы же с вами знаем, что произошло на дирижабле на самом деле? Кстати, это еще одна причина, почему я вас вызвал. Вы должны дать подписку о неразглашении.

— Вы засекретили атаку Рейха на Империю?

— Не мы, но да, — кивнул инквизитор. — Император направляет все силы на войну с Нексусом. Он считает, что воевать с Рейхом не время.

И Феликс вытащил из внутреннего кармана сложенный пополам лист бумаги. Ветер задул так сильно, что он едва не вырвался из его руки.

— Вот, — протянул он мне документ. — Внимательно прочтите и поставьте свою закорючку. А также дайте слово аристократа, что забудете о случившемся на дирижабле «Икар». Горн умер от сердечного приступа в своей каюте, и никаких рейховцев вы не видели. Понятно?

— Более чем, — сказал я, пробежав текст глазами, а затем прижал правую ладонь к груди. — Даю слово аристократа, что Горн отдал концы именно так, как вам будет угодно. Сердечный приступ сгодится?

— Сгодится.

— А могу я подписать вашу бумажку в кабинете, а не на этом ветродуе?

— Лучше здесь.

— Вы боитесь чего-то? — ухмыльнулся я. — Боитесь, что под вашим столом прячется нексопоклонник?

— Евгений Михайлович, когда я обсуждаю настолько… деликатные вопросы, то предпочту зарыться под землю, но свести риски к минимуму.

После того как я начеркал закорючку на коленке инквизитор забрал свою бумажку и широко улыбнулся.

— Надеюсь, вы не успели уже похвастаться своими подвигами перед всем ГАРМом?

— Не в моих правилах хвастаться. А что насчет вашей просьбы… Если я и стану вашим агентом, то внештатным. В случае угрозы мне или моим друзьям, я буду действовать незамедлительно в том числе и с помощью меча. Но не думайте, что я буду бегать к вам с докладами о «подозрительных лицах».

— Оного и не требуется, Евгений Михайлович. Но знайте, что инквизиция никогда не забывает своих друзей. Впрочем, как и врагов.

— Мне ли не знать? — хмыкнул я, и мы направились к выходу. — А на что инквизиция готова, чтобы завоевать сердце друга?

— На многое. Ваш отец же носил титул графа, не так ли?

— Да.

— В случае если наше с вами сотрудничество будет плодотворным, мы готовы снять ограничение на наследование его титула.

Инквизитор остановился и протянул мне раскрытую ладонь.

Почему-то в этот момент мне вспомнилось еще одно крылатое выражение: сделка с дьяволом. Но если я и раздумывал о том, а не кроется ли за просьбой Феликса Эдуардовича нечто большее, то только секунду.

Помочь Янковскому и вовремя отоварить нексопоклонника мечом, а за это получить отцовский титул? А почему бы и нет. Поймаю какого-нибудь безумного идиота-некспоколонника, а на каникулы в Фаустово вернусь уже графом Скалозубовым!

А если эта хитрая морда надумает хитрить или давить, тогда сразу пойдет в жопу вместе со всеми своими предложениями! А если вздумает меня подставить, то и вовсе нехило огребет.

Мы обменялись рукопожатием.

— Если на этом все, то позвольте откланяться, — бросил я через плечо и принялся спускаться по винтовой лестнице. — Не хочется завтра клевать носом на лекции.

— Науки юношей питают, — хмыкнул инквизитор, но в кабинет не вернулся.

Я спустился по винтовой лестнице и к своему удивлению застал в кабинете инквизитора гостью. Она с чемоданам в руках осторожно пробиралась мимо недвижимых конструктов. Безмолвные монстры стояли на своих местах, и даже не дернулись ей вслед.

— Герда? — остановился я на последней ступеньке.

Посередине кабинета и вправду стояла молодая инквизиторша и пыталась привыкнуть к темноте.

— Кто здесь? Евгений⁈

Она нащупала на столе лампу и включила.

— Ой… — и чемодан сам собой выпал из ее ослабевших рук.

Мы молча смотрели друг другу в глаза, наверное, секунд пять. А потом…

Я сделал два шага вперед и протянул ей ладонь, и она ее пожала.

— Переходите к новому начальству, Гертруда Михайловна? — спросил я, пожирая мою подругу глазами.

Эх, взял бы ее здесь прямо на столе, в окружении этих стальных истуканов. И судя по взгляду Гердочки, она совсем не против такого развития событий. Однако…

Сверху застучали шаги, и я на всякий случай сделал шаг назад. А то еще сорвусь ненароком.

Шаги затихли. Феликс Эдуардович не торопился спускаться вниз.

— Да, Евгений… — наконец, сказала она. — А вы не успели поступить в ГАРМ, как уже что-то натворили?

— Нет-нет! — поднял я руки перед собой. — Это просто визит вежливости. Тут так принято — выборочно приглашать курсантов на разговор. Хотите, сами спросите его преосвященство.

— А где Феликс Эдуардович?

— На крыше. Кстати оттуда открывается весьма неплохой вид. Не хотите подняться?

— Нет, уж! — Герда плюхнулась в кресло перед столом инквизитора. — Погода ветренная, еще прическу испорчу. Я лучше подожду.

— Справедливо, — кивнул я, всматриваясь в ее волосы. Такие и впрямь жалко оставлять на расправу ветру. А уж если их распустить…

Она щелкнула пальцами, и одно из колец на ее руке засветилось.

— Эй вы, балбесы! Ну-ка, сделайте мне кофе!

Один из конструктов тут же ожил. Его глаза загорелись красным, и он, громыхая латными сапожищами, зашагал прочь из кабинета.

Хлоп! — и дверь закрылась за его широкой спиной. Нихрена себе…

— Инквизитор второго ранга еще не такое может, — довольно сложила руки на груди Герда. — Как вы тут?

— Неплохо, но прошу прощения, Гертруда Михайловна, я спешу.

— Ступайте. И передайте тому балбесу, чтобы он не забыл сливки. Стойте, я сама.