Шумерские ночи. Том 3 (СИ) - Рудазов Александр - Страница 50

И Креол с Кащеем без труда ее уговорили. Креол даже великодушно одолжил ей своего джинна, велев тому остаться у озера и проследить за птицами, буде те снимутся раньше времени, или они трое неровен час задержатся.

Хубаксис уныло пообещал, что все исполнит точь-в-точь.

— Почему я не слышу радости в голосе? — осведомился Креол. — Я дал тебе возможность побыть полезным. Радуйся, раб.

— Радуюсь, хозяин, — совсем кисло ответил джинн.

Три мага вышли на рассвете. Кащей, в общем-то, уже исполнил, что обещал Креолу, и мог пойти своей дорогой, но он отчего-то увязался за шумерами. То ли ему просто было скучно, то ли так уж понравилась Мей’Кнони.

Теперь он не расспрашивал Креола о Дланях и других достижениях Гильдии, а увлеченно беседовал с новой приятельницей о ее изысканиях. О Мировом Древе, и о птице киннамолг, и о всяком прочем. Сам ей рассказывал что-то веселое, и Мей’Кнони заливисто смеялась, а Креол молча шагал впереди.

Его почему-то это все ужасно злило.

Буки постепенно сменялись дубами, лес становился все гуще и темнее. Каджи в эти места не заглядывали, тут обитали другие создания, и водились такие звери, каких нигде больше и не встретишь.

Все чаще встречались и магические растения. Мей’Кнони узнавала их, называла по имени, показывала Креолу и Кащею.

— Это дерево гофер, — говорила она. — А это птицемлечник… трава аир… о, живое Дерево Души! Мы хорошо сделали, что пришли сюда… ничего, если я нас немного задержу?

— О, я никуда не тороплюсь, — заверил Кащей, пока Мей’Кнони орудовала маленьким серпом, что использовала вместо ритуального ножа.

Креол тоже прибрал кое-что в суму. Ценные ингредиенты на дороге не валяются, и если уж здесь земля насыщена магией, стоит пополнить запасы.

Незаметно для себя они сошли с тропы. Мей’Кнони так и водила носом, и другие маги от нее не отставали. Место в сумках и котомках как-то очень быстро закончилось, и Мей’Кнони стала с сожалением перебирать, отбрасывать менее редкое и заменять на более.

А потом глаза у нее расширились, и она двинулась в самую чащу, схватив Креола за руку:

— Ты видишь это⁈ — прошипела она. — Это же мандрагоры!.. целая делянка!..

— Да, и их кто-то тут высаживает, — сказал Креол, берясь за жезл.

Если кто-то в лесу сажает мандрагору, коя считается магическим растением даже среди других магических, то это уж верно маг. И он вряд ли обрадуется, увидев в своем огороде грабителей.

— Мы ограбили чужой огород, — вынес вердикт Креол.

— Я ничего не грабил, — пожал плечами Кащей. — Я просто рвал траву. Трава в лесу принадлежит всем — и никому.

— Мы ничего не грабили, Креол, — сказала и Мей’Кнони.

— Так и будем говорить, — кивнул Кащей.

— … Та-а-ак, а это кто тут у нас мандрагору ворует⁈ — раздался скрипучий голос.

— Это они, — сразу свалил вину Креол. — Лично я ничего не крал и заплачу за все сорванное звонкими сиклями. Только цену не заламывай.

Он повертелся, ища того, кто с ними заговорил. Но вокруг никого не было. Невидимка?.. а, нет, просто надо смотреть ниже.

Из корней высовывался скрюченный человечек с головой-стручком. Альраун, дух растений. Не совсем феттир и не совсем лоа, не совсем призрачный и не совсем материальный. Особенно любят мандрагору, в ней иногда и появляются на свет.

И он тут был не один. То тут, то там высовывались все новые вытянутые острые макушки. Один, два… целых семь альраунов, одетых в платье из листвы и зеленые колпачки. На людей они глядели с опаской, готовые юркнуть в землю и мгновенно исчезнуть.

Креол уже встречал альраунов. Даже призывал для всяких надобностей. Они очень разные, и некоторые довольно могущественные, бывают как добродушными, так и страшно злыми.

Но он впервые видел альраунов, живущих группой, да еще и ведущих хозяйство.

— Мир вам, славные малыши, — произнесла Мей’Кнони, почтительно кланяясь. — Простите, что без спроса сорвали несколько ваших растений…

— Да уж не несколько, — проворчал один альраун, пялясь на ее туго набитую сумку.

— Мы сделали это по незнанию и немедленно вам все возвратим или возместим, — заверила Мей’Кнони. — Мы просто не сразу заметили ровные грядки.

— Жадность глаза застила, да? — хмыкнул другой альраун. — Похоже на людей.

— Чрево Тиамат, это просто пара кустов, — не выдержал Креол. — Вам нужно золото или нет?

— Нужно, — кивнул третий альраун. — С вас тысяча сиклей.

Креол посмотрел на него, как на прилипший к сандалии плевок. У него с собой была всего одна снизка. Шестьдесят сиклей золота. Этого достаточно, чтобы купить два хороших дома или два десятка рабов.

А тысяча… да весь Шахшанор стоит примерно тысячу сиклей.

Но остальные альрауны тоже сразу принялись орать на своего собрата и обзывать жадиной… а потом стало понятно, что они его не обзывают, что это его имя.

— За потраву и хищение с вас двадцать сиклей, — заявил наконец самый маленький и скрюченный альраун с долгой бородой. — Или же…

И он произнес еще какую-то длинную тираду, которую Креол не понял. Альрауны говорили на каджвархвали, а этот язык маг знал плохо. Общий смысл разбирал и сам мог ответить, но только пока речь шла о чем-то простом.

— Что он сказал? — спросил Креол у спутников.

— Я не все поняла, — медленно произнесла Мей’Кнони. — Кажется, их подругу, прекрасную девушку, заколдовала злая колдунья, подсунув отравленное яблоко. Это их печалит и они надеются, что наша магия сможет помочь.

— Да, если опустить подробности, то все так, — подтвердил Кащей.

Лицо Креола прояснилось. Наконец-то все стало просто и понятно. Одна услуга, немного Искусства — и все будут удовлетворены.

Креол не скупился, когда речь шла о магии. Он любил колдовать. Если ему достойно платили или даже просто вежливо просили, он обычно не отказывал.

И так делают все здравомыслящие маги. Когда ты применяешь магию с пользой для кого-то, то тем самым приносишь пользу и себе, потому что немного прибавляешь в могуществе. Именно поэтому Хиоро задаром лечит людей, Шамшуддин повсюду строит стены и башни, а Хе-Кель создает для добрых шумеров водохранилище.

— Ведите меня к вашей альраунше, — распорядился Креол.

Это оказалась не альраунша. У альраунов вообще нет мужчин и женщин, они наполовину растения. В прохладной пещере, вся усыпанная цветочными лепестками, возлежала девушка сказочной красоты — с длинными смоляными волосами, алыми губками-бутонами и такой нежной кожей, что даже пристальные взгляды ее будто царапали.

И однако человеком она не была, хотя выглядела точь-в-точь. Все три мага сразу это поняли.

— Какая красивая каджи, — произнесла Мей’Кнони.

— Царского рода, — добавил Кащей. — Значит, не врала молва, сбежала дочка сакима из замка.

Креол промолчал. Он изучал ауру бездыханной девы, искал ключ к проклятию.

Проклятия-мамит бывают всевозможные. Это одна из самых богатых сфер Искусства. Тысячи заклинаний существуют для того, чтобы изменить чью-то жизнь к худу… или к добру, потому что благословения — это по сути те же проклятия, только не во вред, а на пользу.

Их развели по разным дисциплинам только потому, что проклятия — магия черная, а благословения — белая, так что у многих кудесников получается лишь что-то одно, они умеют либо проклинать, либо благословлять. И если старый прожженный проклинатель вдруг пытается кого-то благословить, то лучше не быть тем, кого он восхотел облагодетельствовать.

И сколько существует проклятий, столько же существует и способов их снимать. Универсальных нет, чем сложнее мамит, тем сложнее от него избавиться. Порой подобрать ключик бывает очень трудно, а иногда и вовсе невозможно, так что с ними остается только мириться.