Фейерверк волшебства - Гурангов Вадим Алексеевич - Страница 38

• Предыдущая
• 38/101
• Следующая

Затем Болеслав взвинтил темп зикра, голос его загудел, как иерихонская труба. Движения танцующих стали быстрее и резче. Тараканов то проваливался в пропасть, то взлетал на головокружительную высоту, и смена эта происходила с большой частотой. В зале клубились вихри фантастической мощи. Вовка все больше пьянел от бьющей через край энергии. Он становился всеми кругами сразу, он был наблюдатель и наблюдаемое, им пели все, и он пел всеми. «Кто делал его движения и звучал его голосом? Куда исчезли пространство и время?» Эти вопросы повисли в воздухе.

Вместо Вовки был горячий столб бешеной энергии, который исчезал в бесконечности. Из того места, где должна находиться макушка, вырывалось что-то неописуемое, расплавленная дрожащая магма. Когда ощущения достигли пика, Болеслав потихоньку стал убавлять громкость и замедлил темп. Мягко притормаживая, он довел темп до тягуче-медленного и на последнем пропеве врубил полную громкость. Прозвучала долгая-долгая финальная нота, и оборвалась в гулкую тишину.

Болеслав дал достаточно времени на медитацию после зикра, и Вовка успел насладиться созерцанием Потока, гуляющего по причудливым траекториям в теле и вокруг него. Хотя наслаждаться им, да еще при полном безмолвии ума, можно было бесконечно долго.

Финалом мистерии стали объятия. Обнимались все в полной тишине, по-особому трепетно, подолгу сливаясь с каждым партнером в едином дыхании. Народ притих, ошалев от испытанного энергетического пёра, не почувствовать его было невозможно. По светящимся лицам было видно, что многие погрузились в состояние подобного кайфа впервые.

По дороге домой Тараканов напевал зикр, проникший вглубь его существа, и мир вокруг подпевал в ответ на разные лады. Огонь в сердце превратился в Жар, поленья прогорели и обратились в угли. Стоило Вовке направить туда внимание (бросить очередное полешко), как костер разгорался с новой силой. Вспомнилась прочитанная где-то фраза: «Суфии — пьяницы божественного экстаза». В самом деле, Вовка ощущал себя пьяным от удовольствия, при этом голова была совершенно ясной и пустой. «Реальность» слегка плыла, и Тараканов чувствовал себя не так, как обычно.

Профи уже спал, а Марго смотрела телевизор. Перекусив и попив чайку, Вовка пару часов полазил в Интернете и залег спать. Однако сна не было ни в одном глазу, все тело полыхало и гудело от вибраций. В ушах звучал зикр Звездного Света, окутывая Вовку потоками силы. «Во зазомбировался. Надо заставить себя уснуть», — подумал довольный Вовка, купаясь в горячих волнах энергии. Вокруг него в радиусе нескольких метров соткалась невесомая сфера чего-то неописуемого, отдаленно напоминающего упругое энергетическое желе. Оно было вполне осязаемо, и Тараканов чувствовал каждую его частичку, которая тоже являлась им. Эти ощущения не имели эмоциональной окраски, скорее чистая, абсолютная энергия в концентрированном виде.

Промаявшись часа два, Вовка все-таки заснул. Пробудился он рано утром, бодрый и отдохнувший, хотя спал всего четыре-пять часов. Выпил чая, поработал за компьютером полчасика и опять улегся, с намерением поймать осознаваемый сон. В свое время он подгрузился картиной мира, в которой считается, что утренние сны длятся дольше ночных, и, соответственно, вероятность осознанных сновидений возрастает. В книге С. Лабержа «Осознанные сновидения» Тараканов прочитал о сновидящем Алане Уорсли, который ложился спать в час ночи, а вставал около восьми утра, час занимался делами, затем полчаса формировал программу действий (намеренье) в сновидении и снова ложился спать.

Вовка стал практиковать подобный ритуал, и часто бывало, что после этого он осознавал себя во сне.

Тараканову снилось, что он зашел в автобус с тазиком свежевыстиранного белья. В салоне было свободно, и Вовка деловито натянул веревку на задней площадке поперек автобуса. Не успел он развесить трусы и носки, как на следующей остановке вошло много народу. Люди проходили вперед, подныривая под веревку и напирая. Тараканов с досадой подумал, что веревку могут оборвать и белье придется перестирывать. Тут Вовка вспомнил, что является танцующим волшебником, и щелкнул, отменив нежелательное событие. Вдруг все пассажиры вышли из автобуса, а с ними за компанию — и Вовка. Люди двинулись в католический храм, стоящий неподалеку, а Вовка решил туда не ходить.

Обернувшись, Тараканов увидел, что автобус уже поворачивает за угол в ста метрах от него. «А как же белье?» — подумал он и обнаружил, что держит в руках конец веревки. «Это сон!» — молнией сверкнула догадка. На всякий случай Вовка проверил, сон ли это: подпрыгнул, намереваясь взлететь, и завис в воздухе. Точно сон! Охваченный радостью, Вовка играючи сделал в воздухе несколько замысловатых фигур высшего пилотажа, наслаждаясь полетом, необычайной силой и легкостью.

Мастерски летать в осознанном сновидении он научился давно. Тело сновидений? всему обучается очень быстро. Точнее, не тело сновидений обучается, а сознание вспоминает то, что тело сновидений умело всегда. Поэтому освоенные игрушки быстро надоедают, и хочется поиграть в другие, испытать новые захватывающие ощущения. А их в пространстве сновидений — неограниченный набор. Научился летать — будем сквозь стены проходить, освоил прохождение сквозь стены — можно потренироваться в путешествиях или перевоплощениях в другие существа, и так далее.

Немного полетав, Тараканов мягко опустился на землю. Судя по освещению, был вечер. Вовку окружал красивый пейзаж. В осознанном сновидении все ощущения, цвета и звуки несравнимо сильнее, ярче, контрастнее, насыщеннее, нежели в обычном сне или в бодрствующем состоянии. Краски настолько богаты по количеству оттенков, будто регулятор цветности на телевизоре крутанули до упора.

Вообще, осознанное сновидение отличается от обычного сна так же, как страстная ночь с любимой женщиной от секса с надувной куклой. Управляемый сон имеет совершенно другое качество жизни. Когда во сне ты знаешь, что спишь, у тебя появляется возможность выбора — может быть, одна из самых больших ценностей человека. Ты сам создаешь сновидение, а не являешься его пассивным участником. Ты чувствуешь себя волшебником, творцом вселенных, которому открыты любые, самые невероятные возможности.

Внимание Вовки привлекло расположенное торцом к нему прямоугольное здание, высотой с трехэтажный дом, Сновидящий принялся разглядывать необычную живую мозаику на стене. Мозаика располагалась окнами, которые хаотическим образом перемещались на стене. И каждое «окно» все время менялось, образуя сложные пестрые узоры, перетекающие друг в друга, играющие всеми оттенками. Кроме того, мозаика была еще и выпуклой, рельефной. Полюбовавшись зрелищем немыслимой красоты, Вовка с трудом оторвался от него, напомнив себе, что это сон.

Осознанность во сне очень легко утратить, заигравшись в какую-нибудь игрушку, вроде созерцания этой мозаики. Такое часто случалось с Таракановым: увлекшись чем-то, он забывал, что находится во сне, и управляемый сон становился обычным сновидением, фильмом, сюжет которого мало зависел от Вовки. Поэтому в осознанном сновидении он выработал привычку постоянно повторять себе: «Это сон. Я во сне».

Зайдя в здание, Вовка увидел двух парней. Он хотел сказать им, что они во сне, но подумал, что те все равно не поверят. Ему всегда хотелось поделиться с другими участниками сна радостью открытия, что они в мире снов. Много раз он восклицал:

— Ребята! Поймите, вы во сне. Вы сейчас — творцы сновидения, и можете мгновенно изменять мир, исполнять любые мечты! Очнитесь же!

Но сколько Вовка ни пытался убедить персонажей сновидения, никто не верил ему, доказывая обратное.

Тараканову стало интересно: сколько сейчас времени? Одни часы на стене показывали 17.00, другие — 18.40. «Во сне все часы идут неправильно», — подумал он и решил вылететь из помещения.

• Предыдущая
• 38/101
• Следующая