Блуждающая Огневая Группа (БОГ). Метастазы - Головачев Василий - Страница 3

– За вами послан бизнес-джет «Русалочка», ждёт в аэропорту Шереметьево. Прошу вас бросить все дела и прибыть к двум часам дня. Президент хочет видеть вас очно.

– Буду, – пообещал Борисов, размышляя об отсутствии страха у главнокомандующего России, спокойно работающего летом на южной даче, не раз подвергавшейся нападениям беспилотников вооружённых сил Украины.

В сочинской резиденции президента Борисов бывал не раз, поэтому не испытывал особого желания любоваться пейзажем и усадьбой, поддерживаемой в идеальном состоянии, несмотря на продолжающиеся военные действия на Украине.

К стоянке суперджета, официально принадлежащего ЧВК «Бах», его с крыши Дома правительства доставили на президентском вертолёте, и уже через полтора часа самолёт сел в аэропорту Сочи. Там советника у трапа подхватили серьёзные молодые парни в строгих тёмно-синих костюмах, усадили в другой вертолёт – лёгкий «Ансат» – и к половине второго доставили в Бочаров Ручей.

– Примете душ? – предложил ему встретивший на стоянке пресс-секретарь, выглядевший вышколенным камердинером.

Трееру исполнилось пятьдесят, он прошёл хорошую школу службы в ФСБ, был умён, подтянут, спортивен и даже красив, если бы не портившие его «гитлеровские» усики.

– Спасибо, воздержусь, – отказался Валерий Егорович.

– Тогда присоединяйтесь к другим приглашённым, – сказал Треер. – Они в гостевом флигеле.

– Кто, если не секрет?

– Увидите, всего четверо, вместе с вами.

Борисов хотел с иронией пошутить, что для европейской и американской космической разведки это, наверное, не тайна, но сдержался.

Флигель для встреч руководителя страны с журналистами и другими гостями представлял собой одноэтажное строение с большим количеством окон со стёклами в пол, и в нём действительно находились те, кого президент пожелал увидеть не в формате видеоконференции. Всех Борисов знал, а с лысым и длинноносым Иваном Филипповичем Коростылёвым, председателем Совбеза России, даже встречался всего день назад.

Кроме Коростылёва присутствовали также шестидесятилетний заместитель министра обороны генерал Рубеко Степан Сидорович, коротыш с метровой ширины плечами, и глава разведки ФСБ (не путать с ГРУ) полковник Семенихин Дмитрий Алексеевич, самый молодой из приглашённых: ему исполнилось всего тридцать семь лет. Стройностью и спортивным видом он походил на Треера, но в отличие от секретаря, был ярко выраженным блондином и усов не носил.

Обменялись рукопожатиями, поговорили о погоде и прочих важных новостях, и ровно в четырнадцать ноль-ноль Треер пригласил всех в рабочий кабинет президента, расположенный в основном корпусе усадьбы, сверкающем белыми стенами.

Президенту Морозову Георгию Станиславовичу стукнуло шестьдесят пять, но выглядел он старше из-за морщин, избороздивших сухое узкое лицо с глубоко посаженными янтарными глазами. Он полысел, отчего зачёсывал волосы с левого виска на правый, скрывая плешь. В отличие от предыдущего президента Путина, славившегося безукоризненным вкусом и выглядевшего молодо в любом костюме, Морозов галстуки не любил, предпочитая, где можно, обходиться без них. Вот и сейчас он вышел к гостям в серых холщовых штанах свободного кроя и серой льняной рубашке с белым стоячим воротником. Впрочем, день был жарким, температура на улице уже достигла тридцати градусов, и такая летняя одежда была объяснима.

Борисов пожалел, что не снял пиджак, хотя в кабинете было прохладно.

Остальные приглашённые тоже были в костюмах, а Рубеко даже нацепил красный галстук и явно страдал от этого предмета одежды.

Президент поздоровался с каждым за руку, пригласил сесть за круглый дубовый стол в углу кабинета, сел сам, включив компьютер. Плоский лист монитора слева от него стал серебристым, протаял в глубину. Георгий Станиславович посмотрел на него, сказал кому-то:

– Уровень «зэт».

– Включён, – ответил компьютер.

Борисов переглянулся с Семенихиным.

Уровень «зэт» означала многодиапазонную защиту помещения от любых средств разведки.

Президент оглядел собравшихся.

– Понимаю, что отвлекаю вас от дел, но ситуация щекотливая и требует немедленного реагирования. Вас я знаю давно и доверяю безоговорочно. К сожалению, не смогли прилететь Борис Семёнович и Максим Захарович (речь шла о полковнике Утолине, главе военной контрразведки, и министре обороны Мерецкове), но ждать я не могу. Доложите им о нашей встрече. – Морозов изобразил кривую улыбку. – Самое необходимое.

Гости переглянулись, но промолчали.

Президент посмотрел на Семенихина.

– Прошу, Дмитрий Алексеевич.

Полковник подал ему карандашик флешки.

– Здесь весь материал.

Президент взял карандашик, вставил в гнездо на столе, глянул на развернувшийся в экране текст.

– Потом каждый почитает отдельно. Объясните своими словами.

– Речь идёт о недавнем инциденте с «Коалицией», – начал Семенихин басовито. – Самоходка в течение почти двух недель маневрировала в тылу наших позиций и кошмарила противника в его глубоком тылу, нанеся больше сорока ударов по инфраструктуре незалежной. Уничтожено по крайней мере двадцать объектов, по которым до этого мы не стреляли в силу… э-э… – Дмитрий Алексеевич посмотрел на президента, – разного рода обстоятельств.

– Говорите уж прямо, – буркнул Рубеко, вытирая платком пот на лбу. – В силу договоренностей с нашим миллиардерским лобби. Сотни наших бизнесменов, – это слово Рубеко выговорил как ругательство, – имеют приобретённые на Украине производства и территории.

Семенихин снова выжидающе посмотрел на президента.

– Да, к сожалению, – проговорил Морозов, – это тот центр силы, который мы обойти не можем, не рискуя потерять сотни миллиардов.

После его слов наступила пауза, и Борисов заметил, как сжались кулаки у заместителя министра. Рубеко всегда отстаивал принцип: страна сильна ровно настолько, насколько позволяют её правители, – и не боялся высказывать своё мнение, критикуя правительство, а иногда и президента. Но тот терпел.

– Короче, – проговорил Семенихин, не дождавшись продолжения, – эпопея самоходки, прозванной «Бесогоном», закончилась, однако наши денежные ребятки во главе с Мордобьёвым не успокоились, требуя найти виновных в потере гигантских средств и во всеуслышание наказать. Насколько я знаю, сам Мордобьёв посылал группу своего спецназа, чтобы ликвидировать группу, но не добился успеха. Охрана самоходки отбила атаку.

Президент нехотя кивнул.

– Самойлов мне докладывал. И у меня действительно побывала делегация бизнесменов… но продолжайте, Дмитрий Алексеевич.

– Самоходка нашлась. Её экипаж уцелел, был допрошен, и выяснилось, что он получал приказы стрелять по целям, координаты которых ему передавали от имени командующего некие командиры. Кто именно – танкисты не знают. Командующий божится, что ни сном ни духом не ведает, что кто-то от его имени приказывал «Бесогону» работать по тылам ВСУ с такой эффективностью.

– Ему можно верить? – хмыкнул Рубеко.

– А на этот вопрос должны ответить вы, – огрызнулся Семенихин. – Назначали командующего вы с Максимом Захаровичем.

– Назначал я, – сказал президент, – с подачи министра. Но я ему верю.

– В общем, мы в тупике, – развёл руками Семенихин. – Охранники «Бесогона», бойцы ЧВК «Бах», исчезли как по мановению волшебной палочки, и допросить их не удалось. Возможно, они действительно погибли, как сообщил Самойлов, после огневого удара «вертушки» по заброшенной шахте, где пряталась команда Тараса Лобова.

– По моим данным, с ними вместе исчезла Снежана Иваненко, майор разведки, сестра полковника Шелеста, – добавил Коростылёв. – Он руководил в штабе главного разведуправления разработкой специальных операций и курировал ЧВК. Может быть, он что-то знает?

Президент посмотрел на Борисова.

– Что скажете, Валерий Егорович? Вы знаете Шелеста?

Советник помолчал.

– Шелест – человек РОКа, – проворчал Рубеко.

– Ну и что из этого следует? – вскинул брови президент.