Шкурный интерес - Серова Марина Сергеевна - Страница 8

• Предыдущая
• 8/46
• Следующая

– До такого состояния, как у тебя, я все равно не дойду, – отозвалась я, стараясь намекнуть на появившуюся у меня заинтересованность в наркотических препаратах и не вызвать при этом подозрений.

Иваньков наживку проглотил:

– У-у-у! – покачал он головой. – Все понятно! Скажи-ка, Женечка, а до какого состояния ты уже дошла?

– Я не собираюсь говорить на эту тему.

– У-у-у! Все ясно! Уж не за раскумаром ли ты явилась, красна девица?

Я сделала вид, что смутилась, и заерзала на месте. Дмитрий Анатольевич все это время сидел, отрешенно уставившись в одну точку, застыв в одной позе, словно каменный истукан. Валерка оглядел нас и усмехнулся. Он истолковал наше поведение по-своему.

– У-у-у! Все становится на свои места! Так это ты с ним торчишь? – Валерка кивнул на Степанова.

– Ты, Валера, хам и грубиян! – делано возмутилась я.

– Ты под чем? – спросил Иваньков у Дмитрия Анатольевича.

Тот встрепенулся:

– А? Что вы сказали?

Иваньков рассмеялся.

– Во торчок! – озвучил он свое мнение по поводу Дмитрия Анатольевича. – Бороздит себе космические просторы на другом краю галактики, а потом понять пытается, что мы сказали! Расслабься, дружище! – Валерка тяжело опустил руку Степанову на плечо. – Я не святой отец, чтобы ко мне на «вы» обращаться! Ты, – Иваньков ткнул Степанову в грудь, – под чем, спрашиваю?

– Я трезвый, – растерянно молвил Дмитрий Анатольевич.

Валера вскинул брови:

– Да ну!

– Он трезвый, – подтвердила я. – И я трезвая. Просто у Димки, – я все же решилась назвать Степанова подобным образом, как тяжело мне это ни далось, – большие проблемы…

– Ломки, что ли? – недоверчиво покосился на Дмитрия Анатольевича Иваньков.

– Говорят тебе, проблемы, – огрызнулась я, – а ты все свое, ломки да раскумары!

Иваньков пожал плечами:

– Я же по вас вижу – торчать хотите и все тянете да тянете, никак к делу не приступите. Ну, выкладывайте, зачем пришли?

Я собралась духом и сказала:

– Нам бы наркоты достать…

– Лавэха есть? Героин могу толкнуть прямо сейчас.

– Как – сейчас?

– Ну, у меня есть своя заначка.

Такого поворота событий я не предусматривала. Мы надеялись выйти через Валеру на наркоторговцев, а он предлагает собственные услуги. Я лихорадочно соображала, что делать.

– Нет, Валера, героин нас не устраивает, – не терпящим возражений тоном заявила я.

– Как это – не устраивает?

– Вот так. Я же говорила, что до твоего состояния доходить не собираюсь. Нам бы кой-чего полегче…

– Анаши, что ли? С этим сложнее. Я марихуаной сейчас не увлекаюсь. Несерьезно как-то. Это с барыгами связываться надо. Геморрой, – он махнул рукой.

– А если мы очень-очень попросим? Самое замечательное – это если ты познакомишь нас с кем-нибудь из барыг лично.

Иваньков нахмурился:

– Проблематично…

– Я постоянно слышу – люди берут «дурь» у некоего Капкана, – сказала я, обращаясь как бы к самой себе. – Вот бы на него напрямую выйти!

– У Капкана только очень серьезные люди берут. Мне до них далеко. И цены у Капкана из области сюрреализма. Не пролетарский Капкан человек! Напрямую на него даже мне не выйти, – Валерка покачал головой.

– Да бог с ним, с Капканом! Ты пойми, Валерка, срочно «дурь» нужна! Неужели не поможешь?

– Трубу свою еще не проторчала? – ухмыльнулся он.

Я подумала, стоит ли показывать Валерке, что у меня есть мобильный телефон, но в итоге махнула на эту мелочь рукой:

– Нет, – я вынула телефон из сумки. – Нужен?

– Нужен. Сейчас со Стопором свяжемся. Сколько вам?

– В смысле?

– Анаши сколько? Пакет, два пакета, стакан?

– Спичечный коробок, – назвала я количество марихуаны, о котором имела хоть какое-то представление. Слова «пакет» и «стакан» мне ни о чем не говорили.

– Значит, пакет, – заключил Иваньков, взял последнее достижение бытовой радиотехники в руки и уверенно набрал номер. – Сообщение для абонента номер… – заговорил он в трубку. – Стопор… Вы записываете, девушка?.. Перезвони по… Номер! – шепотом, обращаясь ко мне.

Я продиктовала Валерке номер своего мобильного.

– Подпись: Иванек, – закончил Иваньков.

– Ну что? – спросила я, когда зеленоватый свет на табло телефона погас.

– Что-что? Ждать надо! Что! Только учтите, придется вам и мне отсыпать!

– Отсыпем, чего уж там.

Иваньков сбегал на кухню, принес еще стакан воды и нажал на кнопку «Воспр.» магнитофона «Электроника», изрядно покалеченного жизнью, без деки и без ручки. Из динамика зазвучал знакомый голос Сергея Шнурова: «Мы на кухне сидим и пьем, нам сейчас принесут ганджубас. Мы его с нетерпением ждем, и латинские ритмы пульсируют в на-а-ас…» Валерка пустился в какой-то расхлябанный пляс, отдаленно напоминающий танец, совершенно не попадая в такт музыке. Похоже, настроение у него было отличное.

– Сегодня пыхнем! – объявил он.

…Шло время, а Стопор все не звонил.

– Может, он вообще не получил нашего сообщения? – предположила я.

– Сразу видно, что новички! – расхаживая взад-вперед по комнате, с важным видом разглагольствовал Валера. – Запомните, Джа любит терпеливых!

– Кто такой Джа?

– Джа – бог той травы, с которой мы сегодня кайфанем, – объяснил он.

«Ну вот, – подумала я. – У них, оказывается, еще и своя мифология есть». Я никогда не представляла себя в роли человека, стремящегося приобрести наркотики, и сейчас все происходящее казалось мне нелепым сном, грозящим обернуться кошмаром. Голова шла кругом.

Наконец позвонил Стопор. Его разговор с Иваньковым был весьма лаконичен. Я не слышала речи наркоторговца, только ничего не значащие ответы Иванькова: «Нет»… «Один»… «Когда?»… «Будем».

Валера вернул мне телефон.

– Все в порядке! – сообщил он. – Через час стрелка. В Заводском. А пока можно расслабиться, послушать музыку.

… До встречи оставалось минут двадцать. Иваньков потребовал, чтобы я дала ему денег на такси.

Заводской район считается в Тарасове самым криминальным. Не каждый отважится разгуливать по его мрачным закоулкам, а уж тем более заглядывать во дворики после захода солнца. Однако именно этим Валера и заставил нас заниматься.

Мы опоздали на пять минут. На условленном месте никого не было.

– Может, он не стал дожидаться и ушел? – задала вопрос я.

Иваньков залился неестественным смехом.

– Не-ет! Барыги своего не упустят! Они всегда запаздывают. Чувствуют власть над чужими судьбами, собаки!

Я огляделась. Дворик не вызывал оптимистического настроения. Со стороны одного из подъездов слышались приглушенные пьяные голоса с характерными блатными интонациями. Метрах в двадцати от нас с восхитительной непринужденностью справлял нужду человек бомжевского вида. Еще откуда-то из-за густой завесы деревьев доносились пропитые и насыщенные матерной руганью голоса двух женщин. Я зябко поежилась.

Время шло, а наркоторговец все не появлялся. Терпение мое было на пределе, и я, чтобы хоть как-то усмирить все возрастающее нервное напряжение, начала притопывать на месте.

– Хотят ребятки торчать! Хотят! – продолжал делать свои выводы Иваньков.

В конце концов не выдержал Дмитрий Анатольевич:

– Ну где же этот Стопор?!

Валера приложил палец к губам.

– У-у-у! Что ж ты так нервничаешь, друг? Не стоит! Говорят тебе – накуришься сегодня, значит, накуришься!

Миновало еще пятнадцать минут. Степанов отозвал меня в сторонку.

– Еще немного, – сказал он, – и я пошлю этого Валеру вместе с его Стопором и анашой к чертям собачьим!

– Мне все равно. Моя функция – обеспечивать вам защиту. Поверьте, мне это безумие нужно куда меньше, чем вам, – буркнула я.

Мы вернулись к Иванькову. Не знаю, насколько бы еще хватило Дмитрия Анатольевича, но тут подошел Стопор в сопровождении двух ребят. Стопора я опознала только по приветствию Валеры:

– Что, Стопор, опять под кайфом?

• Предыдущая
• 8/46
• Следующая