Золотой удар - Шарапов Валерий - Страница 4

Видя, как Корнев с трудом сдерживает улыбку, Зверев уселся на свой излюбленный диван в углу кабинета и изо всех сил стал делать вид, что совладал с собой. Получалось у него это не очень, он ерзал, правая щека предательски дергалась. При этом Зверев размышлял. Выходит, что эта цаца приехала вчера, сообщила о целях своего прибытия и пожелала тут же встретиться с Корневым. Когда они выяснили, что Зверев уже свалил, Степка наверняка взбеленился.

И что же было дальше? Волгина сообщила, что ей подсказали, где его можно найти, и кто же это так постарался? Зверев оглядел присутствующих и остановил взгляд на Корневе. Никто из них не знал, что он собирается в парк, и тут он вспомнил, что, уходя вчера из приемной, обмолвился, что неплохо было бы уйти пораньше и посетить Центральный парк. Выходит, что именно секретарь Корнева Леночка Спицына так его вчера подставила.

Перед тем как накануне Зверев вышел из приемной, он в очередной раз решил немного пококетничать с Леночкой и приобнял ее за плечи. Леночка взвизгнула и, как обычно, треснула майора линейкой. Обычно такие шутки сходили Звереву с рук, но вчера Леночка явно была не в духе и, видимо, обиделась. После этого наверняка именно она сообщила Волгиной, что Зверев умотал с работы раньше времени и направился в парк в надежде подцепить какую-нибудь хорошенькую девицу. Обратив внимание на внешность Волгиной и ее прикид, Леночка, скорее всего, предвидела, чем может обернуться их первое знакомство.

Пока Зверев таким образом размышлял, Корнев продолжил свое выступление:

– Итак, раз уж теперь мы все познакомились, я передаю слово нашей гостье, чтобы она сама пояснила цель своего приезда.

Волгина встала:

– Павел Васильевич, не могли бы вы пересесть к столу?

Зверев фыркнул: «Начинается».

– Я и отсюда вас хорошо слышу… и вижу.

Зверев оглядел дамочку с головы до ног и весьма неоднозначно цокнул языком. Женщина нахмурилась.

– Я не прошу вас рассматривать меня, товарищ майор! Тем более так пристально! Я прошу вас подойти, чтобы вы посмотрели на это!

Оперативница достала из лежащей перед ней папки две десятирублевые купюры и положила их на стол. Все сидящие, включая Корнева, вытянули шеи, Зверев же по-прежнему позевывал и снова пялился, но теперь уже в окно. Волгина повысила голос:

– Павел Васильевич, да подойдите же вы, наконец!

– Пашка, – зло прорычал Корнев. – Не доводи меня…

Зверев нехотя поднялся и подошел к столу.

– Деньги, и что с того? Червонцы образца сорок седьмого года, довольно новые.

Зверев взял десятирублевки, Волгина спросила:

– Как по-вашему, эти банкноты чем-нибудь отличаются друг от друга?

– Разумеется, отличаются! Серийными номерами.

– И больше ничем?

Зверев напрягся, еще раз оглядел десятки с обеих сторон и, вытянув руки, стал рассматривать их на свет.

– Я, кажется, понял! – Он положил одну из купюр на стол. – У этого червонца отсутствуют водяные знаки! Фальшивка?

– Все верно! Эта купюра – довольно искусно выполненная фальшивка! – Волгина пустила фальшивую банкноту по рукам, все какое-то время ее рассматривали и в конце концов вернули владелице. Оперативница убрала обе банкноты в папку, села и продолжила:

– На этом демонстрацию будем считать оконченной, а теперь перейдем к сути и продолжим. – Зверев вернулся на свое место на диване, но теперь слушал рассказчицу уже с некоторым интересом. – Впервые фальшивки, о которых пойдет речь, появились три года назад в Москве, спустя примерно год после денежной реформы сорок седьмого года, и это были не только червонцы. Фальшивки номиналом в двадцать пять, пятьдесят и даже сто рублей быстро разошлись по городу. Наше Управление тут же провело ряд мероприятий по выявлению подпольных типографий и поимке мошенников, печатающих липовые купюры. Поначалу нам не особо везло, и мы долго топтались на месте, но примерно год назад мои коллеги все-таки сумели выйти на преступников. Нам стало известно, что руководит подпольным изготовлением фальшивых банкнот Алексей Седых, он же Седой, который уже отбывал срок за мошенничество. Мы выяснили место, где находилась типография, и накрыли всю банду.

В ходе задержания, и это неудивительно, бандиты оказали вооруженное сопротивление. Седой и двое его людей были убиты, а еще двое арестованы. Был суд, и один из задержанных получил высшую меру, а другому дали семь лет. Мы уже праздновали победу, как выяснилось, что дело еще не доведено до конца.

Проблема в том, что в ходе ликвидации преступной типографии мы сумели найти пресс-станок для печатания, но не сумели отыскать все клише, с которых люди Седого печатали свои фальшивки. Клише для изготовления десятирублевых купюр таинственным образом исчезло. Как вы, наверное, уже поняли, спустя некоторое время в столице и ее окрестностях снова стали появляться фальшивые купюры достоинством в десять рублей.

Корнев, Костин и Евсеев не отрывали от Марии глаз, Горохов что-то рисовал в своем блокноте, а Зверев по-прежнему делал вид, что все это ему неинтересно. Мария продолжала:

– Последний из оставшихся в живых член банды Седого – тот самый, который согласился сотрудничать и поэтому избежал высшей меры, – рассказал, что с Седым работал еще один человек. Мы полагаем, что это он и прихватил недостающее клише и продолжил дело Седого.

– Об этом человеке что-нибудь известно? – тут же уточнил Корнев.

– Мы выяснили лишь его кличку. Его называют Бубон.

– А возраст, приметы?

– Наш информатор ни разу не видел Бубона. По его словам, Бубон появился в составе банды позже всех и Седой его никому не представил. В общем, он был темной лошадкой для всех членов банды, такая уж история.

– Да уж, все как обычно, – встрял в диалог Веня Костин.

Волгина развела руками.

– Таким образом, после появления новых фальшивок мы продолжили поиски. Мы перетрясли все известные банды и «малины», и только несколько дней назад один из задержанных нами бандитов сообщил, что, по слухам, подпольный цех по производству десятирублевых фальшивок переехал в Псков.

Мария замолчала. Корнев, выдержав паузу, спросил:

– У вас все?

– Нет, не все! По тем же непроверенным данным, в ближайшее время этот самый Бубон планирует поставить крупную партию фальшивых денег московскому вору в законе Мише Анжуйцу. Если новая типография действительно находится здесь, мы с вами обязаны его отыскать. Мои коллеги по-прежнему продолжают активные поиски мошенников в столице и разрабатывают Анжуйца. Мне же поручено прибыть сюда и организовать розыск преступников здесь. Теперь у меня все.

Мария снова посмотрела на Зверева, тот по-прежнему казался безучастным и небрежно чистил ногти заостренной спичкой. После того как Зверев зевнул, лишь мельком прикрыв рот, брови Марии сдвинулись.

Волгина строго посмотрела на Корнева, тот явно заметил негодование московской гостьи и тут же с важным видом пробубнил:

– Я так понимаю, что суть вопроса всем ясна. А теперь к делу: в соответствии с требованием начальника Главка мы должны как можно скорее организовать поиски этого самого Бубона и его банды. – Корнев кинул взгляд на все еще зевающего Зверева и продолжил: – И принять самые решительные меры. Начальник Главка распорядился подключить к этому расследованию наши лучшие кадры!

– Лучший у нас, вне всякого сомнения, Зверь! – в один голос высказались Костин и Евсеев.

Образовалась пауза. Все посмотрели на Павла Васильевича и увидели, что тот уже выбросил свою спичку и, прикрыв глаза, тихо посапывает на диванчике.

Костин и Евсеев рассмеялись, Горохов хмыкнул, а Корнев побагровел.

– Зверев лучший? Вы тоже так считаете, Степан Ефимович? – скривив лицо, спросила Волгина.

Корнев плеснул себе воды из графина.

– Да! Я с этим согласен.

– Не могу с вами согласиться! Что ж, я это поняла, но тем не менее выскажу свое мнение на этот счет! Лучший оперативник должен быть профессионалом, умным, усердным и терпеливым, помимо этого, лучший оперативник должен быть и честным, порядочным и принципиальным и уметь работать в коллективе. Мое первое знакомство с майором Зверевым заставило меня сделать заключение, что ни одним из этих качеств ваш хваленый Зверь не обладает. Его поведение на сегодняшнем совещании подтвердило мои выводы. Я сильно сомневаюсь, что ваш Павел Васильевич способен распутать это дело.