Дэмиен - Кейси Л. А. - Страница 20

Я на мгновение уставилась на своего отца, удивленная тем, что он вспомнил про мое собеседование и что он вообще проявил интерес к моей работе. Я подумывала о том, чтобы послать его к черту, но это только вызвало бы проблемы.

— Мне пришлось перенести встречу, — ответила я, глядя в свою тарелку и накалывая еще еды на вилку. — Вместо этого она состоится завтра.

Я практически запихивала еду в рот, надеясь, что это удержит моих родителей от дальнейших расспросов. К счастью, оставшиеся тридцать минут ужина родители болтали только между собой, и мне приходилось отвечать односложно, когда они задавали вопросы в мою сторону. После этого я сложила всю посуду в посудомоечную машину и прибралась на кухне, а затем присоединилась к родителям в гостиной. С той секунды, как я вошла в комнату, я почувствовала, что что-то не так.

Я остановилась в дверях.

— Входи, милая. — Мама улыбнулась, но я заметила, что ее улыбка была натянутой. — Садись.

Она жестом пригласила меня сесть на диван лицом к ним, и, приподняв бровь, я сделала, как она просила.

— Все в порядке?

Мои родители переглянулись, и я сразу поняла, что ответ на мой вопрос «нет».

— Ма? — подтолкнула я. — В чем дело?

Она посмотрела на меня. Теперь ее глаза наполнились слезами, и это заставило мой желудок сжаться.

— О боже, — прошептала я. — Что-то с бабушкой? Дедушкой? Броган?

— Нет, нет, — быстро сказала мама, вытирая глаза. — Все в порядке. Бабушка, дедушка и Броган в полном порядке.

Броган моя двоюродная сестра, и ей всего шесть лет. Она живет с моими бабушкой и дедушкой с тех пор, как ее родители, мои тетя и дядя, погибли о время пожара в доме, когда ей было всего несколько месяцев. Они жили в графстве Оффали, так что мы видели их изредка, но я с облегчением услышала, что с ними все в порядке.

— Тогда что не так? — Надавила я. — И не говори мне ничего. Я вижу это по твоим глазам, мама.

Мой отец схватил маму за руку, когда она не выдержала, и мое сердце упало куда-то в глубину живота.

— О боже, — сказала я себе, вцепившись в диванную подушку, просто чтобы было за что держаться.

Что бы там не собирались рассказать мне мои родители, это что-то плохое.

— Прости, — всхлипнула мама. — Я не хочу выглядеть плаксой. Я обещала себе, что не буду плакать.

— Хей! — Отец нахмурился, глядя на нее. — Это совсем не так; ты ничего не можешь поделать со своими эмоциями.

Я уставилась на них и чуть не взорвалась.

— Расскажите мне, что происходит! — потребовала я. — Прямо сейчас.

Мама шмыгнула носом.

— Нам нужно тебе кое-что сказать, но, пожалуйста, не бойся.

Я перевела взгляд с мамы на папу и обратно.

Это из-за его романа? Она знает? Они собираются рассказать мне об этом?

— Прежде чем мы тебе что-нибудь скажем, — сказала мама со всей строгостью на лице, на какую только была способна, — я хочу, чтобы ты посидела и послушала, пока мы не закончим. Я не хочу, чтобы ты волновалась.

Я вне себя от беспокойства.

— Скажите мне, — чуть не задохнулась я. — Пожалуйста.

Нижняя губа мамы задрожала, и после многозначительной паузы она сказала:

— Я больна.

Мое сердце остановилось.

— Больна?

Она кивнула и шмыгнула носом, новые слезы брызнули по ее щекам.

— Насколько больна? — спросила я, едва слышным шепотом. — Насколько ты больна, мама?

— Я не очень хорошо себя чувствовала последние несколько недель, поэтому я обратилась по этому поводу к своему терапевту, и он посоветовал мне лечь в больницу, чтобы сдать кое-какие анализы, и он обнаружил кое-что во время обследования.

Что он нашел?

Я прикрыла рот рукой и уставилась на маму с ужасом в глазах. Мой желудок скрутило в узел, и я начала дрожать.

— Но с тобой все в порядке, верно? — спросила я, мой голос дрогнул. — Ничего серьезного?

Она посмотрела на моего отца, и ее слезы продолжили литься, когда он крепко прижал ее к себе и обнял.

— Па! — Я почти зарычала на него. — Скажи мне.

Он пристально посмотрел на меня, и я увидела в них печаль.

— Рак, — прохрипел он. — У мамы рак груди.

В ту секунду, когда он произнес это слово из моих легких вышибло весь воздух. Громкий шум заполнил мои уши, боль укоренилась в груди, и отвратительное ощущение тошноты обрушилось на меня, словно тонна кирпичей.

— Нет, — простонала я. — Нет, это не так.

Моя мама оторвалась от моего отца и подошла ко мне, когда я сломалась. Мы обняли друг друга и просто держались изо всех сил, пока плакали. Мама покачивала меня, пытаясь успокоить, в то время как это я должна была быть той, кто должен утешать ее и уверять, что все будет хорошо. От плача ей стало неловко, поэтому она, извинившись, удалилась в ванную, чтобы собраться с мыслями и привести себя в порядок.

Мне пришлось заставить себя собраться.

— Когда вы узнали об этом?

— В прошлый вторник, — ответил отец.

Я напряглась. У моей мамы рак, он знает об этом, и все еще... он все еще изменяет ей.

— Все будет хорошо, любимая…

— Не трогай меня! — Я оттолкнула руку отца, когда он потянулся к моей руке.

Он в шоке открыл рот, посмотрев на свою руку так, словно у нее выросла вторая голова.

— Любимая. — Он нахмурился. — В чем дело?

—Ты чертовски хорошо знаешь, кусок дерьма.

Он задохнулся.

— Аланна!

— Я знаю, — сказала я, стиснув зубы.

— Знаешь что? — спросил он, понизив голос и бросив взгляд на дверной проем. — О чем ты говоришь, Аланна?

Мне захотелось ударить его за то, что он выглядит таким ошеломленным; он не имеет права притворяться, что пребывает в неведении.

— Я знаю о той потаскухе, с которой ты видишься за спиной у мамы!

Я наблюдала, как кровь отхлынула от лица моего отца, и на нем появилось выражение, близкое к ужасу.

— Да, — усмехнулась я. — Тебе лучше бояться.

— Не говори ей, — взмолился он, переводя взгляд с меня на дверной проем и обратно. — Не сейчас.

— Ты больной, — сказала я ему. — Ты упал ниже некуда.

— Я знаю. — Он кивнул, сглотнув. — Я знаю.

— Почему? — потребовала я, чувствуя, как в горле образуется комок. — Почему ты вообще хочешь кого-то, кроме мамы? Эта женщина боготворит землю, по которой ты ходишь.

— Я знаю, — отрезал он. — Я знаю, ладно? Это был момент слабости.

Я откинулась на спинку стула и невесело рассмеялась.

— Аланна, — взмолился он, его руки теперь дрожали. — Пожалуйста, не говори маме.

— Я могла бы убить тебя, — сказала я, сжав пальцы в кулак. — Я могла бы убить тебя прямо здесь и сейчас и не почувствовала бы ни капли раскаяния.

Мой отец уставился на меня немигающим взглядом.

— Медвежонок…

— Не смей меня так называть!

Он вздрогнул от холода в моем тоне.

— Пожалуйста, детка, — прохрипел он. — Пожалуйста, мне очень жаль.

— Я ненавижу тебя за это, — продолжила я. — Ненавижу тебя.

Его кадык дернулся, кожа побледнела, и я могла бы поклясться, что увидела, как его сердце разбилось прямо у меня на глазах. Ему пришлось сцепить руки, чтобы они перестали дрожать.

— Мне очень жаль.

Я вздернула подбородок.

— Твоих сожалений никогда не будет достаточно.

— Я покончил с этим, — тихо воскликнул он. — В тот день, когда я поехал в больницу с твоей мамой и мы узнали, что она больна, я покончил с этим. Возможность потерять твою маму заставила меня понять, что она единственная женщина, которую я когда-либо любил и буду любить всегда. Она для меня на первом месте, и рядом с тобой она для меня весь мой мир. Это правда Аланна. Я клянусь тебе. Я люблю ее больше жизни.

Я уставилась на него, ненависть текла по моим венам вместо крови.

— Не говори ей, — повторил он. — Я умоляю тебя.

— Ты ее не заслуживаешь.

— Ты права, не заслуживаю, — отчаянно согласился отец, каждые несколько секунд бросая взгляд на дверь. — Но, пожалуйста, ничего не говори. Аланна, ей нужно сосредоточиться на предстоящем лечении и борьбе с этой болезнью.