Без царя в голове - Серова Марина Сергеевна - Страница 22

• Предыдущая
• 22/41
• Следующая

— Да как я теперь в глаза компаньонам смотреть стану, они же меня зачморят. Сын — извращенец, наркоман, тьфу! Чего смотришь, дура? — повернувшись к двери, заорал директор «Союзинторга», завидев появившуюся там физиономию своей секретарши. — Сгинь, чтобы я твою рожу до утра не видел!

Секретарша моментально исчезла, явно не желая попадать под горячую руку своего босса.

Я тяжело вздохнула, понимая, что сейчас вряд ли что смогу выведать у Миронова, учитывая то, как он отреагировал на снимки. Но даже без этого было понятно: о фотографиях до сего момента он ничего не знал, да и о поведении и поступках сына не догадывался. И все же я предприняла еще одну попытку поговорить:

— Евгений Владимирович, вы не могли бы уделить мне пару минут?

— Чего? А, вы… — словно только сейчас меня увидев, произнес Миронов, на мгновение замерев, а затем вновь впав в озлобленное состояние. — Богом прошу, исчезните, не до ваших обвинений сейчас. Завтра приходите, может быть, и поговорим… Нет, ну какая скотина! Презренный клоп, возомнил себя…

Дальше обо мне вновь забыли, и я, последовав данному мне совету, быстренько встала и исчезла из поля зрения директора. Разговор, к сожалению, не получился.

В соседней комнате на тот момент тоже никого не было — секретарша успела сбежать. Я встала возле закрытой двери, надеясь услышать что-то интересное в выкриках разъяренного директора, и мои надежды оправдались.

Прокричав в адрес сына все, что было можно, Миронов на пару минут затих, потом бросил в стену что-то стеклянное, так как послышался звон, и переключился на жену:

— Сука, так вот зачем ей денежки понадобились: чтоб это отродье наркотой снабжать! Знала ведь, лахудра, прекрасно знала, что обоих выкину из дома. Стерва проклятая…

Затем послышались шаги, и я, испугавшись, что директор сейчас выскочит из кабинета и наткнется на меня, быстро направилась к выходу. За моей спиной и правда раздался скрип, но я в это время уже спокойно проследовала в коридор.

Оказавшись в машине, я закурила и принялась анализировать состоявшуюся встречу.

Итак, Евгений Владимирович Миронов о снимках ничего не знал, иначе он бы не стал так беситься, краснеть и бледнеть при их созерцании. Не подозревал он и о том, что его сын увлекается наркотиками и периодически обкуривается ими так, что устраивает безобразные представления. Стало быть, к снимкам он никакого отношения не имеет и мог накатывать на бухгалтера только по поводу бумаг. Значит, и фотограф ему не известен. Это первое.

Второе — отношения босса «Союзинторга» с собственной женой. Насколько я могу судить, они не слишком уж хороши. Оксана Владимировна знала о проделках сынка, но тщательно скрывала их от мужа, то и дело беря у него деньги якобы на что — то для себя. Вполне возможно, что супруги давно уже не ладят и ничем друг с другом не делятся.

Из всего этого выходило, что сынок больше доверял матери, а значит, убийство жены Чиликова и фотографа Федора они могли обстряпать и без Миронова-старшего.

Можно, правда, предположить и другую версию: Миронов знал о существовании снимков, но не догадывался о том, что именно на них запечатлено. Потому так и взбесился, поняв, что жена скрывала от него кое-какие сведения, тянула деньги — в общем, всячески обманывала.

В любом случае, раз были снимки, то Надежда Валерьевна Чиликова и ее фотограф тоже могли шантажировать ими любого. Причем гораздо выгоднее обоим было пригрозить ими самому Миронову, чем другим членам его семьи, — ведь он владел большой компанией, был главой семьи, а значит, запросто мог приказать сыну выполнить то, что от него хотят, — например, жениться на Мари, — или же дать нужную сумму денег. Требовать того же от жены Миронова было бы как-то не совсем дельно.

Вот мне и очередная задача — выяснить, шантажировали Евгения Владимировича этими снимками или же нет. Если да, то кто именно — жена бухгалтера или тот, кто снимки делал. Но понятно, что ответить на этот вопрос я смогу только при обстоятельном разговоре с Мироновым, уже после того как он немного успокоится. Тогда же, вероятно, удастся выяснить, насколько причастны к делу все члены его семьи.

Подведя такие вот итоги сегодняшних событий, я выбросила окурок в окно и вставила ключ в замок зажигания.

— «О-о… Это все тело, а может, душа…» — я ходила по дому и напевала первую из услышанных по радио мелодий.

Хотя сегодня на улице и было довольно пасмурно, на мое настроение капризы погоды ничуть не повлияли. Я надеялась, что после нового разговора с Мироновым смогу наконец отсечь все лишние версии и найти настоящего убийцу. Впрочем, он у меня уже фактически был в руках, но требовалось добыть еще кое-какие факты и подтвердить мои догадки.

Покончив с утренними процедурами, я подсела к телефону и набрала номер «Союзинторга».

— Добрый день. Секретарь Галина, я вас слушаю.

«Так, значит, корову зовут Галиной», — заметила про себя я, а вслух сказала:

— Будьте добры, скажите, Евгений Владимирович у себя?

— Нет, еще не приезжал, — донеслось из трубки. — Но если у вас что-то срочное, я могу записать. Директор немного запаздывает, когда будет точно, не знаю.

Я поняла, что секретарша не узнала меня по голосу, но решила не выдавать себя и на всякий случай уточнила:

— А на сколько обычно задерживается Евгений Владимирович? Мне хотелось переговорить с ним лично.

— Точно не могу сказать, — неуверенно ответила Галина. — Но обычно после двенадцати он уже на месте.

Я вежливо поблагодарила секретаршу и повесила трубку.

Стало быть, Миронов занимается решением домашних проблем. Представляю, как у них там жарко. Не хотела бы я попасться сейчас кому-нибудь из них на глаза… Так что лучше подождать, когда директор объявится на работе.

Медленно встав с кресла, я отправилась на кухню, чтобы хоть раз за последние несколько дней приготовить себе что-то серьезное. Вспомнив про ароматную утку в помидорах, которую недавно готовила Мария, я решила сделать точно такую же.

Через час утка и в самом деле была готова, я одета и накрашена, а времени до обеда оставалось еще целая уйма. Не зная, чем себя занять, я перекусила тем, что только что сумела сотворить, и поехала в офис «Союзинторга», надеясь, что его директор прибыл уже на место, а если и нет, то очень скоро прибудет.

Чтобы хоть немного растянуть время, я ехала по возможности медленно, внимательно глядя по сторонам и замечая много такого, на что раньше у меня просто не хватало времени кинуть взор. Я остановилась возле одного из ларьков, вышла из машины и, немного подышав свежим воздухом, пошла за сигаретами. Вернувшись, закурила, а чтобы чем-то развлечь себя, достала из бардачка «кости» и высыпала их на соседнее сиденье. Выпала комбинация: «33+20+3». Я испугалась и быстро завела машину. Комбинация могла означать только одно: «Возможно несчастье с кем-то из ваших друзей или знакомых».

«Кости» никогда не ошибались, а потому я влетела в помещение «Союзинторга» на всех парах и буквально тут же наткнулась на весьма поникший персонал и заплаканную секретаршу, сидящих в коридоре. Кое-кто курил, другие грустно смотрели в пол.

— Что случилось? — прямо с порога спросила я.

Услышав мой вопрос, секретарша расстроенно всхлипнула и отмахнулась:

— Уйдите, девушка, не до вас.

Я перевела взгляд с нее на стоящего рядом мужчину в узеньких очках и вопросительно посмотрела на него. Тот сразу же ответил:

— Евгения Владимировича только что отвезли в больницу, у него инсульт.

Как бы в подтверждение его слов секретарша зарыдала и, чтобы не демонстрировать свою несдержанность при всех, торопливо прошла в кабинет. Я продолжала стоять в дверях, соображая, что же могло произойти в доме Мироновых, после чего с ним случился удар.

То, что разговор с семьей был серьезным, у меня не вызывало сомнений. Но мне казалось, одного этого было недостаточно, чтобы свалить такого человека, как Евгений Владимирович. Или все же…

• Предыдущая
• 22/41
• Следующая