Укус Милосердия (СИ) - Мамбурин Харитон Байконурович - Страница 15

Отстоять в Управе Скорчвудов было тяжело, у начальство дико зудело найти простой и понятный ответ тому, что какой-то паршивый жмуродел средней руки внезапно приходит по душу той, о ком город, весь, от верха до низа, знать не должен. Мои братишка с сестренкой, Джоггер, Гарру, да ваш покорный слуга. Однако, была одна маленькая закавыка — любой из них, задумай он мокруху, не послал бы к доброму дяде Арвистеру обычного орка с мачете-переростком. Я и дверь распахнул именно потому, что от бедолаги не несло ничем опасным для вампира…

Ладно, потерплю волчера, хотя не представляю, какой из него сейчас может быть защитник или сторож. Разве что унитаза. Всё равно это лишь пыль в глаза — дом теперь находится под очень пристальным наблюдением.

Внутри, в зале, обнаружились Скорчвуды, пытающиеся угадать, кем или чем являются останки, размазанные по половине зала. Алиса тут же затеяла блевать, что мне пришлось предотвращать прямым контролем, направив неженку в ванну. Ничего, взросление, как и говорили, трудная штука.

— Конрад, это не мы! — страшным шепотом поведала мне бледная Анника, — Мы бы никогда…

— Конечно, это не вы. Это она, — кивнул я в сторону надрывающейся ванны, — Представляете, каких зверей растят в этом их Нижнем мире?

Хм, никогда не думал, что извержение желудка может звучать с нотками возмущения.

— Да мы не… — протянула полуэльфийка, поникнув ушами.

— А я понял, — отрезал я, дождавшись, пока очередной рев стихнет, — Не тяните кота за яйца. Вы в этом городе изгои, мы с этой убийцей — такие же. Никто вам за наши шкуры и сотой доли денег не выдаст. Так что замяли, ждем собаку.

— Какую собаку? — заинтересовался Шегги, плотоядно облизываясь.

Ну, что я говорил? Тяжелое детство.

— К твоему несчастью — двуногую, — улыбнулся я, — Посторожите с ним нашу принцессу, пока мы со Шпилькой по делам сгоняем. Кстати, принцесса! Мы вернемся часа через три и если к этому времени мой зал будет еще в орке, то дочищать ты будешь языком! Поверь, ты не хочешь узнать, что бывает с нами после орочьего мяса!

— Я тебя ненавижу… — проскрипело умирающим тоном в ответ.

Говорят, что человек со временем может приспособиться к чему угодно. Нечеловек тоже, я вас уверяю, надо лишь дать ему немного надежды. А уже если дать много… Алиса не с первого раза и не с первого дня, но всё-таки поняла, что ей не предлагают, не обещают, а уже дали Срединные миры в моем лице. Бессмертие, вечную молодость, красоту. Сисек не завезли, да, размер тоже подкачал, возбужденным троллям лучше на пути не попадаться, но в остальном?

Джекпот.

Да, тут опаснее, и что? Тарасова прекрасно понимала еще ребенком, что является дочерью опасного человека. Убийцы, организатора банды, так далее и тому подобное. Слышала разговоры, пусть и краем уха. Так что… девочка уже понимала, за что будет работать.

Так… что у нас есть из средств индивидуальной самозащиты?

Увы, ничего, кроме старого доброго «грунта», подаренного мне Эльмдингером лет пятнадцать назад. Орк бы никогда сам ничего бы не подарил, жадная и вредная скотина, но «грунтов» тогда дарили всем, в том числе и ему передали на всю нашу шайку-лейку. В целом, этот массивный полуавтоматический пистолет 44-го калибра, творчески переделанный под потребности рас Омниполиса, нормально работает только в этом городе, так что теперь, наконец, пригодится. Помнится, Алиса спрашивала — почему мол, пушки плохо работают в других местах? Неужели настолько сложный механизм? Нет, не сложный, но магическое поле сильно влияет на физические константы, поэтому порох в патроне может рвануть в любой момент. Хочешь гулять по Срединным мирам — имей физическую силу надавать по башке местным.

Трофейный тесак я отдал в фонд помощи бедным полутроллям, а вот обрез, немного подумав, забрал себе вместе с дюжиной патронов, снаряженных крупной картечью. Еще несколько штук с дробью, зачем-то понадобившихся жмуроделу, я выложил в шкаф — может, он на гоблинов в голодные вечера охотился?

Еще одна причина, почему я хотел жить в Омниполисе: шляпа, плащ, тонкие перчатки — и можно смело выходить на улицу. Солнечный свет безобиден почти также, как и в Нижнем мире. Помнится, в одном царстве, называемой с легкой руки одного из местных «фэнтезийными», у меня рука попала под прямой полуденный свет. Высохла вся за пару секунд. Еще бы пара — и рассыпалась бы в пепел!

— Конрад, — на улице меня требовательно подёргали за плащ, — Хватит вертеть в руках пистолет! На тебя оглядываются!

— Извини-извини, давно оружия в руках не держал, — спрятал я пушку в карман, — А что еще стоит сделать?

— Надень личину человека! И привыкай ходить в ней! — подумав, выдала семенящая возле меня Шпилька.

— Вампиров настолько боятся?

— Нет, но не любят законников! А все вампиры — законники!

Как нас только не называют. Блюстители, Законники, Арбитры, даже Судьи. Ничего из этого не отображает нашу деятельность и на гран. Мы — хранители равновесия между мирами, делаем всё возможное, чтобы Нижний мир не знал о Срединных, Срединные не получали технологии и знания как друг друга, так и Нижнего мира, а Верхний мир оставался сам по себе и не интересовался другими. Мы перехватываем контрабанду сладкой газированной воды Императору Юга, мы не даем методичкам «тактики малых отрядов» попасть в великие орочьи орды Кангустана, мы организуем самоубийство ученым, в очередной раз откопавшим какую-нибудь мифическую вещь в Нижнем и пытающимся пробить портал в Срединные. Еще мы охотимся за блуждающими душами, которые нет-нет, но лезут туда, куда не надо. То есть к нам.

— В общем, ты вполне можешь накинуться вот, к примеру, на эту девушку, — не особо сдерживая голоса, я потыкал пальцем в стоящую рядом с нами человечку, ждущую зеленого сигнала светофора, — Порезать её, изнасиловать, съесть, сколько сможешь, остальное снова изнасиловать… и я тебе ни слова не скажу. Блюстители не следят за законами Омниполис… да куда же вы, красный еще!

…еле успел поймать нервную особу за плечо, чуть под машину не сиганула. Надо же так испугаться Шпильки. Милейшей же внешности кроха, безобиднейшее создание!

— Ну и дикий же ты, Арвистер!

Что? Я спас чужую жизнь, а теперь еще и виноват?

— Кстати, а куда мы идём? — поинтересовалась полуэльфийка, закончив читать мне лекцию о нежелательности пугания смертных.

— Точно, — вспомнил я причину, по которой взял с собой госпожу Скорчвуд, — Веди меня в то отделение Гильдии, где берут заказы на мокруху.

Человеческий облик, надо же. Да он силу моей улыбки снижает в тридцать раз! Как вообще можно уважать человека? Бояться? Чувствовать себя пищей? Нет, в Нижнем мире облик очень полезен, но здесь, в Омниполисе? Мне что, опять пистолет из кармана достать и ходить с ним везде?

— Конрад! Конрад! — заволновалась мини-девушка, пуча чересчур уж большие глаза, — Ты что⁈ Они тебе ничего не скажут!

Конечно, не скажут.

— Да я и не собирался ничего спрашивать, — пожимаю плечами, — Веди уже.

— А… — тут же успокоилась полуэльфийка, — Ну тогда ладно. Тогда нам в «Берлогу».

Под таким непритязательным названием скрывался приземистый и широкий клуб, построенный, как и многие старые здания Омниполиса, еще в 60-ых. Угадать изначальный смысл существования этого колосса не представлялось возможным, но мне почему сразу подумалось о цирке… для невысоких рас. Теперь это тоже был цирк, но уже для совсем другого контингента — мрачного, хмурого и делового.

Гильдия.

Раньше, когда Омниполис из себя представлял огромный караван-сарай, где мелкие голые гоблинята срали прямо посреди грязевых дорог, Гильдия называлась иначе. «Братство наемников». В него набивались голодные полукровки, достаточно сильные и агрессивные, чтобы убивать за деньги. Затем к ним прибились грузчики, чтобы купцам в разные места не бегать, потом гномы-строители, потом… в общем, неважно. Главное, что до срущих гоблинят всё-таки не дошло. Пафосные названия тоже не прижились.

В общем, вы уже догадались, да? Гильдия была основным источником работы для беженцев и прочих «не пришей кобыле хвост» вроде нашей милой Шпильки. Она им предоставляла кров, пищу, возможность сложить голову или продать свои отверстия под чьи-либо нужды. Заодно она предоставляла социальный лифт, карьеру, репутацию… для единиц из тысяч. Легендарная организация.