Пока длится ночь (СИ) - Русакова Рита - Страница 9

— С чего такая уверенность? — скептически спросил Толик. — Кровь за кровь. Ты нам что, предлагаешь убить виновника? А если мы ошибемся? А если это не сработает? Да и вообще, кто будет казнь претворять в жизнь? Ты?

Стас не знал ответов на эти вопросы. Но он понимал, что нужно что-то делать. Бездействие убьет их наверняка. Если не начать шевелиться, все эти склоки из единичных моментов перерастут в постоянное состояние. Это начнет сводить окружающих с ума. Подозрения, упреки, обвинения. Люди посыпятся. Свихнутся и поубивают друг друга. Не этого ли ждёт от них чертово место? Может, их и не собираются выпускать из ловушки? Может, этому месту нужна вся их кровь? И сон Кристины означал, что они платят за чьи-то старые ошибки? Нет! Стоп! Так нельзя! Надо исходить из того, что выход есть. Он существует, и Стас его найдет!

— Никакой уверенности нет, — произнес он, — но лично я верю, что это возможно! Я верю, что мы сможет отсюда выбраться. Если ничего не делать, то ничего и не произойдёт, и мы уже убедились, что сама по себе ситуация не изменится.

— Я согласна! — поддержала его Вика.

Соня громко хмыкнула, но промолчала.

Вася, Люба и Толик молча подняли руки вверх, словно голосовали на собрании.

Кристина все так же безмолвно покачивалась взад-вперед. Соня явно была не настроена уступать.

— Отлично! — резюмировал Стас. — Тогда делаем следующее. Толик и Люба проводят инспекцию продуктов. Мы должны знать, сколько у нас осталось еды.

Толик что-то порывался сказать, но Люба притянула его к себе, обняла и тихо зашептала на ухо.

— Мы с Васей подгоняем машины поближе и включаем фары. — продолжил Стас. — Нужно осветить этот пятак, — он обвел рукой место вокруг костра, огороженное ветками.

— Зачем? — вяло спросил Вася. После того, как прозвучали слова об измене жены, он молчал и временами держал себя за голову, словно старался не сойти с ума.

— Будем искать улики, где-то здесь должен быть нож,— ответил Стас, а сам подумал про осколок, которым порезалась Вика.

— Сыщик выходит на тропу войны, — саркастично усмехнулась Соня.

Стас взглянул на неё, но вместо укора или резкого ответа просто улыбнулся. Нужно было как-то разрядить атмосферу.

— А что делать остальным? — спросила Вика.

— Присмотри пока за Кристиной, ей совсем нехорошо. А кто свободен — помогите Толику с Любой. Я всех попрошу не мешать мне. И постарайтесь не подходить к месту преступления. Мы и так уже уничтожили следы. Но вдруг что-то осталось.

Стас сел за руль и на автомате проверил состояние машины. Компьютер показывал запас хода в шестьдесят километров. А ближайшую заправку в трех, вот только добраться до нее было нереально.

«Надо бы экономить, — промелькнула мысль, — хотя, зачем? Если мы не выберемся, то все это напрасно».

Дав двигателю поработать минуту, пока не упали обороты, Стас включил передачу и медленно развернул ауди так, чтобы фары светили на костер. Вася последовал его примеру и сейчас свет его хонды дополнял картину резко вычерченных теней.

Стас вышел на песок, не глуша двигатель.

— Долго будем светить? — спросил Вася, высунувшись в окно машины.

— Как придется. Пока не обшарим.

— Ясно, — протянул он. — Бенза маловато. Думал за Инёй заправлюсь.

Стас понимающе покивал. Он и сам думал также.

Песок вокруг бревен был разрыхлён и в белом свете напоминал барханы под вечерним солнцем. Чёрные тени тянулись к костру как пальцы. Стас вооружился сапёрной лопаткой, мысленно порадовавшись привычке возить в багажнике всякую всячину, и начал перекапывать песок за тем бревном, где ещё вчера вечером сидел у костра с Викой. Хорошо было бы подойти к ней сейчас, сгрести в охапку, утащить подальше от всех этих... поговорить, прижать к себе. Но невозможно. Всё это было сейчас так же далеко, как утро. Вика вдруг стала совсем чужой. Какой-то абстрактной подозреваемой. Той, кто крутил шашни с жертвой. Той, кто мог из чувства ревности или еще по какой-то неведомой Стасу причине перерезать человеку горло. Той, кого он не знал. Совершенно не знал.

«Быть такого не может!» — пронеслось в голове Стаса.

Его внутренний голос говорил, что Вика не виновна, но разум сыщика твердил другое. Любой может совершить преступление, но важно найти мотив. У кого есть мотив — под подозрением.

Вася стоял рядом, иногда поддевая носком кроссовка мелкие камешки и ветки. Песчинки слабо шуршали, пересыпались под остриём лопаты. Стас копал сосредоточено, остервенело, и одна странность постепенно завладела его вниманием. Обычно под слоем песка сантиметрах в пятнадцати начинался более плотный слой, суглинок или глинозём. Сейчас же было ощущение, что если начать копать, то можно закопаться хоть на сто метров, хоть на двести в однообразную сыпучую массу.

«Да как такое возможно?» — ему стало жутко. Было важно не показать этот страх окружающим, и так все на взводе. Стас начал поддевать небольшие порции и ссыпать в то же место, просеивая песчинки лопатой. Он двигался методично. Это помогало не паниковать. Однообразные монотонные движения, скрупулезность успокаивали, вводили в транс. Голоса у столика стали глуше, шорох песка усилился, к нему стал примешиваться еще какой-то звук на грани слышимости. Тонкий то ли стон, то ли пение. На одной бесконечной тоскливой ноте, словно на другом берегу кто-то упражняется на старой жалейке, но не умеет извлечь из неё ничего, кроме одного бессмысленного звука. Стас встряхнул головой, наваждение растаяло в морочном воздухе. Вася присел рядом и ковырял веткой в песке. Тоже искал улику. «Интересно, почему он тут, со мной, а не там, с ними?»

Они рыли и рыли, но безуспешно. В голове Стаса крутилась пластинкой мысль: «Ничего мы тут сейчас не найдём». Откуда у него появилась такая уверенность, сложно было сказать. Наконец Вася пробормотал:

— Ничего мы тут сейчас не найдём.

Стас аж вздрогнул. Даже интонация была та же.

— М-да, — процедил он, поднимаясь и бросая лопатку на песок. Ничего.

Они вырубили фары и пошли к костру.

У стола Люба вспоминала историю десятилетней давности, как Родька и Вася поехали за грибами и заблудились. У Васи хватило ума в два часа ночи позвонить Толику, и тот спросонья бросился одеваться. Собрался ехать на выручку друзьям, но перепутал в темноте и напялил вместо своего джемпера любкину ярко-розовую кофту. Хорошо, она таки проснулась и выползла его проводить. А он такой красивый, в розовом, уже ботинки завязывал в прихожей.

Ехать тогда никуда не пришлось, Толик успел спуститься к машине, но Вася позвонил: «Отбой, вышли в посёлок».

— Да и куда бы он поехал, дурень такой, — преувеличенно весело рассказывала Люба, — они ж сами не могли понять, куда забрели.

— Погоди, а как он позвонил? — удивилась Вика, — Там что, связь была, а инета не было?

— Да какой инет, это во времена сотовых было, о мобильном интернете тогда ещё и не слышал никто. Это сейчас вам и джипиэс и вся фигня, — она вздохнула.

— Посмотрела бы я, как Толик обосрался и кому начал названивать, если б по лесу до двух ночи бродил, — бросила раздраженно Соня.

Вдруг подала голос молчавшая до сих пор Кристина:

— А помните, как Люба с Соней на пятом курсе поспорили, у кого раньше ребёнок родится? — она сидела у костра, внимательно наблюдая за раскопками, но теперь повернулась к столику и улыбалась.

— Ага, я тогда выиграла, — с гордостью заявила Люба, перекладывая на столе продукты, — и сразу — бац! Двойня. Чтобы уж наверняка никто не догнал, — она усмехнулась, а потом видимо вспомнила своих двойняшек, помрачнела, достала телефон, посмотрела в светящийся экран некоторое время. Со вздохом убрала его обратно. На несколько секунд широкое красное лицо осветилось экраном мобильника, и Стас заметил, что Люба плачет, и вся она осунулась, постарела.

Кристина же продолжала улыбаться, глядя уже перед собой, и вдруг слезливо проговорила:

— А я позже всех родила. Зато Ванечку, — уже шепотом закончила она, и компания у стола замерла. Пауза затянулась. Все молчали. Вася подошел к столу, плеснул холодного чая себе и Стасу, передал тому кружку. Стас отхлебнул, раздумывая, что значит «всех». У Вики, насколько он знал, детей не было.