Рогал Дорн. Крестоносец Императора (ЛП) - Торп Гэв - Страница 39

Как предполагал Дорн, если бы варп-врата действительно находились среди внутренних небесных тел, неприятель вышел бы из боя ещё до прибытия «Веритас Инсигнум». Незримые направились бы к границе системы по курсу, который увёл бы их от приближающихся «Лунных», но не пожелали бы идти прямо к месту прыжка, так как «Кокатрица» готовилась последовать за ними. И наоборот, если точка перехода располагалась среди внешних небесных тел относительно зоны битвы, враг мог бы рискнуть — попробовать прорваться мимо лёгкого крейсера и его эскорта, чтобы увести эту группу от своей цели. Затем, оказавшись за пределами досягаемости имперских систем слежения, Незримые вернулись бы к вратам.

Минуты едва ползли, пока на экране наблюдения разыгрывалась сцена, в которой четыре компонента грядущей битвы сходились именно так, как предсказывал Дорн, и всё же теперь его решение зависело от обстановки. Каждые десять секунд с сенсоров поступали свежие данные, и руны-символы кораблей продолжали сближаться. Не двигался только сигнал «Кокатрицы», кажущейся очень незначительной — всего лишь один эсминец среди сотен кораблей, сосредоточенных в «Ночном замке». И всё же замысел примарха опирался именно на неё.

Армейские фрегаты, вместо того чтобы развернуться к своим ближайшим союзникам, то есть эскадре «Лунных», сменили курс, чтобы сократить дистанцию до «Веритас Инсигнум». Гидореас понял, что этот манёвр тоже укладывается в сотканный Дорном узор, хотя его господин не отдавал ни единого приказа другим кораблям. Примарх безупречно понимал, как именно каждый элемент его сил поведёт себя в той или иной ситуации. Если бы в эскадре имелись звездолёты иного класса, или же их экипаж составляли легионеры, Рогал подправил бы свой подход с учётом этих переменных.

— Вражеские корабли смогут открыть огонь по фрегатам через тридцать секунд, владыка примарх, — объявил Вастакруз.

Лазерное оружие Незримых превосходило имперский эквивалент в дальности поражения почти на двадцать пять процентов, что во многих предыдущих боях оборачивалось тяжкими последствиями для экспедиции.

Дорн, такой же незыблемый, как потолочные опоры стратегиума, молча кивнул, обхватив кулак одной руки ладонью другой.

Прошло пятнадцать секунд.

— Лейтенант, выведите экран слежения на главный гололит.

Рогал отошёл от контрольного пульта, чтобы не мешать командиру корабля выполнять его распоряжение. Проектор ожил, и двухмерные отчёты с датчиков слежения объединились в трёхмерную картину происходящего.

— Командир, они поворачивают, — доложил легионер у консоли сканирования рядом с Гидореасом.

Ранее, в те мгновения, что шла передача информации, хускарл отвёл взгляд от экрана: главному дисплею потребовалось три секунды на обновление, после чего он начал передавать данные в реальном времени.

На гололит-проекции Незримые, прервав атаку на фрегаты, направлялись к лёгкому крейсеру и его эскорту.

— Всем орудийным расчётам приготовиться к бою, — скомандовал Вастакруз, после чего взглянул на Дорна. — Вы даёте позволение, владыка примарх?

— Я полностью доверяю тебе, командир, и ты вправе вести битву так, как сочтёшь нужным, — ответил тот. — Продолжай.

Вастакруз на одном дыхании выпалил ещё ряд приказов, в том числе для трансляции на эсминцы, которые пронеслись мимо лёгкого крейсера и заняли позицию впереди, зарядив торпедные аппараты. Флотилия Незримых выполнила обратный манёвр: менее крупные эскорты сместились в арьергард, собираясь двигаться по флангам предстоящего сражения и клевать неприятеля лучами дорсальных лэнс-установок.

Как часто случается в битвах, терпеливое ожидание за считаные минуты сменилось лихорадочной деятельностью. Генераторы пустотного щита с треском ожили, окутав «Веритас Инсигнум» энергетическим заслоном одновременно с тем, как эсминцы произвели первый торпедный залп. Эти космические снаряды вряд ли могли поразить цель на такой дистанции — кораблям Незримых хватало манёвренности, чтобы уклоняться от них, — однако стрельба велась под таким углом, что неприятелю пришлось подходить к имперской эскадре с фланга, где на него обрушились бы мощные бортовые залпы лёгкого крейсера. Через тридцать секунд «Веритас Инсигнум» тоже выпустил торпеды, что вынудило противника ещё заметнее скорректировать курс.

Из носовых лучевых установок самого тяжёлого звездолёта Незримых вылетели алые импульсы, и там, где они столкнулись с пустотными щитами, расцветали лиловато-синие всполохи. Придерживаясь своей стандартной тактики, враг прежде всего метил в двигатели, однако ему требовалось больше огневой мощи, чтобы перегрузить энергетические заслоны.

Теперь Вастакруз двигался и говорил непринуждённо, не обращая внимания на то, что всего в паре метров позади него стоит примарх. Когда эскадра эсминцев перезарядила торпедные аппараты, лейтенант приказал ей резко снизить скорость и пройти за «Веритас Инсигнум», чтобы встретить врага по левому борту.

В стратегиум вошёл какой-то жрец Механикума в красном балахоне. Встав у контрольного пульта щитов, он принялся с невероятной скоростью водить стальной рукой по элементам управления. Гидореас видел, что на металле под капюшоном адепта мерцают отражённые алые блики.

В первую очередь хускарл думал о безопасности примарха. Энергетические заслоны лёгкого крейсера не обладали избыточностью, как у более крупных звездолётов, что очень серьёзно повышало его уязвимость к удачным попаданиям. По этому параметру он уступал «Фаланге» в защищённости так же, как каноэ — линкору.

Дорсальная пушка выстрелила одновременно с батареями левого борта, и «Веритас Инсигнум» зарокотал от носа до кормы — вся его конструкция содрогалась от грохота извергаемых фугасных снарядов. Саму пустоту вокруг главного корабля Незримых ненадолго объяло пламя, а его щиты полыхнули белизной, поглощая энергию взрывов и осколки.

Из пустоты примчались лазерные лучи, выпущенные как с носа, так и с «хребта» вражеского звездолёта, проходящего мимо. Его поддерживали огнём из орудий корабли сопровождения, зашедшие на лёгкий крейсер сверху. Тревожно взвыли сирены, предупреждающие о перегрузке пустотных щитов, затем их сменили шаблонные механические фразы сервиторов аварийной службы, которые уведомили о пробоинах в нижней части артиллерийской палубы и в кормовом сегменте корпуса.

«Веритас Инсигнум» взревел, стреляя в ответ. На гололитической проекции замерцали значки, указывающие, что эсминцы снова выпустили торпеды.

На таком относительно близком расстоянии Незримые не сумели уклониться от всех боеголовок, и те детонировали внутри щитов главного корабля, распустившись цветами смертоносной плазмы на его аспидно-сером корпусе. Целая треть одного из бортов за несколько секунд превратилась в шлак. Затем броня сползла с корпуса, будто старая кожа, и из громадной бреши в пустоту посыпались обломки и трупы членов экипажа.

— Прекратить огонь, командир.

Спокойный голос Рогала Дорна прорезал шум стратегиума. Вастакруз в смятении повернулся к примарху.

— Мой господин, мы почти вывели их из строя!

— Я не хочу, чтобы они погибли. Мне нужно, чтобы они бежали, раненые.

— Так точно, господин. Прошу извинить за выплеск эмоций.

— Они объяснимы, командир. Довольствуйся тем, что ты хорошо выполнил свою задачу, и, хотя враг ускользнёт, для нашей экспедиции это победа.

Подняв руку к гололит-схеме, примарх указал на корабли Незримых, которые удалялись от имперской эскадры, однако почти не пытались увеличить дистанцию между собой и «Кокатрицей». Эсминец, уступавший им в вооружении, начал уходить с дороги.

— Мы не можем уверенно утверждать, что у врага есть варп-врата, но если они имеются, то я знаю, как и где их искать, — подытожил Дорн.

— Вы уверены, что мы ищем там, где нужно?

Примитивный сканер челнока ничего не отображал, и Ригантис оглянулся через плечо на Торла. Библиарий, облачённый в тактический дредноутский доспех, занимал большую часть маленького транспортника. Тот факт, что псайкер выбрал один из самых крупных и прочных комплектов брони в арсенале Легионес Астартес, побуждал новатора не очень высоко оценивать собственные шансы на выживание.