Рогал Дорн. Крестоносец Императора (ЛП) - Торп Гэв - Страница 11

Лев ведёт себя очень тихо, и я не думаю, что это добрый знак. Фулгрим остаётся добродушным, несмотря на отчасти бычий напор владыки Дорна. Примарх Седьмого легиона желает прорваться к самому сердцу теневых систем, пока флот не растратил силы на организацию патрулей, гарнизонов, и линий снабжения.

Я не стратег, но все эти планы, похоже, вполне...

Лев уходит! Бросив напоследок фразу о том, что нужно закончить начатое, он присоединяется к своей свите и покидает зал.

Фулгрим призывает его вернуться, но... да, контингент Первого легиона удалился. Владыка Дорн вернулся к изучению карт на столе, но Фениксиец уверяет его, что в этом нет смысла. Им необходимо согласовать стратегию вместе, всем троим.

Меня вызывают. Я ведь с Первым, и, если не уйду с ними, меня здесь бросят.

Как я и говорил, события весьма примечательные. Для этого грандиозного предприятия, Ночного крестового похода, нужно, чтобы его лидеры как можно скорее нашли общий язык».

Гидореас быстрым шагом пересёк стратегиум и встал рядом с остальными капитанами и иными важными лицами на борту «Фаланги». Здесь, как и в том бурном совещании на поверхности Скатии, присутствовали Фулгрим и Лев вместе с их помощниками. Хотя просторный стратегиум мог вместить несколько сотен легионеров, было решено, что каждый примарх возьмёт с собой только тех, кто способен внести ценный вклад в обсуждение, — наиболее опытных и высокопоставленных командиров рот каждого легиона.

Со стороны громадного входа в зал прошагали в ряд четыре воина в белых доспехах с чёрной каймой, и Гидореас узнал их всех, что нисколько его не удивило. Мало того, ранее, когда властители легионов заседали на Солнечном конклаве, магистр хускарлов провёл какое-то время с этими Лунными Волками из Морниваля. Вскидывая кулак к груди, он поприветствовал по очереди их всех: Торгаддона, ответившего мимолётной, но искренней улыбкой; Сеянуса, казавшегося неизбывным, как небесные светила; магистра флота Кейшена, большую часть лица и тела которого заменяли марсианские киберпротезы, однако взор пылал подобно звезде, и, наконец, новичка среди прибывших, Абаддона. Тот лишь мельком взглянул на Гидореаса, ибо не сводил глаз с Рогала Дорна.

А за ними вошёл сам Хорус Луперкаль. Никогда прежде Гидореасу не доводилось видеть примарха Лунных Волков лично. Казалось, что Хорус каким-то образом сосредотачивает внимание на всём сразу. Встретившись с ним взглядами, хускарл на секунду застыл, словно поражённый выстрелом из гравитонного ружья.

— Поспокойнее, капитан, — проговорил Луперкаль, поравнявшись с Гидореасом. Тем самым Хорус напомнил, что нужно объявить о его прибытии. Хускарл так и сделал, и в следующий миг повелитель Лунных Волков поднял руку, салютуя Рогалу и остальным. Изображая, что строго следует протоколу, он произнёс: — Разрешите подняться на борт, командующий Дорн?

— Разрешаю, — прорычал в ответ Рогал, застигнутый врасплох тоном брата, но тут Хорус улыбнулся, и Имперский Кулак немного расслабился. — Конечно. В последние недели твоего присутствия не хватало.

— И я хотел бы находиться здесь, но часть моего флота задержалась ввиду неожиданного сопротивления и нуждалась в пополнении запасов. Когда Император поручил нам четверым покорить Ночную Зону, Он ясно дал понять, что мы должны подготовиться к одной из самых долгих кампаний Великого крестового похода.

— Я выслал предложенные на нашем совете стратегии, но считаю, что неверно выбирать какую-то из них, не выслушав твоего мнения, брат, — сказал Дорн.

— То есть я нужен вам, чтобы выйти из тупика, — заявил Хорус, направляясь к своим братьям. Каждый из них выглядел немного пристыженным: вероятно, их неспособность сплотиться вокруг некой общей стратегии, указывала не только на различия в философии командования, но и на что-то более личное. Не дав никому из них заговорить, Луперкаль продолжил: — Все эти планы хороши, у каждого свои достоинства и недостатки. Чего ещё ожидать от великих сынов Императора? Во время любой иной кампании я бы сказал, что подойдёт какой угодно вариант, но, поскольку ни один из них не обладает преимуществом над другими, я тщательно всё рассмотрел и решил кое-что порекомендовать.

Он остановился рядом со Львом, но продолжал смотреть на Дорна.

— Так что же, брат? — спросил Фулгрим, пожалуй, более резко, чем сам того желал. — Кого из нас ты поддерживаешь?

Гидореас, ощутив на себе чей-то взгляд, повернул голову и увидел, что на него смотрит Сеянус. Гастур почти незаметно кивнул, но этот жест обнадёжил хускарла.

— Возможно, Хорус предложит собственный план, — заметил Дорн. — Он самый опытный среди нас.

— Спасибо, Рогал, ты в чём-то прав, — Луперкаль оглядел братьев, ещё пару секунд наслаждаясь их вниманием. — Я рекомендую последовать... всем вашим планам. Вражеская территория столь громадна, что её сложно охватить даже силами четырёх экспедиционных флотов, и я не вижу причин для того, чтобы отдавливать соратникам ноги в этом танце приведения к Согласию. Если только мы не собираемся держаться за руки и наступать одним громадным скопищем, нас в любом случае будет ограничивать скорость переходов, так что вполне можно придерживаться различных, но дополняющих друг друга стратегий.

— А что насчёт флотов, которые исчезли там до нашего прибытия? — напомнил Дорн. — Пока эта опасность не устранена, любое Согласие находится под угрозой. Если мы не сможем нейтрализовать силы, из-за которых эти экспедиции пропали, то распылим собственные войска, защищая линии снабжения и размещая гарнизоны на покорённых планетах. Четыре легионные группировки — это грандиозная мощь, но не бесконечная.

Хорус несколько секунд взирал на примарха Имперских Кулаков, ошеломлённый пылкостью его аргументов. Когда Луперкаль заговорил, то обратился не напрямую к Дорну, а ко всем троим командирам.

— Рогал прав. В глубинных системах нас ждут одни из самых тяжёлых испытаний, и чтобы справиться с ними, нам потребуется тот или иной легион в полном составе. Вот почему я согласен, чтобы Седьмой прокладывал путь в самый центр Окклюды Ноктис, действуя в качестве наших первопроходцев и застрельщиков. Остальные три легиона захватят внешние системы, чтобы оказаться отрезанными, после чего встретятся с твоими бойцами в сердце тьмы.

— Решить не принимать решение — вот в чём настоящая мудрость, — заметил Фулгрим, чем побудил Хоруса улыбнуться. — Я ведь знал, что Император не просто так держит тебя под рукой, брат.

— Всё потому, что я лучше других травлю байки о войне, — усмехнулся Луперкаль. — Это всем известно.

— Так мы договорились? — уточнил Дорн, и в ответ каждый из братьев кивнул. — Тогда не будем более медлить.

Гидореас почувствовал нечто, чего не ощущал уже давно. Перед воином развернулись перспективы грядущего: само прибытие Хоруса словно бы зажгло фитиль Ночного крестового похода, и теперь он, разгораясь, устремится вперёд. Хускарл почти осязал, как усиливается присутствие Рогала Дорна, как подспудная мощь примарха выступает теперь на первый план, ибо шестерёнки войны снова пришли в движение. Воспринимая это, Гидореас понимал, что готов действовать за пределами своих способностей, чтобы избежать даже самой возможности разочаровать примарха. Он скорее расстался бы с жизнью, чем подвёл господина.

«Два... один... ну же, не подведи меня. О, вот и славно. Запись голоса действует. Благословен будь Машинный бог, как говорят марсиане. С вами Ларенций валь де Мир, летописец, ныне переведённый в авангардную флотилию Триста сорок третьего экспедиционного флота Седьмого легиона. Думаю, что с решительным вторжением Рогала Дорна в глубины Окклюды Ноктис будут связаны одни из ключевых исторических событий текущей фазы Великого крестового похода. Разумеется, среди нас нашлись и те, кто счёл, что среди всех четырёх участвующих в операции легионов нам выпало самое опасное задание, поэтому они решили поменяться местами с более предприимчивыми душами. К сожалению, с этого момента мы вынуждены вернуться к голосовой записи, поскольку мой вид-сервитор стал жертвой гниения плоти, которая началась в визуальном процессоре и переместилась вдоль черепной впадины в лобные доли. Амблекс Д’Вараси, да будет известно всем, что ты мерзавец и жулик. Никогда больше не стану покупать у тебя подержанного сервитора.