Княжий человек (СИ) - Билик Дмитрий - Страница 26

Ладно, не время предаваться унынию. К тому же, бес уже несколько раз ударил пяткой в дверь. У нас было почти как в театре. С той лишь разницей, что после третьего «звонка» тебя все равно пускали на представление. Но едва ли там было хоть что-то съедобное.

Я успел как раз на раздачу яичницы. Марфа, кстати, сидела тут же с видом английской королевы. Ну да, готовить мы не готовим, но жрать любим. Будь я более скаредным, так устроил бы ей бойкот с голодовкой. Голодовкой, само собой, ее.

Однако я кикимору и так серьезно прогнул. Надо теперь чуть помягче быть. К тому же, перед самыми важными смотринами. Можно полдня потерпеть. Небольшой размен за артефакт и деньги. Я даже сладкий чай ей собственноручно сделал и намазал на хлеб масло. Мол, кушай, Марфушка, не обляпайся.

— Григорий Евпатьевич, позвольте полюбопытствовать? — начал я чинный разговор за завтраком.

— Ну? — сразу набычился бес.

Он знал, что если я называю его по имени отчеству, ничем решительно хорошим подобное обычно не заканчивается.

— А в портсигаре сколько существ может уместиться?

— Понятно сколько, только одно. Да и то там тесновато, не каждый влезет.

— Тогда сегодня вы с Митей остаетесь на хозяйстве. Приберетесь, кушать приготовите. Пошуршите, в общем.

— Хозяин, ты чего это удумал? Какое зло я тебе сделал⁈ — искренне возмутился Гриша.

— Да ладно, думаешь, не знаю, что ты тут дедовщину устроишь и заставишь все Митьку делать?

— Но это мы еще посмотрим, — задумчиво ответил черт.

Чем удивил не только меня, но и беса. Молодец, освоился, далеко пойдет. Почувствовал вольный дух демократии. Главное, чтобы не появилось желания вторгаться в страны персидского залива.

— Ты, хозяин, лучше скажи, чего удумал-то? — не сдавался Григорий.

Я его знал, он хуже клеща. Вцепится — не отпустит. Поэтому легче сказать, как есть. Иначе весь мозг вынесет, пока собираться буду.

— Я улажу кое-какие дела в Подворье. И заодно покажу Марфе ее нового хозяина.

Путешествие в приятной компании всегда проходит быстро и весело. Глазом не успеешь моргнуть, как оказываешься в точке назначения. И еще жалеешь, как скоро пролетело время.

В данный момент это был явно не мой случай. Лично я понял, что особой дружбы с кикиморой у нас не получится, в силу разностей восприятия реальности и характеров. Мне казалось, что и она, как неглупая нечисть, понимала это. Да еще утренний разбор полетов не прибавил мне очков.

Хотя как иначе? Я выступал в роли руководителя, который вынужден занять чью-то сторону. И каков бы бесячий Гриша ни был, он хотя бы понятен, предсказуем и обкатан в бою. Не скажу, что мы с ним пуд соли съели, но определенный путь прошли. Как говорится, бесов на переправе не меняют.

Что ожидать от кикиморы — вообще непонятно. Вчера она была смирная, как девица на выданье, сегодня уже зубы показывает, что завтра случится? Новые порядки введет? Ну его на фиг. Сейчас быстренько сплавим и будем жить как раньше. Может даже еще лучше.

Пока Марфа заняла нейтральную позицию. Точнее, она пофыркала, когда влезла в портсигар, повздыхала, да после и затихла. Зато очень возмущался бес. Который не привык отдавать то, что принадлежало ему.

— У меня же там особый порядок, уют. Ты это, кикимора, смотри, ничего руками не трогай! Не было печали, так черти накачали. Да нет, Митя, я не про тебя, в общем.

У меня опять возникло подозрение, что портсигар — нечто вроде тайной комнаты. Именно потому Григорий с таким удовольствием со мной таскается. Явно не казематы полтора метра на полтора.

Марфа поступила благоразумно — ничего не сказала. Либо посчитала ниже своего достоинства отвечать на выпады Гриши.

— Митя, ты за старшего. Если начнет баловаться, можешь лупить.

— Чего смотришь, анафема? — зыркнул на черта бес. — Только попробуй руку на меня поднять.

— Дяденька приказал, — растерянно пробормотал Митька. С таким видом, что на этом его полномочия все.

Мне даже интересно стало — как будут бороться в черте страх и уважение к бесу с моим прямым приказом? Хоть звони Костяну и камеру устанавливай.

Стоило подумать о друге, как тот объявился. Я даже до калитки не дошел.

— Вышли сало, здравствуй мама.

— И тебе не хворать. Чем порадуешь?

— Радовать тебя та высокая брюнетка станет, если дураком не будешь. Хотя я тебя знаю, все равно прощелкаешь. Короче, я сегодня после обеда Зверя заберу, можешь потом ко мне подскочить.

— Спасибо, Костян. Все нормально?

— Как в аптеке. Только там докинуть еще надо будет.

— Сколько?

— Сорок. За срочность, ему пришлось все остальное отложить, да еще детали чуть дороже оказались. Я сказал, что деньги не проблема. Прям хозяином жизни себя почувствовал.

— Правильно сказал.

— Это еще не все. С тебя поляна. Я согласен на баню, как тогда. Василича тоже зови, мировой мужик.

— Хорошо, посмотрим, когда можно будет устроить.

— Проставу не зажиль. Давай, на созвоне.

С Василичем и правда надо что-то решать. Сколько бы веревочке не виться, а узнать, что он за человек необходимо. Все-таки я пришел к выводу, что нужно поступить по-мужски. И спросить самым откровенным способом. Мол, каким воздухом дышишь, чем Скандинавский от Кировского района отличается?

Я сел в приехавшее такси, чуток собрался с мыслями и набрал соседа.

— Федор Васильевич, здравствуйте, это Матвей.

— Я знаю, у меня же твой номер записан. А я как раз о тебе думал. Пропал ты что-то.

— Да, закрутился. Потому и звоню. Федор Васильевич, как вы смотрите на то, чтобы ко мне на чай вечером заглянуть? Я торт куплю. А то и правда, сто лет не виделись.

— Не надо меня уговаривать, я и так согласен! — Даже через телефон я почувствовал, как улыбается Василич.

— Тогда я ближе к вечеру еще раз наберу. Сейчас по делам отъехал.

— Добро, буду ждать.

Ну да, правильно поступил. К тому моменту я избавлюсь от кикиморы. А что встреча у меня дома — в этом тоже есть определенный смысл. На моей стороне печати, они не дадут Василичу или кем бы он там ни был, навредить мне или домашней нечисти. Мало ли, вдруг что-то пойдет не так. А у меня это вообще девизом должно быть на фамильном гербе. Зорины: «Все обязательно пойдет не так!».

До Подворья я доехал без всяких приключений. Таксист оказался трезв и даже молчалив, никто не пытался меня убить, а снаружи накрапывал мелкий дождик. Будь я чуть более поэтичен или хотя бы страдай алкоголизмом, то сел бы у окна, откупорил бутылочку какого-нибудь вина и думал о высоком.

Сейчас же пришлось с лицом Ди Каприо из «Острова проклятых» вылезать из машины и идти под моросящим дождем. Да еще Марфа оживилась, начав подзуживать.

— Ты только учти, что человек должен сам захотеть меня к себе взять, — увещевала она.

— Так и будет, у меня есть свои методы убеждения.

Ага, шантаж и угрозы.

Первым делом я зашел в нечто вроде канцелярии. Ну или Дом Монеты, если говорить по-местному. Обычная такая изба, даже меньше книжной клети. Вот только печатей наставлено еще больше. Да и сидел тут не чужанин, а рубежник. Пусть и совсем слабый ивашка.

Здесь вносили взносы в казну, платили виру, в общем, занимались всем, что касалось денег. Это мне еще в прошлый раз Саня показал.

Я расстался с пятью монетами, расписался в какой-то ведомости и с чувством выполненного долга отправился в кружало.

В местном кабаке я и встретил почти всех ратников. Саня, Моровой, Шамиль, Аня, рябой Никитка, Николай, да еще много кого. Судя по мрачным лицам и отсутствию выпивки, говорили о чем-то важном.

Я не стал их отвлекать, разве что только рукой махнул. И все остальные, задумываясь, ответили тем же. Кто-то даже улыбнулся. Правда, всего лишь на секунду. Вот что великая сила проставы делает!

Вся беда заключалась в том, что нужный мне человек был среди ратников. И они явно сейчас заняты. Вон, над листком склонились, обсуждают чего-то. Ну да ладно, рубежники же тут не до вечера. Пока делами займусь.