Самая честная мошенница - Серова Марина Сергеевна - Страница 6
- Предыдущая
- 6/11
- Следующая
Слова Бурсова заставили меня задуматься. Что, если действительно ее похитили какие-нибудь «хвостатые» студенты, а академика просто подставили? Правда, как так можно подставить?
А Бурсов тем временем продолжал:
– С женой у нас отношения были просто замечательные. Мы понимали друг друга. Она меня всегда поддерживала. Мы вместе решили копить деньги, чтобы купить новую квартиру. Современную, в хорошем месте. Копили два года. Приходилось ограничивать себя в расходах, но Роза никогда не жаловалась. Она из детдома, поэтому знает цену деньгам. Она даже вещи несколько раз в секонд-хенде покупала, хоть я ей запрещал. Мы же, в конце концов, не нищие. Перед людьми стыдно.
– А Цезаря, значит, она на улице нашла?
– Да, принесла, мы вместе его отмывали от грязи. – Воспоминания породили на лице Бурсова печальную улыбку.
Сделав временную передышку, Цезарь вновь залаял, но уже хрипло, надсаженно.
– Олег Николаевич, а нельзя ли что-нибудь сделать? Ваш любимец скоро совсем охрипнет, – сказала я.
Бурсов задумался, потом предложил мне покормить Цезаря. Тогда он будет воспринимать меня как свою. В качестве прикормки мне была предложена копченая колбаса.
– Я открываю, – предупредил Бурсов с видом, словно выпускал из клетки медведя-людоеда.
– На счет «три», – скомандовала я, сдерживая улыбку. – Один, два, три, давай!
Дверь распахнулась. Цезарь с хриплым лаем бросился на меня. Я попятилась, кинула колбасу. Появление перед носом лакомства поколебало решимость агрессора. Цезарь остановился и, не переставая рычать, принялся поедать колбасу, не спуская с меня глаз.
– Вот еще, – подтолкнула я к нему еще кусочек. Когда колбаса кончилась, Цезарь забыл, что я его только что кормила, и опять напал на меня.
– Да чтоб тебя! – выкрикнул Бурсов, протягивая к собаке руки.
Цезарь увернулся и кинулся в гостиную к моей сумке. Вцепился в нее зубами и с рычанием стал свирепо драть, но силенок было недостаточно, чтобы прокусить грубый материал.
При нашем приближении песик забился под диван и занял боевую позицию.
– Он меня сведет с ума, – признался мне Бурсов. – Никогда не видел собаку с таким вредным характером.
– Зато в квартире всегда живая сигнализация, – ободрила я клиента. – Видели, как он кинулся, когда я позвонила. У собак хороший слух. Если даже кто-то тихо попытается вскрыть дверь отмычкой, Цезарь услышит и предупредит вас лаем.
– Хорошо, конечно, – поддакнул Бурсов невесело, – только он лает, даже когда лифт мимо проезжает. После похищения Розы я всю ночь сегодня вскакивал, заслышав его тявканье. Совсем не выспался.
– Вы отпуск на работе взяли? – спросила я, наблюдая за притихшим Цезарем. Из-под дивана виднелся только его нос, и, похоже, песик внимательно слушал наш разговор.
– Шеф только неделю дал, сказал, что за это время непременно все разрешится, – проговорил Бурсов.
– Что ж, постараюсь его не разочаровывать. – Я осторожно присела в кресло.
Цезарь не прореагировал. Видя это, Бурсов тоже опустился на диван и спросил с недоверием:
– Вы что, действительно сможете за неделю управиться?
– Должна. Лучше не затягивать, – подтвердила я. – Конечно, нельзя исключать разного рода неожиданностей.
– Они ведь ее могут пытать, – внезапно побледнев, проговорил Бурсов. – Роза связана, ее морят голодом.
– Не накручивайте себя, – строго велела я. – Ничего не известно точно, к чему выдумывать всякие страшилки.
– Легко вам говорить, а каково мне, – вздохнул Олег Николаевич и с тоской посмотрел на Цезаря, осмелившегося выбраться из-под дивана. – Что, малыш, скучаешь по мамочке, да?
– Скажите, а кто мог знать, что вы собираетесь купить квартиру? – спросила я, доставая портсигар из внутреннего кармана пиджака.
– Цезарь не любит сигаретного дыма, – поспешно предупредил Бурсов.
– Извините.
– Про покупку квартиры знали только мои родители, потому что я одалживал у них деньги, – ответил Бурсов. – Генеральному я не объяснял, зачем беру кредит, да он особо и не расспрашивал. На работе тоже не распространялся.
– Ваша жена в университете могла кому-нибудь проболтаться из своих коллег? – спросила я. Мне почему-то казалось, что если имела место утечка информации, то виновата в этом именно Роза, так как в дело оказался замешанным академик.
– Нет, я ей строго-настрого приказал молчать, а родителей предупредил. Времена-то сейчас какие! – нахмурившись, ответил Бурсов. – Нет, Роза не должна была рассказывать никому, она не дура.
– А ее родители? – вспомнила я. – Они как, знали или нет?
– Нет, – покачал головой Бурсов. – Роза детдомовская, я же говорил. Мы встретились на фирме. Она тогда работала уборщицей, а я инженером-конструктором. Ей восемнадцать, мне двадцать три. Поженились через полгода. Потом она поступила в университет. Помог мой отец. У него декан был знакомый…
Не успела я оглянуться, как Олег Николаевич в общих чертах пересказал историю их счастливого брака, омраченного лишь отсутствием детей. Единственным недостатком Розы он считал взбалмошность.
– Все время стремится к недостижимому, мечтает о какой-то сказочной жизни. А я больше реалист и трезво смотрю на жизнь.
Когда Бурсов замолчал, я попросила рассказать об уличной стычке с бандитами. Случай был банальный и непримечательный, если бы не последующие события. Припарковав в обед машину на стоянку, Олег Николаевич пошел домой поесть. Вдруг от стоявшей на улице черной иномарки к нему двинулись четверо уголовного вида парней. Главный из них, тощий кудрявый мужик лет под сорок с волчьим взглядом, окликнул Бурсова:
– Эй, мил-человек, разговор есть, подойди!
Подходить к ним у Олега Николаевича желания не было, поэтому, не обращая внимания на кудрявого, он прибавил шагу.
– Эй, терпила, мы ведь хотели по-хорошему! – крикнул вслед главарь.
Послышался топот бегущих ног. Оглянувшись, Бурсов тоже побежал вдоль забора стоянки, свернул за угол к дому и наткнулся на милицейский патруль.
– Меня хотят ограбить! – заорал Бурсов, бросаясь к стражам правопорядка. Посмотрел назад, но сзади уже никого не было.
– Что дальше? – нетерпеливо спросила я, так как рассказчик в задумчивости замолчал.
– Да ничего, – проворчал Бурсов. – Патрульные стали ко мне принюхиваться, поинтересовались, пил ли я, принимал ли наркотики. Обыскали, проверили документы.
– У бандитов не заметили никаких особых примет? – спросила я, делая пометки в электронной записной книжке. – Татуировки, шрамы, родинки?
– Татуировки были, – с расстановкой сказал Бурсов. – Только что именно, не помню. На пальцах, на руках все синее. Да и разглядывать было некогда. У невысокого смуглого паренька шрам в виде полумесяца, – Олег Николаевич провел пальцем у себя по щеке. – Вот так, под глазом. Одеты во что? У кудрявого темно-синие потертые джинсы, черная майка. Тот, что со шрамом, в джинсовой рубашке голубого цвета и таких же джинсах. Двух других я не запомнил вообще. Эти-то были ближе.
Задавая наводящие вопросы, я выяснила еще массу подробностей. В частности, что волосы кудрявого были почти седые, лицо темное, в морщинах, а глаза ярко-голубые, злые. Волчий взгляд. У смуглого со шрамом круглое лицо с узким лбом. Глаза или черные, или темно-карие. Волосы короткие, подстриженные «под ежик».
Цезарь осторожно, шаг за шагом, подобрался ко мне, сел у ног, дождался, когда я расслаблюсь, и резко залаял, так, что чуть сердце не оборвалось. Потом, испугавшись, должно быть, собственного лая, пес умчался назад под диван.
– Цезарь, ну чего ты хулиганишь! – закричал на него Бурсов и вздрогнул от телефонного звонка. Звонили по домашнему телефону.
Поднявшись, Бурсов пошел в коридор. В это время я встала и подошла к большому окну гостиной. Выглянула на улицу. Белая «Газель» стояла на своем месте. Взгляд переместился на двухэтажное здание казино «Берег скелетов». Я оценивала крышу на предмет возможности снайперского выстрела с нее. Угол выстрела получался настолько большим из-за разницы в высоте, что киллеру пришлось бы ждать, когда Бурсов подойдет к окну вплотную. Больше высоких зданий в пределах видимости не наблюдалось. За казино шел частный сектор – дома, участки.
- Предыдущая
- 6/11
- Следующая