Десять тысяч стилей. Книга одиннадцатая (СИ) - Головань Илья - Страница 31

– Я видел такое, – пояснил монах. – Ты развиваешь всего один аспект в одной из сторон. Их три. Сила, разум…

– … И дух, – закончил Ливий за Ши Ду Куна. – Воля Тела относится к стороне силы. Выходит, я был прав?

Монах медленно кивнул.

– Да. Освоив другую Волю со стороны силы, ты сможешь развить и Волю Тела.

«Точно! Все-таки ощущения меня не обманули!».

Раньше у Ливия были три вида Воли – Воля Тела, Воля Подавления и Воля Воздуха. Воля Тела отвечала за силу, Воля Подавления – за дух, а Воля Воздуха – за разум. Но, попав в междумирье, Ливий смог освоить еще и Волю Пустоты. И эта Воля будто потянула за собой Волю Подавления, заодно продвинувшись вперед еще сильнее.

Ливий осознал это позже. Смутные ощущения были еще в те моменты, когда приходилось скрываться Волей Пустоты. Но возросшая мощь Воли Подавления в запугивании женщины-лисицы и в схватке с самураями четко показала Ливию, в какую сторону нужно двигаться. И вот монах, встреченный меньше часа назад, подтвердил догадку Волка.

– Спасибо. Это очень мне помогло, – поклонился Ливий.

Монах в ответ кивнул. Его совет не дал Волку ничего – всего лишь подтвердил догадки, и Ши Ду Кун хорошо это понимал.

– Начнем? – спросил он, взмахивая посохом. – Что знаешь?

– Оружие для защиты, а не для нападения, – ответил Ливий, чем заслужил кивок от монаха.

Своим оружием Волк сделал несколько движений, в которых Ши Ду Кун заметил знакомые нотки.

– Обучался у монахов?

– Было дело. Временно жил в храмах Трех Истин, в Централе.

– Наслышан, – кивнул Ши Ду Кун и показал те же движения, что и Ливий.

«Немного отличаются. Видимо, наши монахи переняли у восточных много полезного. Ничего в этом удивительного нет».

Посох считался древним оружием Централа, но только посох под названием бас, с утяжеленными крайними третями. С Востока же пришел классический посох, в котором вес был распределен равномерно. Ударная мощь не впечатляла, зато с хорошим балансом можно было проворачивать быстрые атаки и подсечки.

– Начнем? – вновь спросил монах. Теперь кивнул уже Ливий.

Следующие два часа они дрались на посохах. Ливий применял все, что знал – и стиль, почерпнутый у монахов Трех Истин, и все, что Волк умудрился найти за свою не самую долгую жизнь. Ши Ду Кун был лучше. Удавалось держаться наравне только благодаря Телу Дракона – Ливий был быстрее и сильнее. Монах же компенсировал недостаток силы навыками.

В тренировочном бою никто не сдерживался. Но Ши Ду Кун не применял Волю – ни Волю Посоха, ни Волю Тела. Ливий тоже. «Нет, нельзя», – одергивал он себя, когда хотел применить Волю Тела, чтобы превзойти монаха. Так Ливий делал во всех боях, в которых пользовался оружием. Именно поэтому нельзя было применять Волю Тела сейчас.

«Я должен ощутить Волю Посоха. Осознать, чего хочет это оружие, стать единым целым с ним», – думал Ливий, обмениваясь атаками с монахом. Наполненные ярью посохи сталкивались, выпуская ударные волны во все стороны.

Волк ощущал Намерение. Он был близок к Воле Посоха – как-никак, Ливию приходилось много раз сражаться этим оружием. С каждой минутой тренировки он подбирался к Воле все ближе. Ливий знал – нужно совсем немного, вот только это «немного» казалось невероятно далеким.

«Он быстро становится лучше», – подумал Ши Ду Кун.

Тот, кто с детства не расстается с посохом, отлично видит навыки другого бойца с тем же оружием. Если в начале боя Ливий сражался хорошо, но все равно немного уступал, то уже через три часа техничность Волка почти сравнялась с техничностью монаха. В тренировочном бою без техник Ливий быстро поглощал движения, оттачивая их до идеала. Способный запомнить сложный прием с одного взгляда, Волк видел стиль монаха на протяжении многих часов. Этого было даже с избытком.

С монахом Ливий сражался до утра. Ближе к рассвету Ши Ду Кун начал уступать. Без техник и Воли он больше не мог противостоять Волку – за одну ночь чужак сравнялся с ним в искусности боя с посохом.

– Больше я не смогу тебе помочь, – кивнул монах.

– Спасибо, – поклонился Ливий.

За одну ночь Волю не освоишь. Ливий сделал большой шаг вперед – все благодаря Ши Ду Куну. Но этого было недостаточно.

«Я не доверяю оружию. Не готов положиться на посох. Хорошо. С этого момента, если я не окажусь на грани жизни и смерти – не стану сражаться руками, пока не освою Волю Посоха», – дал самому себе клятву Ливий.

С посохом в руках он был слабее, чем без него. Но тренировка Ши Ду Куна многое дала Ливию. Теперь он мог считаться отличным бойцом с посохом.

– Ну что, отправляемся? – спросил Хироюки.

– Вперед, – кивнул Ливий, кладя на плечо последний из уцелевших посохов.

Из убежища Хироюки и Ливий ушли вдвоем. Остальные остались внутри, хотя Волк догадывался: у других из сопротивления тоже дел хватает, да и убежище они временами покидают.

Сначала Хироюки направился в лес. А когда деревья надежно скрыли их, самурай достал брусок, обернутый тряпкой.

– Анатомическая глина. Думаю, стоит поменять лицо.

– О, а ты умеешь?

– Умею. Но не так хорошо, как ты.

Кивнув, Ливий отошел немного и применил Чужое лицо. В этот раз он тоже создал типичного жителя Востока, но добавил немного черт из северной провинции – Канэракку.

– Ты – настоящий мастер, – хмыкнул Хироюки. Его лицо полностью изменилось, обычный самурай ни за что бы не распознал. Но вот если бы проверку проводил опытный мастер – пиши пропало.

– Держи.

Хироюки швырнул Ливию знак.

– Поддельный? – спросил Волк, разглядывая пластинку. Не знак чиновника и не знак самурая – Ливий держал в руке пропуск странствующего торговца.

– Конечно, – пожал плечами Хироюки. – Где-нибудь на воротах никто и не поймет, что подделка, но на серьезный контроль лучше не натыкаться.

«Понятно. Для меня это не станет проблемой – я умею скрывать свою силу. А вот Хироюки…», – Ливий покосился на поддельный знак товарища.

– Самурай?

– Ну а как еще? Я слишком силен, сразу поймут.

– Это точно. Куда идем?

На лице Хироюки появилась озорная улыбка.

– Первая часть плана! – сказал он. – Нужно собрать команду. Начнем мы с самого важного человека – можно сказать, мозга нашей операции.

– Хо?

Хироюки выдержал паузу и торжественно произнес:

– Его называют Сорока у Речки.

«Чего?», – только и подумал Ливий, уставившись на самурая.

Прозвища в мире боевых искусств бывают разными. Есть пафосные, есть по делу. Но это прозвище однозначно было самым глупым из тех, что Ливий слышал.

– Он умен, – продолжил Хироюки. – И известен за свои невероятные ограбления. Когда-то давно он столкнулся с Мудрецом Бескрайнего Моря. У них там спор произошел, перешли на философию, с нее – на историю, а дальше вообще завертелось. В конце концов, Мудрец Бескрайнего Моря сказал: «Если я – Мудрец Бескрайнего Моря, то ты – Сорока у Речки».

– Сорока – потому что вор, а речка – чтобы подчеркнуть, насколько он ограничен по сравнению с морем, – кивнул Ливий.

– Забавно, да?

«Действительно забавно. Но неужели это и есть самый важный член команды?».

Сложно было поверить, что «мозг» атаки на Императора – какой-то пусть и легендарный, но грабитель. И ладно бы Хироюки: Ливию тоже пришлось бы доверить свою жизнь этому человеку.

– Мы давно его ищем. А совсем недавно Сороку заметили. На восточном побережье империи стоит Город Осенней Тиши. Старое название, таких раньше много было. Там мы и сможем его найти.

Хироюки здорово преобразился. Он не только изменил лицо, но и поменял одежду, облачившись в классический самурайский доспех. С собой Хироюки не взял даже нагинату – на поясе висели ножны с катаной.

Изменив свои личности, Хироюки и Ливий отправились в дорогу. «Неделя. Не меньше», – предупредил самурай. Теперь, когда у них были новые личности, добираться стоило аккуратно, не привлекая лишнего внимания. Бродячий торговец и самурай вместе – редкое зрелище, поэтому стоило найти хорошее оправдание.