Моя Оборона! Лихие 90-е. Том 4 (СИ) - Март Артём - Страница 14

Я отдал Степанычу магазин, а потом снаряженный, вернул на место. Прицелился, нажал на спуск. Выстрел произошел, но звук теперь был другой, не хлесткий, как раньше, а глухой. Винтовка лягнула слабее.

— Вот сука! — Выругался Степаныч, — мля! Патроны эти! Самопал еб#чий!

— Застрял в стволе, что ли? — Спросил я.

— Ну! Видать, недовес пороху!

— Тихо ты, Степаныч. Давай попробуем его шомполом, — сказал я.

Степаныч снял ствольную коробку и затвор. Я попытался выковырить застрявшую пулю шомполом.

— Вот она, родимая, вышла! — Обрадовался Степаныч, увидев, как что-то вылетело с обратной стороны ствола.

Потом он принялся искать пулю в траве. Когда нашел, выругался.

— Стальная сердцевина вышла, — недовольно сказал он. — Свинцовую рубашку, видать, размазало внутри, по стволу.

Я попытался заглянуть в ствол. И правда, он оставался все еще закупоренным.

— Давай попробуем еще вот какую хитрость, — предложил Степаныч.

При помощи пассатижей из его мешка мы достали из патрона пулю, запыживали горлышко гильзы кусочком бумаги, зарядили в казенник собранной винтовки.

Я упер СВД прикладом в землю.

— Хоть бы ствол не порвало, — посетовал Степаныч. — А то СВДхи этим болеют. Стволы у них тонкие, как у автомата.

— Посмотрим, — сказал я, а потом нажал на спуск.

Раздался глухой выстрел в небо. После осмотра винтовки, мы поняли, что порохом ствол тоже прочистить не удалось. Фрагменты пули въелись глубоко.

— Ну все. Пи#да ей, — вынес Степаныч свой вердикт. — руками не вынуть. Можно попробовать отвезти одному оружейнику. Есть у меня знакомый, но только живет он под Краснодаром. Да и непонятно, когда сделает.

— Времени на это у нас нет, — сказал я. — Придется искать другой ствол.

Когда мы вернулись к машине, решили прихватить СВД с собой, так, на всякий случай. Громоздкое оружие договорились спрятать пока в прачечной.

В город мы вернулись вечером. Когда заехали к нам в контору, оказалось, что Женя с Фимой тоже там, а еще там оказался Егор.

Мы въехали во двор и зашли внутрь с черного хода. Женя с Фимой стояли у Егора над душой, пока тот отковыривал старый кафель со стен и пола.

Увидев нас с винтовкой наперевес, Егор, казалось бы, не удивился.

— Поздновато для работы, — сказал я прохладным тоном.

— Да это я его попросил, — признался Женя. — Думал, что чем быстрей начнется дело, тем лучше. Не знал я, что вы сюда с ней приедете.

— Мы тоже не знали, — проворчал Степаныч.

— Ниче, мужики, — сказал Егор, не отрываясь от кафеля. — Я умею язык за зубами держать.

Мы со Степанычем переглянулись.

— А это вы против мясуховских? — Спросил Егор вдруг.

— А что? — Выдал я вопросом на вопрос.

— Да то, что есть у них передо мной должок один, — сказал он похолодевшим голосом. — Потому о снайперке своей даже можете и не беспокоиться.

— Какой должок? — Спросил любопытный Фима.

— Я, ребят, вам лишние вопросы не задаю, про ваше дело, и вы мне не задавайте, — добродушно сказал Егор. — Просто, не дружу я с мясуховскими. Это мягко говоря.

— Мы тоже не дружим, — начал Степаныч в сердцах. — Да только толку-то? Все равно эта железяка сдохла!

— Не стреляет? — Егор указал взглядом на СВД.

— Степаныч, — одернул я Старика, и тот замялся, ничего Егору не ответил.

— Понял, вопросов не имею, — пожал плечами Егор и снова взялся за плитку.

Винтовку мы засунули пока что в котельную, потом стали обсуждать, что делать дальше, ну и решили выйти на одного Фименого знакомого, который приторговывал оружие. Когда-то Фима покупал у него что-то из огнестрела. Правда, был серьезный риск, что до стрелки мясуховских с армянами мы просто не успеем, и все усилия пойдут прахом.

Когда расходились по домам, ко мне подошел Егор.

— Если вы против мясуховских что-то задумали, — шепнул он мне. — Я только рад буду. Эти суки мне такую свинью подложили, что еле отмылся.

— Егор, — сказал я, заглянув ему в глаза. — Больно ты любопытный. Тебя наняли стены штукатурить, а ты, что-то не туда нос свой суешь.

Егор помрачнел. Лицо его, которое обычно имело простодушное выражение, как-то ожесточилось. Черты обострились.

— Нужна винтовка? Я могу помочь.

— Чем? — Удивился я, но скрыл удивление.

— Но только при одном условии, — продолжил он, проигнорировав вопрос. — Я не спрашиваю вас, для чего вам ствол, вы не спрашиваете, откуда у меня пушка.

— Какая пушка? — Нахмурил я брови.

— Пойдем, — сказал Егор. — К машине моей прогуляемся.

Когда Егор вышел, я притормозил и переложил Вальтер из внутреннего кармана куртки в боковой. Мало ли что. Странный он, этот Егор. Предосторожность не помешает. Выйдя на улицу, вслед за ним, я уже стал подумывать, что лучше бы нам его выгнать. Совсем мне не нравились вопросы, который он стал задавать сегодня.

Егор обошел свою копейку сзади, открыл багажник.

— Вот, — сказал он, когда я приблизился, а потом полез сдернуть покрывало, укрывающее какой-то чемодан, лежавший в его багажнике.

Когда он обнажил черный дерматин дипломата, тот показался мне очень знакомым. Однако я не выдал Егору своих подозрений.

Егор молча отщелкал знакомые замки, откинул крышку чемодана. Я увидел то, что и ожидал. В нем покоился уже знакомый мне Винторез.

— Откуда у тебя эта пушка? — Произнес я холодным, словно лед голосом.

— Какая разница? — Беззаботно пожал плечами Егор. — Это ведь решение твоих проблем. Можешь взять, если обещаешь вернуть в целости. Мне она самому еще нужна.

Я сжал Вальтер в кармане.

— А не связан ли этот ствол с одним парнишкой по имени Сережа Брагин?

Егор быстро зыркнул на меня, но почти тут же отвел взгляд. Слишком уж скоро ответил:

— Кто? В первый раз слышу про такого.

— М-м-м, вот как.

Быстро, в одно мгновение, я выхватил ствол из кармана, наставил на Егора. Удивленный, он хотел было дернуться, но я схватил его за шкирку, упер дульный срез в голову.

— Тихо, тихо, — поднял Егор руки. — Давай без глупостей. Я против тебя ничего не имею.

Голос его звучал ровно и спокойно. Егор смотрел на меня сосредоточенным взглядом, лишенным эмоций.

— А ты знаешь, что если б не Винтарь, вся бы эта каша с мясуховскими не заварилась?

— Витя, я ничего не знаю. Ничего против тебя не имею. Просто убери пистолет. Давай поговорим.

Он перевел взгляд куда-то в сторону. Я на миг тоже бросил туда свой. На том краю улицы, по обочине пустующей дороги, шел какой-то колдырь, каких находилось в этом районе немало. Дедок с удивлением рассматривал, нас с Егором.

— Люди же смотрят, — добавил Егор.

Колдырь, словно бы услышав Егоровы слова, торопливо зашагал прочь.

— Поговорим, — сказал я. — Обязательно поговорим. А ну, пошел!

Я подтолкнул Егора и, наставив пистолет, отвел в здание прачечной, не забыв до этого хлопнуть багажником копейки. На глазах у удивленных Фимы, Жени и Степаныча усадил его на стопки отодранного им же кафеля, который работяга почему-то очень бережно складывал в уголку комнаты, у входа.

— А че произошло? — Спросил Фима каким-то озадаченно изумленным голосом.

— А вот он нам сейчас и расскажет, — прошипел я. — Говори, сука, кто ты такой и откуда у тебя ствол?

— Какой ствол? — Нахмурил брови Степаныч.

— Этот сукин сын, — я кивнул на Егора пистолетом, — возил в багажнике винторез, из-за которого у нас и случились все эти терки с мясуховскими. Говори, где ты его взял?

Егор выглядел совершенно спокойным, но словно бы немного расстроенным. Он свесил руки, упершись локтями о колена, повесил голову.

— Поймал ты меня, Витя, — произнес он с грустной улыбкой. — Уж не думал я, что так все сложится. Совсем не думал.

— Говори, — нажал я.

Егор поднял свое добродушное лицо, осмотрел окружающих. Я заметил, что выражение его глаз совсем не соответствовало той эмоциональной маске, которую этот человек так мастерски натянул на свою физиономию. На нас смотрели взглядом хищника, пристально и внимательно, подмечая каждую деталь.