Убойная секретарша! (СИ) - Логвин Янина - Страница 33

– Нет, клянусь!

– Да! Только я тебя не хочу. Все закончилось! Можешь матери так и передать. Я вам не собака, чтобы вы меня пинали, заставляя себе служить. Моего возвращения в «Регина-Стайл» не будет!

– Но, любимая, мне важны наши отношения! Ангелина, мы ведь любим друг друга!

– Что-о?! – я снова споткнулась, переводя взгляд на Арнольда. Лицо у бывшего было жалкое. Он точно не верил в то, что говорил.

– Л-любили, – заикнулся, – наверное.

– Наверное? – вот теперь я изумилась на самом деле. Господи, в каком месте ржать?

– И ты не отвечала на звонки. Я тебе второй день звоню, чтобы… чтобы признаться!

Мы остановились перед подъездом, и я вскинула сумку на плечо, давая понять, что тороплюсь.

– Так, сказочник, я домой. Тебе тоже пора. Пока! Надеюсь, не увидимся.

Но Арнольд меня остановил, отчаянно обняв за талию. Задышал шумно в лицо.

– Лина, ты так вкусно пахнешь. Обожаю твой вкус. Во всем!

– А ну пусти, Мерзляев! Я спешу!

– Ты только что вернулась.

– Это ненадолго. А завтра улетаю!

– Куда?

– За границу. В Амстердам!

– Зачем?

– За… за плеткой и красным корсетом! – вдруг выпалила от злости. – И не одна, а с любовником!

Я вырвалась из хватки Арнольда и сдула прядь со щеки, отступая.

У Мерзляева на лице отобразилось недоумение.

– Ты что, Ветрова, хочешь секса?

Господи, поразительная интуиция!

– Жажду! – сухо отрезала. – Горячего и страстного! Но не с тобой!.. Надеюсь, на свете еще остались мужчины, способные самостоятельно решить, кто им нравится и чего они хотят. Прощай!

Но Арнольд снова меня остановил, вдруг вздумав изобразить ловеласа. Прижал к себе в тени подъезда и зашептал у лица, обдавая унылым запахом скуки:

– Да ладно тебе, крошка… Ты все врешь, я знаю. Откуда в твоей жизни взяться любовнику?.. Давай помиримся! Я даже готов переночевать у тебя и терпеть твою сестру, а ночью… Хочешь, сделаю тебе куни?.. Лина, я не соврал, когда сказал, что соскучился. Мать умеет давить, это правда. Но я тебя хочу!

И сразу рукой под платье полез.

Пришлось Мерзляева невежливо пнуть ногой и оттолкнуть. Еще и сумкой врезать по уху. Да сколько можно Вселенной надо мной издеваться?!

Хлопнула дверью и домой вернулась злая, как фурия. Поела, приняла душ, легла спать и чуть не разревелась.

Вот же козел! Ушел, а мне теперь лежи и всю ночь про куни думай!

Я что, железная?

Ночью снова снился Орловский. В расстегнутой рубашке и с распущенными волосами, он вдруг оказывался в моей постели и… просил показать коробку со значками.

Р-р-р, ненавижу Хвостатых!

На следующее утро Орловский явился на работу раньше меня, и когда я вошла в офис без четверти девять, Максим уже находился в приемной.

Он как раз вышел из подсобки с чашкой горячего кофе в руке и направлялся к своему кабинету, когда я открыла дверь и переступила порог.

– Доброе утро, Ветерок, – как-то напряженно со мной поздоровался.

– Д-доброе, Максим Богданович.

Я подошла к своему столу и поставила на него сумку. Сняла шапку и стала расстегивать куртку.

– А вы почему так рано? – спросила.

Вышло спросить слегка подозрительно, но парень тоже странно смотрел на меня, замедляясь на полпути к кабинету.

– Плохо спал. Дел много скопилось на сегодня, решил не тратить время на завтрак.

– А-а… ясно.

– Ну, а вы что же, Геля?

– Я? – моргнула растерянно, поворачивая голову.

Волосы у Орловского этим утром были распущены, отливали чистотой и здоровьем, и едва касались шеи. Он тоже не ожидал меня так рано увидеть, иначе бы не вышел за кофе, не убрав их в хвост. – Я… тоже плохо спала, – внезапно призналась.

Мы встретились взглядами, и Максим как-то озадаченно нахмурился, а я очнулась.

– Комары кусали, – отвернулась, махнув рукой. – Всю ночь над ухом жужжали! Бж-ж, бж-ж!

– В декабре? – услышала удивленное. – Ваши комары, Геля, больше на пчел похожи.

– Ну, – моя спина напряглась, а мысли хаотично разбежались. – Я их подкармливаю медом, чтобы кровь не пили, вот они и не выводятся.

Господи, что я несу? Пришлось на миг прикрыть глаза и порадоваться, что парень не может видеть моего лица.

– Вообще-то, я вас о другом хотел спросить. Об Ангелине Ветровой.

Черт! Час от часу не легче.

– Слушаю, Максим Богданович.

– У вас получилось поговорить с вашим знакомым? С Марьяном Субботой.

Я сняла куртку и поправила на себе пиджак. Сегодня я снова была в белой строгой блузе под ним, зеленом галстуке и клетчатых шортах. А вот гольфы не надела, натянув ботинки просто на черные колготки.

– Да, мы виделись вчера.

– И что же? Он вам сказал, как можно связаться с Ангелиной?

Я поправила на лацкане значки, в это утро их было всего четыре – разноцветные кошки, взяла себя в руки и повернулась к шефу, превращаясь в исполнительную секретаршу, полную внимания.

Максим отпил кофе и поднял бровь. Сегодня на нем была рубашка под цвет глаз, темные брюки неформального стиля и высокие ботинки. Из светлого – только бежевый галстук и металлический ремешок дорогих часов на запястье. Меньше всего он походил на Босса серьезного агентства, скорее на представителя модной тусовки.

– Сказал, – кивнула. – Я вчера сама ей звонила, и мы поговорили.

– Даже так? Вы молодец, Ветерок! – обрадовался Орловский. – И что же Ангелина ответила насчет встречи?

Ты посмотри, какой довольный. Словно приз вытянул. Наверняка что-то подлое задумал!

– Извините, Максим Богданович, но мне придется вас огорчить. Она не хочет с вами встречаться, – напряженно ответила. – Вообще!

Парень шагнул ближе, опуская чашку с кофе на мой рабочий стол. Спросил, озадаченно нахмурившись:

– Не хочет? Почему? Ангелина вам объяснила причину?

Я пристально смотрела в ореховые глаза, ожидая поймать в них намек на игру. Вот сейчас я обязательно его раскушу! В душе зашевелилась обида.

– Да, объяснила. Она почему-то уверена, что вы ее терпеть не можете и считаете выскочкой.

– Я? – Максим очень натурально удивился.

– Вы. А еще Ангелина сказала, что из-за вас потеряла работу, и что не ждет от вас ничего хорошего!

Орловский сошел с лица – так побледнел. И вдруг нервно провел рукой по волосам, убирая пряди назад, но вместо этого ссыпал их на щеку.

– Нет, это не правда.

– Тогда почему она просила, чтобы вы ее больше не беспокоили и не разрешила дать вам номер телефона?

– Не знаю.

Я стояла и едва не шипела про себя. Нет, ну каков артист! Захотелось закатить рукава и от души похлопать в ладони прямо перед его застывшей физиономией, признавая мастерство. Браво!

И где я живу, он, конечно же, не знает даже приблизительно! И в парке рядом с моим домом – вот спроси его сейчас – скажет, что никогда не был!

Язык снова зачесался всё Орловскому высказать, но я сдержалась. Рано. Я еще не все узнала о его намерениях!

– Ладно, спасибо, Геля, что попробовали, – Максим вдруг подобрался и твердо сжал рот. Сказал как-то слишком решительно: – Я сам ее найду и всё выясню!

Что? А вот тут уже я не на шутку всполошилась.

– Это еще зачем? – озвучила родившуюся в панике мысль.

– Затем! Не нравится мне это!

– А-а как найдете? Марьян не даст адрес, я точно знаю!

– Ничего. Подключу связи или найму частного детектива. У меня есть знакомые в полиции, они помогут! Сразу надо было закрыть вопрос с корейским контрактом! Мне эта история с самого начала показалась подозрительной!

Ого! Как любопытно.

Однако Орловский развернулся и ушел, а я осталась. Проводила взглядом его пятую точку, села в свое белое кресло и обнаружила, что Максим забыл на столе чашку с кофе.

Интересно, что именно его так расстроило в моем отказе? Ведь играть эмоции в присутствии своего секретаря у него не было причины.

Но думала я об этом недолго, переключив мысли на полицию. Вот только неприятностей с Гельятиной мне в жизни и не хватало!