Ранчо "Счастливое сердце" (ЛП) - Перри Девни - Страница 5

Должно быть, я неправильно истолковала эту ситуацию. Сайлас всегда был воплощением благородства. Неужели он так сильно изменился?

От одной мысли о том, что он не мой Сайлас, хороший и верный мужчина моей мечты, у меня скрутило живот. К тому времени, как я вернулась в мотель, меня подташнивало, и у меня болела голова, о которой я солгала. Лежа на кровати с прохладной мочалкой, прижатой ко лбу, я знала наверняка одну вещь.

Возвращение Фелисити домой означало пройти долгий, трудный путь.

Глава 2

— Почему ты звонишь мне, Тайсон? — спросила я сквозь стиснутые зубы.

— И тебе привет, любимая. Я просто хотел узнать, как у тебя дела.

— Не называй меня «любимая». Не называй меня так и точка. Я твержу тебе это несколько недель.

— Ну же, Фелисити. Не будь такой. У нас была глупая ссора. Не пора ли тебе простить меня и во всем разобраться?

Я ущипнула себя за переносицу и закрыла глаза. Этот человек был плотнее ртути.

— Мы никогда с этим не разберемся, — сказала я. — Ты трахнул свою ассистентку, пока мы встречались. Снова. А потом, когда я узнала, у тебя хватило наглости предложить пригласить ее на секс втроем.

— Я просто пытался заставить тебя быть немного более предприимчивой в постели. И я занимался с ней сексом только потому, что ты вела себя как стерва и…

— Фу. — Я повесила трубку, прежде чем мне пришлось выслушать еще одно жалкое оправдание. Звонки были его способом обвинить меня в нашем разрыве и восстановить свое эго. В конце концов ему это надоест, и он перестанет звонить, вероятно, когда найдет новую женщину, за которой будет ухаживать. Кем бы она ни была, мне было жаль ее. Тайсон обладал неоспоримым обаянием, но не имел моральных устоев. Мне потребовалось больше полугода, чтобы разглядеть его за милым фасадом.

Теперь при мысли о его лице у меня скручивало живот. Шестьсот пятьдесят миль между ним в Сиэтле и мной в Прескотте показались мне недостаточными.

Прошло четыре дня с Хэллоуина, и я пережила свою первую неделю возвращения в Монтану. Это было нелегко. Я потратила значительное количество времени, размышляя обо всем, что касалось Сайласа, и переосмысливая прошлое. Быть дома оказалось труднее, чем я ожидала. Тяжелые воспоминания продолжали бить меня по лицу, и чувство вины за прошлые ошибки преследовало меня повсюду, как тень.

Но здесь была и любовь.

Здесь была семья.

После моего разрыва с Тайсоном первым человеком, которому я позвонила, была мама. Я была так зла, что у нее не было iPhone для FaceTime, что пошла, чтобы купить ей его. Но когда я стояла в очереди в Apple Store, меня осенило. Телефонного звонка больше не было достаточно. Нечастых визитов больше было недостаточно. Чего я никогда не нашла бы в Сиэтле, так это своей семьи.

А я хотела семью.

Мой отец оставил ее позади. Я сделала то же самое, но у меня все еще был шанс исправить свою ошибку. Всего одна неделя в Прескотте, и узы, которые я порвала, начали восстанавливаться. Это займет время, впереди был еще долгий путь, но сейчас я была убеждена больше, чем когда-либо, что переезд из Сиэтла был правильным решением.

Схватив ключи со стола в мотеле, я решила отпроситься с работы на вторую половину дня и отправиться кататься. Повторное знакомство с этим районом было как раз тем, что мне было нужно, чтобы отойти от звонка Тайсона.

Я выехала со стоянки мотеля и развернула свой черный «Рендж Ровер» по Мэйн-стрит, наслаждаясь очарованием моего родного города. Прескотт располагался на юго-западе Монтаны, недалеко от Йеллоустоунского национального парка, и большая часть торговли в городе осуществлялась за счет туристов. Посторонним нравилась необычная атмосфера Прескотта, поэтому владельцы бизнеса заботились и гордились тем, что делали свои витрины привлекательными и подобранными со вкусом.

В нашем маленьком городке был бутик одежды, пара сувенирных лавок, средних размеров магазин спортивных товаров, несколько ресторанов и два бара. В конце концов, я буду скучать по магазинам в Сиэтле или по огромному выбору городских ресторанов, но на данный момент я была довольна.

Мне потребовалось всего три минуты, чтобы проехать по Мэйн-стрит, миновать общественный пруд для рыбной ловли и пересечь ферменный мост через реку Джеймисон. Потом я была свободна и мчалась по бескрайним просторам, как девушка из песни Dixie Chicks.

В Монтане у меня не было бы клаустрофобии. В это время года Сиэтл почти всегда был покрыт облаками. Я жила в дорогой, но тесной квартире в центре города, и между серым небом и высокими зданиями я часто чувствовала себя в ловушке. Но здесь все было открытое, большое и голубое. Даже в начале ноября солнце ярко освещало мили и мили золотых равнин. Вдалеке возвышались горы цвета индиго.

Деревенский пейзаж, возможно, был суров для кого-то, но для меня он был успокаивающим.

Это был дом.

После часа езды в никуда я вернулась в город и заскочила в Maple's выпить кофе.

— Фелисити?

Я повернулась в сторону «вздоха» и замерла в трех шагах от прилавка. За маленьким столиком сидела бывшая одноклассница, и не просто какая-нибудь одноклассница, а Хлоя.

Просто мне повезло. Моя первая стычка со школьной знакомой произошла с девушкой, на которую обрушилось слишком много моих мерзких подростковых шуток.

Я отклеилась и подошла к ее столику. Я улыбнулась и надеялась, что она знает, что это было искренне.

— Привет, Хлоя! Так приятно тебя видеть.

— Э-э, ладно. — Она сосредоточилась на своей кофейной чашке.

— Я как раз собиралась выпить кофе. Могу я купить тебе еще? Я бы с удовольствием наверстала упущенное.

— О, нет, все в порядке. Я уверена, что ты занята. Мне не следовало ничего говорить. Я просто была удивлена, увидев тебя, вот и все.

Мои плечи опустились, а сердце упало. Путешествие Фелисити домой было связано не только с восстановлением отношений с семьей и друзьями, но и с тем, чтобы загладить вину перед людьми, которых я обидела. И я должна была извиниться перед этой женщиной.

— Пожалуйста? — тихо спросила я. — Я бы действительно этого хотела.

Она пожала плечами, но не сказала «нет». Я поспешила к стойке, чтобы сделать свой заказ, прежде чем она успеет ретироваться. Когда я села напротив нее, она отодвинулась от стола на несколько дюймов.

Я сделал глоток своего кофе.

— Проведя столько лет в Сиэтле, я могу с уверенностью сказать, что кофе Maple лучше, чем в Starbucks.

Хлоя кивнула, но не вмешивалась в мою светскую беседу. Ее поза была напряженной, и она избегала зрительного контакта. Я не могла винить ее. Она имела полное право не доверять мне и искать первую же возможность сбежать.

— Ты выглядишь великолепно, — сказала я. — Ты ничуть не изменилась.

Она не ответила.

Насколько иронично было то, что когда-то я дразнила ее из-за внешности? Она была сногсшибательна, и время на ней никак не отразилось, кроме как сделало ее красивее.

Ее темно-каштановые волосы ниспадали гладкими прядями на плечи. На ней были те же очки в черной оправе, из-за которых я дразнила ее в старшей школе. Я сказала ей, что они делают ее похожей на старую деву, хотя на самом деле они делали ее похожей на сексапильную библиотекаршу, идеально подчеркнув ее зеленые глаза.

И я бы убила за ее изгибы. Я была длинной и худощавой, в то время как у нее была фигура в форме песочных часов. Изгибы Хлои проявились рано, и однажды я сделала ехидный комментарий о том, что ей следует сменить пиццу на пилатес. Не самый лучший мой момент.

Черт возьми. Я была такой сучкой. Неудивительно, что она выглядела так, словно сидела на ложе из гвоздей.

— Я просто перейду прямо к делу, — сказала я. — И тогда ты освободишься от меня. Я просто хотела сказать тебе, что мне действительно жаль за то, как я обращалась с тобой в старшей школе. Моему поведению нет оправдания. То, что я тебе говорила, было ужасным, и мне просто очень, очень жаль.

Ее широко раскрытые глаза метнулись к моим. Мы смотрели друг на друга несколько секунд, пока она не расслабилась и не перевела взгляд обратно на стол.