Амазонка командора (СИ) - Селена Сирена - Страница 23

Я грустно усмехнулась и проворчала:

— Много ты чего понимаешь.

— Понимаю, что не стал бы жить на планете, где мне стыдно за левую ногу.

Я возмущённо посмотрела на собеседника.

— Мне не стыдно за жабры. Я ими горжусь!

— Но ты их прячешь.

— Таковы нормы и устои Эльтона. В каждом Мире свои правила.

— Переезжай на Юнисию, тебе не придётся ничего скрывать.

— Нет.

— Значит, будем встречаться здесь, на нейтральной территории?

— Да.

Глаза ларка блеснули, а на чувственных губах заиграла улыбка. Я тут же поняла, что он обвёл меня вокруг пальца. Агр-р-р! Вот же жук! Заболтав, этот хитрец ловко вытянул из меня ещё одно обещание! А я вообще-то больше не планировала с ним встречаться!

Ну вот как у него получается?!

Еще десять секунд назад я спокойно ела ризотто и радовалась тому, что мужчина оказался всё же порядочным и не стал давить через мой маленький секрет, как он снова заставил испытывать весь спектр эмоций. Настроение рядом с ларком скакало как на сверхскоростных.

— Грегори, послушай, я не хочу никаких больше встреч… — сказала, чувствуя, что закипаю.

— Нет, это ты послушай. — Ларк решительно поднял палец вверх, перебивая.

Что за?..

Вначале я не поняла, о чём он говорит. За толстыми стеклами ресторана поливал дождь, в уютном сумраке гости тихо перешёптывались друг с другом, играла живая музыка…

Музыка.

Мелодия шёлковой лентой оплетала пространство, сливаясь с тенями и мягким светом свечей. Она началась с глубокого завораживающего ритма бандонеона, пульсирующего словно сердце ночного Тур-Рина. Она текла как река, но присоединившиеся виолончель и скрипка чётко дали понять: будет водопад.

Нежная, но яркая. Местами страстная. Глубокая. Насыщенная. Она рассказывала о любви и потерях, о встречах и прощениях. Только плакала скрипка, и вот уже вовсю хохочет бандонеон. Музыка настолько удивительная, что время остановилось и я растворилась в этих звуках.

Я оглянулась на исполнителей, но Грегори поймал запястье.

— Потанцуем?

Ему не требовалось согласие. Он просто вытянул ошеломлённую меня на середину зала. Я не умела танцевать, на мне были брюки, но командора не волновало ни то, ни другое. Крупная шершавая ладонь обожгла талию через тонкую блузу, мочки уха коснулось горячее дыхание:

— Доверься мне.

И после этих слов меня окончательно засосало в чёрную дыру по имени «командор Грешх-ан». Виолончель хлёстко ударила по струнам как по нервам, музыка взметнулась высокой волной, а мы с Грегори закружились в стихии танца как единый организм.

Шаг, поворот, наклон…

«Где он только этому научился?»

Томные и вкрадчивые аккорды каскадами переливаются в воздухе, но всё чаще и чаще сбиваются на жгучие и шквалистые. Сердце сбоит. Рука Грегори всё ещё лежит на моей пояснице. Это выглядит прилично, но почему-то воспринимается в разы интимнее, чем откровенные ласки в постели. Зелёный взгляд прожигает насквозь.

«Ты передумаешь?»

Шаг, поворот, ещё наклон…

Мы словно два неодимовых магнита. На миг Грегори порывисто отталкивает и крутит так, что ресторан сливается в единое серо-коричневое полотно, а затем прижимает к себе ещё сильнее. Под моей ладонью оглушительно часто стучит его сердце. От короткого выдоха ему в шею кожа ларка покрывается мелкими мурашками и дёргается кадык. Мускулистые бёдра трутся о мои.

Шаг, поворот, ещё наклон…

«Ты передумаешь?»

Он напряжённо смотрит на меня, крылья носа трепещут, руки уверенно ведут в диком танце страсти. Защищают и поддерживают. Не дают оступиться.

«Ты передумаешь?»

Каждое касание наших бёдер — разряд электричества. Каждый всхлип скрипки — эмоции через край. От желания нервы коротит словно оголённые провода.

Это не танец. Это разговор двух тел друг с другом.

Это не музыка. Это секс в чистом виде.

«Ты передумаешь?»

Я даже не поняла, когда музыка стихла. Пот струился вдоль позвоночника, сердце колотилось как ненормальное, руки дрожали, а лёгкие рвало от недостатка кислорода. Каждая клеточка тела мелко вибрировала словно перетянутая струна, а я чуть не кончила от движения горячего языка внутри ушной раковины.

Какой-то миг — и мы уже заперты в туалете ресторана. Брюки валяются на полу, блуза жалобно скрипит по швам, а я задыхаюсь в собственных криках. Грегори рычит и яростно насаживает на себя в такт аккордам, которые всё ещё пульсируют в ушах.

***Командор Грегори Грешх-ан

Командор и представить не мог, что за несколько дней так соскучится по женщине, что уловит её запах за десятки метров.

Стоило увидеть Бьянку, как в груди Грегори закололо.  Умопомрачительно элегантная, гордая, неприступная, холодная снаружи, и бурлящий вулкан — внутри. Весь решительный вид этой амазонки говорил о том, что за время, пока они были порознь, она вновь себе что-то надумала. Даже разговор — военные манёвры. Гражданская? Как же!

Каждая встреча — как в первый раз. Вроде бы согласна, но надо завоёвывать.

Идея с танцем пришла в голову Грегори внезапно и сама собой. Он и не думал переводить свидание в горизонтальную плоскость, планировал лишь вкусно накормить Бьянку и оставить о себе хорошее впечатление. Тем более командор никогда не опускался до общественных туалетов, не экономил деньги и всегда снимал номера в отелях, но эти приоткрытые губы, тёмная родинка, частое дыхание и кисточка, коснувшаяся его бедра, сделали своё дело. В какой момент танец перешёл в секс, он бы и сам не сказал точно. Эльтонийка упорно твердила «нет», когда её тело отзывалось и с не меньшей искренностью говорило «да». С Бьянкой любые планы катились в чёрную дыру. Не женщина — один непредсказуемый форс-мажор. Её безумные стоны выбивали пол из-под ног, заставляли терять голову. От одних только коготков на спине хотелось кончить раньше времени. Эта воинственная эльтонийка стала личным помешательством командора Грешх-ана, наркотиком и панацеей в одном флаконе.

Несмотря на всю его власть и авторитет на Юнисии, Грегори чувствовал себя бессильным перед Бьянкой; сопливым мальчишкой, который впервые пришёл на свидание и не знает, какие цветы подарить. Он пригласил её в ресторан, потому что хотел заинтересовать, а в итоге не смог противиться влечению малинововолосой воительницы и с треском провалил очередное «первое свидание». Или не провалил, а наоборот, выбрал единственно верную стратегию? Кто знает.   

Командор Грегори Грешх-ан

Время закрутилось как сумасшедший пульсар. Грегори чуть ли не угрозами выторговал у Совета Адмиралов транспортник сырья-изолята и микропроцессоров и собственноручно пригнал его на Юнисию, зато, как выяснилось, у Академии закончились медикаменты.

Не одно, так другое. Не другое, так третье.

Командор, ректор и Хранитель — Грегори должен был быть везде и всегда. Он сам не знал, как выжил бы, если не воспользовался положением и не продавил у совета разрешение на пользование кротовой норой, которая в разы сокращала дорогу до центральных Миров Федерации. Чисто теоретически ректор юнисского филиала должен безвылазно просиживать штаны на Юнисии. Чисто практически — никто не осмелился об этом сказать ларку в лицо.

Вот только с его занятостью Грегори удавалось увидеть Бьянку не чаще чем раз в три или четыре недели.

Бьянка…

От одного её имени он чувствовал, что пьянеет. Это уже было не сумасшествие и не наваждение. Он крупно влип. Посылал подарки, напоминал о себе, но всякий раз его не оставляло ощущение, что ещё немного — и она его бросит. Амазонка тридцать первого века. Скажет, что хватит; что передумала; что не хочет ребёнка. Или найдётся кто-то другой, кто устраивает её больше как мужчина и любовник.

Или что она уже забеременела и во встречах больше не нуждается.

Последнее было особенно болезненным. Эти мысли сводили с ума. Мешали спать. Порой Грегори подскакивал среди ночи и начинал мерить шагами комнату взад-вперёд, судорожно думая, что он может сделать ещё. Как её зацепить? Как заставить желать быть с ним?