Амазонка командора (СИ) - Селена Сирена - Страница 12

Девушка растворилась как утренний туман. Юнисия — многорасовая планета, а эльтонийки достаточно редко выбираются со своей родины, поэтому Грегори был абсолютно уверен, что найдёт её.

Не нашёл.

Ни за неделю, ни за две, ни даже за два месяца.

Суровая реальность отказывалась подчиняться логике.

Найти таинственную незнакомку стало для Грегори делом принципа. Чистокровный ларк, охотник по натуре, он привык, что может выследить любую дичь, а тут его словно вокруг пальца обвели. Лань развила скорость гепарда и ускользнула прочь. Это вообще как?!

В памяти нет-нет, но и всплывал нюанс: эта девушка умудрилась вытащить на берег подводной пещеры его немаленькую тушу, когда он потерял сознание от нехватки кислорода. Мало того что выносливая, так ещё и физически сильная.

Ларки во все времена уважали силу. Особенно у женщин.

В душе командора Грешх-ана варилась алхимия невозможного: раздражение, что в ту ночь эльтонийка нырнула в воду, искренняя благодарность за спасение, злость на то, как ловко она его избегает. И весь этот экзотический коктейль эмоций щедро приправлялся эротическими вспышками, прорывавшимися в его сны с завидной частотой. Воспоминания о том, как было восхитительно брать эту женщину, были подобны звёздам — слишком яркие, чтобы игнорировать, и слишком далёкие, чтобы коснуться.

И запах.

Земляничный аромат, который мужчина с трудом вспомнил в лаборатории Майка, теперь преследовал его как навязчивая галлюцинация, стоило выйти на пляж.

Дела сыпались на плечи командора со сверхсветовой скоростью и накапливались. С чем-то ректор Юнисии справлялся сам, что-то уже откровенно бессовестно перебрасывал на плечи помощника. Вот и сейчас вместо того, чтобы заняться делами, Грегори понял, что утренняя эрекция не даст ему покоя. Все мозги снова утекли к эльтонийке…

Раздражённо отложив документы, командор прошёл в санузел и включил воду погорячее. Холодный душ и даже пакет со льдом он пробовал в первый раз — в итоге отморозил себе всё к шварховым астероидам, а всё равно проблему это не решило.

Вода сорвалась из вмонтированной в полоток лейки как полноводный водопад, напоминая о далёкой родине, обрушилась на каменные плечи командора и потекла по телу, обнажая нервы и эмоции. Горячие капли, словно искры бенгальских огней, разбрызгивались по кафельной плитке, оживляя воспоминания о женщине, которая проникла в каждую его мысль и каждую пору кожи.

Дымка пара мгновенно затянула просторную душевую кабину, создавая иллюзию изолированности от настоящего — как если бы он находился в другом Мире, где нет проблем и головной боли, только желанная женщина и он. Руки скользнули по гладкому животу и опустились на звенящий от напряжения член. Шершавая от многочисленных тренировок и турников ладонь легла на основание, крепко его обхватив, и начала двигаться вверх-вниз.

Плотно сжимая губы, командор позволил себе раствориться в горячей воде и этих нехитрых движениях. Как бы он ни старался, вода не только не смывала образ незнакомки, но наоборот, с каждым разом делала его всё чётче. Спустя первый месяц поисков Грегори уверился, что эльтонийка была гражданской. Спустя ещё две недели уже всерьёз думал, что она и есть та самая модель, которую он поймал на гравиевой дорожке около площадки, где его парни вбивали опоры под пневмотрассу.

Удовольствие нарастало, оно становилось всё жёстче и мощнее. Сжатая в железный кулак ладонь стала двигаться вверх и вниз ещё чаще. Эта женщина — как неразрешимая загадка, которая проникла в его разум и каким-то неведомым образом вызвала ломку.

Невыносимо выматывающее ощущение скрутило низ живота и давило-давило-давило. Не хватало совсем чуть-чуть до финальной разрядки, и тогда Грегори прикрыл глаза, мысленно визуализируя, как сладко вбивается в женские бёдра, а она подаётся к нему и льнёт так, словно у неё лет десять любовников не было.

Яркой вспышкой мелькнуло отражение девушки в воде, её сияющие глаза и яркая родинка над верхней губой. Этого мига хватило, чтобы командора накрыло всепоглощающей судорогой удовольствия. В ушах зазвенело, и Грегори пришлось даже опереться на стену, чтобы устоять. Он открыл рот, тяжело дыша и ловя капли воды.

— Сэр! Прошу прощения, сэр, но это срочно! — Мигель заколотил во входную дверь его коттеджа с нетипичной для адъютанта силой.

Грегори выругался, поспешно обмотал полотенце вокруг бёдер и прямо так, заливая пол водой, открыл дверь помощнику. Если Мигель не дождался его в главном корпусе Академии, а прибежал домой, значит, дело действительно важное.

— Что случилось?

— Там… — Запыхавшийся адъютант тяжело дышал, и сил хватило лишь махнуть рукой на северо-запад.

Грегори напрягся. В том направлении располагалась труба, по которой перемещалась пища на соседний технический остров — Авалон, а уже там был настроен распределительный центр. Пару часов назад командор чувствовал толчок земли. Если что-то произошло с трубами, то несколько десятков, а то и сотен гуманоидов могут оказаться без еды.

— Опять из-за землетрясения пострадали опоры для пневмотрассы? Нужен срочный ремонт? — уточнил командор, лихорадочно соображая, какой курс может выделить, чтобы починить всё в кратчайшие сроки. Одновременно с этим он принялся стремительно одеваться. Мигель дипломатично отвернулся.

— Нет-нет, с трубами всё в порядке. Дело в другом. Сегодня пятый курс должен был тренироваться. У них спортивные игры в море…

«Должен был». Это словосочетание Грегори очень не понравилось.

— И? — спросил он, накидывая рубашку.

— Они дерутся! Даже майор Келлан не смог их разнять!

Больше не спрашивая ничего, командор повторно выругался и бросился на северо-западный берег острова, на ходу застёгивая пуговицы.

Грегори ещё при ректорстве дяди знал, что в пограничный филиал направляют всех оболтусов и любимых внучков адмиралов, которые не смогли сдать вступительные в главный филиал Космофлота. Многие валяли дурака на Юнисии, некоторые не справлялись с учебными материалами, да что уж там, во всех этих матричных дифференциальных уравнениях, гамильтонианах и лапласианах, интегралах комплексных функций Грегори и сам был не силён. Он закрывал глаза на низкие оценки кадетов по точным наукам, но требовательно относился к дисциплине. Драк в Академии быть не должно.

Вообще.

Ни при каких условиях.

Золотые макушки сражающихся ларков он увидел издалека. Что самое интересное, трое цваргов во влажных мех-левах отошли в сторонку, одна миттарка застыла истуканом со слезами на глазах. Майор Келлан был в центре отчаянно сражающихся на кулаках кадетов и как мог пытался их разнять, но получалось из рук вон плохо.

— Ты должен был меня подстраховать!

— Ничего я не должен был тебе! Ты занял мой уровень, но не имел на это права!

— Ты не справлялся!

— Заткнитесь! Вы оба вообще ушли ниже под воду. Трусы!

— Если я трус, то ты предатель! Я своими глазами видел, как ты увернулся от снаряда. Мы из-за тебя проиграли.

— Нет, из-за него!

Удары сыпались один за другим, кадеты пытались доказать свою правоту на кулаках.

Первокурсников на Юнисии учить плавать в бассейнах с обычной водой, и лишь когда кадеты сдавали зачёты, тренировки усложнялись, и их допускали в разреженное юнисское море. Удерживаться в клубах даже в мех-леве сложнее, чем плавать в обычной воде — нужно больше сноровки, ловкости и выносливости. Год от года среди тех, кто приобретает навык свободно перемещаться, выделяют будущих офицеров-Хранителей. Их учат работать в команде и прежде всего сплачивают через игру в море. Правила нехитрые: ловить снаряды, не давая им утонуть глубже определённого уровня. Очевидно, кадеты рассорились в пух и прах из-за неудачной игры.

На глазах Грегори наиболее мощный ларк впечатал кулак в корпус стоящего рядом приземистого. Тот не успел блокировать удар, и его отнесло на двоих, что стояли сзади. Одному отдавило ногу, второму же падающий кадет попал ладонью плашмя по лицу — получился эффект пощёчины. Ко всему, он ещё и плюнул на него кровью из разбитой губы. Оплёванный пятикурсник мгновенно рассвирепел и замахнулся уже ногой... Рядом толкалось ещё двое недовольных, один из которых ошибочно принял замах в свой адрес и решил предупредить удар собственным выпадом коленом в живот. Это была даже не драка — потасовка, где все били всех.