Гремучий Коктейль 6 - Мамбурин Харитон Байконурович - Страница 22

Мы попались им на пути.

Здесь пригодился автомат и вовремя ссыпавшиеся сверху гоблины, огонь их картечниц позволил мне оттащить в сторону удивленно моргающего Петра Васильевича, получившего подряд три заряда дробью. Два из них были поглощены его защитой, но вот третий пробил её, стеганув моего приятеля по ногам.

— Фелиция! — я тут же передал «тики» появившейся даймону, которая, встав на одно колено, тут же начала соревноваться с неграми «кто больше промажет», стреляя по-македонски.

— Не мельтеши, Кейн, лучше дай ману на накопители! — прошипел Петр, выколупливая из пиджака небольшой флакончик и тут же его опрокидывая в рот, — Я заряжаюсь, и ты меня заряжай! Дробь ерунда!

Разлохмаченные окровавленные штанины и кое-где проглядывающая сквозь плоть кость ерундой не казались совершенно, но я последовал его просьбе. В любом случае, он лучше знает, что делать, раз собирался сюда переться в одну каску.

— Я не собирался здесь умирать! — сквозь выстрелы и ор, весело крикнул Красовский, — Просто вместо одной бомбы было бы четыре! Но так — гораздо веселее!

— Надо было тебя грохнуть! — обозленно рявкнул я и прострелил грудь высунувшемуся снизу кадру, крайне похожему на звезду рэпа из моего мира.

— Я удивлен, что ты еще не попытался! — с некоторым трудом и морщась, Петр встал, без зазрения совести опираясь на вновь начавшего стрелять меня, — Даже повод тебе предоставил!

— Идите в задницу, господин Красовский! — душевно послал я этого придурка, — Давайте доделаем дело!

— Сейчас всё будет! — питерский бандит присоединился к нашим пострелушкам в разные стороны, — Вон твои бродяги еще два ящика гранат откопали!

С этим боезапасом большинство проблем решилось как по волшебству. Точнее, именно по нему. Гранаты плюс телекинез вновь спрятавшегося даймона равны, как оказалось, гранатам с самонаведением, против которого у местных не было совершенно ничего. Что гоблины, что Красовский, перевалившие кучу народа, поглядывали на мой гримуар с плохо скрытой тревогой.

— Теперь всегда буду брать с собой гранаты, — ворчал я, пробираясь сквозь залежи тел на взломанных дверях, ведущих на территорию Кулинара, — Что-то я даже слышал на эту тему…

— «С гранатой всегда лучше, чем без неё, Кейн. Меня так учили»

В гостях у Аджума Тугала было плохо и многолюдно. Плохо, потому что глаза норовили выпасть от того количества роскоши, которая сюда была натащена, а обонянию было нехорошо от того, что тут жрали. Приготовленные человеческие останки были раскиданы тут и там, выглядывая из-под тел целой оравы перебитых чернокожих.

— Вот поэтому я сюда и пришел, — выплюнул Красовский, теряя свой лихой и бесшабашный вид, — Твари не должны жить среди людей!

— Ох как я тебя понимаю… — процедил я, имея в знакомых целую кучу таких «тварей».

Кулинара мы нашли с двумя израненными телохранителями в раздолбанной комнате неподалеку. Спрятавшиеся за баррикадой здоровенные мужики бинтовали друг друга, а плотный и широкоплечий Аджум Тагал, увешанный пулеметными лентами и какими-то безделушками, стоял рядом с ними на открытом месте, карауля большим пулеметом единственный вход в помещение. Звероподобный босс всех чернокожих выглядел бодро и нагло, несмотря на всё, что произошло за последние полчаса. Секретом, как он отбился, для меня не было — мужик выполнял для своих бойцов ту же роль, которую Красовский исполнил во время нашего штурма. Впитывал пули своей магической защитой, поливая недругов пулеметным огнем, пока его подчиненные дрались более аккуратно, используя босса как прикрытие.

Скоро эту тактику будут использовать все, в чье распоряжение попадут силовые доспехи. А пока — мне нужны шмотки этого негра, его защитные артефакты. За ними и пришёл.

Три гранаты, направленные Фелицией, взрываются под ногами Аджума Тугала, роняя босса на пол и наповал убивая его последних защитников. Следом моя очередь. Влетев в комнату, я бью молнией из руки по пулемету, что выронил этот здоровяк, превращая грозное оружие в кусок металла.

Вот и всё.

— Хах! — глава «Праведников» легко поднимается на ноги, нагло скалясь, — Вам крышка! Вы мне ничего не сделаете! Я неуязвим! Аджум Тугал неубиваем!

— Идиот, — резюмирует Петр Васильевич, привалившийся плечом к косяку.

Темнокожий тут же пытается на меня накинуться, но отлетает от взмаха гримуара, раскрывающего Щит.

— Эй, у вас пушки подходящие, — обращаюсь я себе за спину к гоблинам, — Стреляйте этому придурку по рукам и ногам. Перегрузите защиту. Только аккуратно, мне нужно то, что у него на теле…

Жалко, что эту тварь нельзя оставить здесь валяться без рук и ног. Свидетелей остаться не должно. Ни единого.

Хотя…

— Петр Васильевич, у меня для вас есть подарок, — говорю я, раскрывая портал, — Прошу вас внутрь. Пока я отсюда выбираюсь, не могли бы вы объяснить Кулинару в чем он ошибся на своем жизненном пути?

— С удовольствием, князь, — с неожиданно прорезавшейся хрипотцой в голосе отвечает Красовский, бинтуя себе тряпками ноги, — С большим нашим удовольствием!

Все передовицы газет пестрели фотографиями провалившегося в себя здания, облепленного пожарными и спасателями. Статьи и истерично предвещали конец света в Нью-Йорке, осиротевшим на целую кучу вожаков одной из этнических группировок. Вопросы, предположения и догадки сыпались на растерянных и слегка паникующих обывателей один за другим. Уверения начальников полицейских департаментов, как и их фотографии, сквозили растерянностью и непониманием.

— Оперативно и бессмысленно, — поставил диагноз американским газетчикам я, — Много шума из ничего.

— «Если бы ты с гоблинами не решился на подрыв здания, то информации у газетчиков было бы больше», — хмыкнул в моем черепе лорд Эмберхарт.

— «Не хотел оставлять улик», — пояснил я, отпивая кофе, — «Да и пропажу самого Кулинара надо было замаскировать».

Завтракать в собственном американском готическом дворце было очень приятно. Почему-то чувствовалась некая подспудно удовлетворенная амбиция, о которой я никогда не был ни сном ни духом. Особняки в Питере вообще не в счет — просто дома, просто арендованные. Не то, выражаясь простым языком. А вот личный дворец, да еще и настолько помпезный — это уже «совсем неплохо» для мальчишки, крутившего всю молодость коровам хвосты.

— «Не забывай только, что всё, чего ты достиг — ты достиг разрушением, Кейн», — лорд сегодня был настроен мрачно, — «Ты выгрызаешь место в мире, ломая системы и грабя негодяев. Несмотря на чистый от подлых поступков имидж, ты являешься наихудшим представителем знати как таковой»

— «А еще я простолюдин в душе. Как и ты», — мстительно подумал я в ответ.

— «Не совсем», — невозмутимо парировал мой альтер-эго, — «Мы с тобой оба произошли от повелителя мира, известного как Узурпатор Эфира. А я, кстати, более сорока лет проносил титул Узурпатора Знаний. Так что, если подумать, от простолюдина в тебе совсем крохотная часть. Но ты к ней тянешься. Особенно сейчас, будучи увешанным побрякушками с дикаря-людоеда»

— «Эти побрякушки стоят более десятка миллионов!», — возмутился я.

— «Так держать, Кейн. Это было очень… простолюдински»

Система частичной физической и магической защиты состояла из двух широких металлических браслетов на руки, двух составных на ноги, набора из трех пряжек для пояса и тяжелого амулета, носящегося на шее. Последний, представляя из себя самый сложный предмет сета, контролировал остальные, связывая их в одну постоянно работающую систему, которой только предстояло научиться пользоваться. То есть отключать на время, когда я собираюсь воспользоваться гримуаром.

Увы и ах, эти крайне редкие, чрезвычайно дорогие и невероятно сложные мобильные системы защиты никоим образом не были рассчитаны на использующего гримуар аристократа. Впрочем, мне это не должно особо помешать. Пуля — лучшее заклинание.

На встречу с Германом Твинмембером, графом Техасским, я решил ехать один. Мао Хан при всей своей верности и презентабельном внешнем виде, увы, но не тянул на сопровождающего или секретаря, а Пиата на такую роль не годилась. Поэтому, вызвав Антуана я… сильно удивился, обнаружив, что мобиль к порогу Шарпрока оказался подан отнюдь не пустой.