Последняя маркиза ди Абель (СИ) - Либрем Альма - Страница 3

Это было неправильно. Натаниэл убеждал себя в том, что у него есть обязательства перед Мелани, что ему нужно немедленно покинуть зал, поговорить с девушкой и убедить её вернуться – всё же, это торжественный бал, важный прием, который нельзя просто так испортить! Он оглянулся, подумывая, как бы проще пройти мимо танцующих, но при этом случайно не сшибить кого-то с ног, но осознал, что было слишком поздно.

Во-первых, уже заиграла музыка, обозначавшая, что приличному принцу пора бы найти себе партнершу и пуститься в пляс, а не носиться, как сумасшедшему, по всему залу в поисках девушки, которая ему даже не невеста и ещё не признана обществом. А во-вторых, краем глаза он заметил, как мелькнули в толпе рыжие кудряшки Мелани, легко согласившейся на предложение потанцевать от лорда Райана. Лорда Райана Натаниэл терпеть не мог, потому, как любой приличный некромант, должен был сейчас призвать сюда как минимум с десяток оживленных скелетов и атаковать врага.

Но понятия приличного принца и приличного некроманта, к сожалению, плохо уживались друг другом. И Нэт прекрасно об этом знал. А ещё, глядя на Мелани, вдруг понял, что не испытал ни малейшего укола ненависти. Это, конечно, было страх как неправильно, но Натаниэл здраво рассудил, что если он учинит скандал, то подставит людей, которые его точно никогда бы не предали – собственную семью.

А с Мелани он поговорит потом.

К тому же, она предоставила ему чудесный повод для мести. И очень неуклюже танцевала. Нэту ужасно не хотелось отмечать неловкость и неуклюжесть её движений, а ещё больше не хотелось испытывать странное торжество по этому поводу, но он опять-таки ничего не мог с собой поделать. Потому, поддавшись зову собственного дара…

Нет, не обнажил истинную природу некоторых слуг – не более чем оживленцев, руководимых дедом или отцом, а на самом деле мертвых под иллюзией, - а повернулся и уверенно зашагал к леди Элен. Девушка – всё такая же невообразимо красивая в том нежно-розовом платье, в которое была наряжена, с открытыми плечами, в этих тонких белых перчатках, что скрывали её, должно быть, прекрасные руки, - направлялась к выходу, но, будто ощутив его приближение, остановилась.

- Леди Элен, - выдохнул Нэт, - вы позволите мне пригласить вас на танец?

Она заморгала, и Нэт отметил, что девушка была обладательницей потрясающих некромантских глаз. Он своими ушами слышал, как она убеждала его дедушку, что не владеет и капелькой магии, но почему-то сейчас отказывался в это верить. Наверное, потому, что чувствовал кипящую в ней магию…

Девушку, кажется, смутило его приглашение. Она замялась, оглянулась, как будто пытаясь найти какую-нибудь причину для отказа, но, заглянув Натаниэлу в глаза, вдруг смело приняла его руку.

Обнимая её – не в большей мере, чем позволено было в рамках танца, - Нэт чувствовал, как невидимая связь, создавшаяся между ними, укреплялась. Она становилась прочнее с каждой секундой, и больше всего на свете в эту секунду Натаниэлу хотелось привлечь Элен к себе и впиться в губы страстным поцелуем.

…И он знал, что это ей не навредит.

Страсть и любовь некроманта – опасные чувства. Чем старше, опытнее и сильнее становится некромант, тем более ядовита его магия. Живут некроманты, как и любые маги, дольше обычных людей, и когда некромант – совсем ещё мальчишка, самое время жениться и завести детей. Потому что после семидесяти, когда он будет ещё молод, но уже достаточно могуществен, ночь, проведенная с ним, а то и его поцелуй могут привести к ужасным последствиям. Вот только чем сильнее некромант от природы, тем быстрее наступает этот самый переломный момент.

Единственный способ быть счастливым во браке все долгие годы своей жизни – а некроманты склонны по-настоящему любить лишь однажды, - это встретить второго обладателя такого же дара. Вот только девушек-некроманток в мире слишком мало. Чтобы родилась некромантка, необходимо, чтобы оба её родителя – как, например, родители Нэта, - были носителями дара.

Натаниэл знал, что однажды у него появится на свет сестра, а ещё – что эта сестра обязательно осчастливит какого-нибудь некроманта, но сам с детства мысленно готовился к мысли, что любить полноценно, так, чтобы сердце пело, стоит только взглянуть на ту, которую пустил в своё сердце, у него не получится. Его чувства к Мелани были холодной приязнью. Но эта вспышка огня, испытываемая по отношению к Элен, казалось, была готова захлестнуть с головой и выбить из сознания все правила, вкладываемые туда много лет родителями и дедом.

Танец был коротким, но от того не менее прекрасным. Нэту нравилось чувствовать близость Элен и тихое потрескивание её такой очевидной, такой яркой магии, но он помнил, что где-то там, за спиной, с лордом Райаном пляшет девушка, собирающаяся стать его невестой. Девушка, которой он ничего не обещал, но которой уже, по её мнению, должен как минимум отречение от рода.

И Элен, которая казалась такой радостной в танце, не проронив ни слова, выскользнула из его рук, стоило только музыке оборваться. Она опустилась в глубоком реверансе, подарила ему печальную улыбку и буквально растворилась в толпе, не дав Нэту даже задать какой-нибудь вопрос.

Никогда не доверять некромантам. Никогда не влюбляться в принцев. Ото всех скрывать природу собственного дара, а лучше и вовсе само его существование. Элен повторяла это про себя, как мантру, надеясь, что сейчас успеет скрыться где-нибудь в толпе, и её никто не заметит. Сердце колотилось, как безумное, и она чувствовала, что вот-вот попросту потеряет сознание от волнения. Но сейчас необходимо было успокоиться и как можно скорее прийти в себя.

Единственное, чего она сейчас по-настоящему желала, это вернуться к принцу Натаниэлу и самой пригласить его на танец. Вновь ощутить жар его рук, так нежно касающихся неё, вновь плясать с ним, чувствуя, как их окутывает вихрь страсти. Но Элен запретила себе даже думать об этом. Бабушка говорила, что если она нарушит запреты, то пострадает.

Ладно сама – сейчас, ради внезапно вспыхнувшей в сердце любви, которую даже нельзя было оправдать обыкновенным влечением, Элен была готова пожертвовать собой! – но ведь вместе с нею погибнет и весь род! Она – последняя маркиза ди Абель и обязана…

- Эй, слышишь, ты?

Элен вздрогнула и остановилась. Самое последнее, что можно было сказать о тоне, в котором к ней обращались – это уважительный.

- Да? – Элен заставила себя притвориться ласковой и доброй мышкой, которая только и знает, что дрожит при виде этих страшных столичных жителей, ещё и в стране, где она сама толком не понимает, что и как происходит. – Вы что-то хотели?

- Хотела, - незнакомка, обратившаяся к ней, была достаточно привлекательна, хотя красавицей назвать её трудно, но все свои внешние преимущества перечеркивала тем дурным настроением, которое испытывала.

Во-первых, она была страшно хмурой. Морщила лоб, как будто таким образом пыталась подчеркнуть собственную серьезность, поджимала пухлые губы, чтобы они превратились в одну тонкую линию, и таким образом уже умудрилась немного размазать помаду.

Элен скользнула по ней внимательным взглядом и про себя отметила некоторую искусственность образа. Прическа была почти разрушена, как будто девица трясла головой, пытаясь разбить мешающую ей конструкцию, но ведь Элен-то знала, что для такого беспорядка на голове надо сделать что-то посерьезнее, а потом укрепить остатки прически заклинанием-иллюзией! А оно, очевидно, слетело при неосторожном движении на платье.

Почему на платье?

Потому что Элен видела, как на юбках вместо узоров плавало довольно объемное изображение высокой дамской прически. Учитывая то, что незнакомка была рыжеволосой, а платье на ней – голубым, рыжее торчащее передвижное пятно на ткани выглядело весьма занимательно, и многие вельможи, косясь на девицу, с трудом сдерживали хихиканье.