Три секрета ведьмы (СИ) - Биглова Алла - Страница 16

Меня его рассказ совершенно не удивил. А вот по испуганному взгляду Ярославы догадался, что она не только впечатлилась, но и испугалась. Боже, даже боясь чего-то эфемерного, она была такой… красивой.

– Оборотни превращаются в каждое полнолуние в огромного трёхметрового и шерстяного монстра, отдалённо напоминающего волка. Но они также способны менять свой облик вне зависимости от фаз луны. И чем дольше они проводят в своём животном обличье, тем меньше от них остаётся человечности, – Грегор остановился подле нашей парты. – Питаются они также сырым мясом, стараясь сожрать свою жертву, пока она жива. Насладиться её смертью, насладиться её страхом.

Яра сглотнула, испуганно глядя на преподавателя. Кажется, мы только сейчас начинали осознавать всю величину и масштаб опасности изнанки мира людей.

– Как вампиры, так и оборотни – это люди, как волшебники, так и нет, которые нашли клан потерянной сущности и уговорили их обратить себя, – жёстко продолжал Грегор. – Здесь вам не волшебный сказочный мир, описанный на страницах авторов фэнтези. Это жестокое место со своими законами, к которому вы должны привыкнуть как можно скорее. Иначе – смерть.

Стоит ли говорить, что к концу занятия во всём классе стояла идеальная тишина?!

Видя эффект, который он произвёл на окружающих, Грегор вновь расплылся в улыбке, отбросив маску серьёзности и став добродушным дядечкой:

– Надеюсь, я отговорил вас наряжаться вампирами и оборотнями в честь волшебной Мистерии? – и он радостно рассмеялся, не догадываясь о том, что больше половины аудитории и знать-то не знали, что такое «Мистерия».

А я лишь задался вопросом: сумасшедший он или чёртов гений.

Вяцлав

Эта волшебница умела появляться из ниоткуда в самый неподходящий момент. Вот и сейчас, она предстала передо мной, подобная урагану, шторму и теперь сверлила меня нехорошим взглядом.

Как же она забыла, что я был единственным, на кого её нападки не действовали!

– Почему ты не признался ей? – несмотря на то, что голос прозвучал спокойно, лицо Альцины отражало полнейшее негодование.

– А должен был? – я даже не поднял глаз на женщину. Как и вчера, я по-прежнему сидел в своём кабинете, с удовольствием читая магическую литературу. Только в этот раз, не стесняясь, закинул ногу на стол.

Было плевать, что обо мне подумают. Впервые чувствовал полный раздрай и никак не мог с ним смириться. Не мог справиться с зияющей дырой в душе. Не переставал испытывать чувство ускользающего счастья, и это меня пугало.

– Ну, как минимум, она перестала бы тебя ненавидеть, – настойчиво продолжала Альцина. Я, порой, поражался непреклонной стойкости заместителя ректора и её умению в любой ситуации сохранять лицо. И старательно учился у неё этому поистине волшебной способности. Здесь не было никакой магии, оттого это было в разы сложнее.

– Мне всё равно, – а вот у меня это не всегда получалось, как бы сильно я ни старался. Альцина слишком хорошо меня знала.

– Ты не смахиваешь на равнодушного человека, – женщина скрестила руки на груди. Догадывался, что ей так и хотелось запустить в меня, несносного мальчишку, чем-нибудь тяжёлым.

Но она обещала моей маме не только присмотреть за мной, но и по возможности сохранить мне жизнь.

Наконец, отложил книгу, громко хмыкнул и убрал ноги со стола.

– Как вы это себе представляете? – заговорил приторно-сладким голосом, пародируя сам себя: – Яра, у нас был ещё один вариант. Если бы я не выбрал тебя в подопечные, то ты влюбилась бы в меня с восьмьюдесятьюпроцентной вероятностью, а я в тебя – с пятью, – я поморщился.

Не хотел выглядеть последним мудаком. Но, похоже, у меня в любом случае не было иного выхода.

– Ты слишком сильно веришь лженауке Предсказательство, и настойчиво не веришь во взаимные чувства. Твои родители…

Альцина не скрывала своего отношения к моим любимым ветвям вероятности, которые неоднократно спасали мне жизнь.

– Альцина! – её имя я прокричал, не в силах больше сдерживаться. Соскочил, схватившись за голову, неистово теребя волосы. – Моя мать знала, – сделал паузу, опустив руки, – понимаете, ЗНАЛА. Знала, что у неё родится ребёнок-волшебник. Знала, что ему будет тяжело расти в неведении. Тяжело справляться со способностями, чувствовать себя изгоем среди «нормальных». Знала. И всё равно пошла на это, только чтобы остаться с простым человеком, – последнее слово произнёс с нескрываемым презрением.

С некоторых пор возненавидел отца, и никак не мог справиться с удушающими эмоциями.

– Не говори о ней так. Твоя мама очень любит твоего папу, – Альцина укоризненно покачала головой. Она словно прочитала мои мысли, но не стала осуждать их вслух. Я понял это по её взгляду.

– Любви нет. Есть эгоистичное желание быть с человеком, чтобы периодически удовлетворять своё эго. Только поэтому она не задумалась о будущем своих детей, – сквозь зубы процедил я, не скрывая своих чувств.

И я совершенно не планировал менять свою точку зрения даже ради какой-то девчонки, к которой у меня были чувства.

Ярослава была красивой, манящей девушкой. Я продолжал мечтать о её тёплых объятьях, гадал, насколько мягки её густые тёмно-русые волосы, мечтал попробовать на вкус сладость её губ.

Но разве хоть что-то из этого списка было похожим на то, что я хотел сделать что-то хорошее для неё, а не для себя? Разве я мечтал сделать счастливой её, а не себя?

Любовь – это потеря разума. Любовь – циничное чувство. Любовь – это удовлетворение своих потребностей. Любовь – это способ избежать одиночества, заткнуть пустоту в душе сторонней личностью.

Как я и говорил, любовь – это способ потешить своё ЭГО. И только. Тут ничего не сказано о самопожертвовании и дарении положительных эмоций второй половинке.

Любовь придумали люди, чтобы было проще выживать в этой сложной и невыносимой жизни.

Я не верил в это прогнившее чувство и мечтал разобраться в том, что я по-настоящему испытывал к Ярославе. Но как просто было повесить на этот спектр эмоций простой ярлык «люблю» и забить.

– Между тем, ты поступил очень благородно, когда не рассказал Ярославе о своих чувствах, – Альцина попыталась сменить тему, явно намекая на то, что я был влюблён в Яру. Нет. Она сказала это в открытую.

Даже если так. Что это меняет?!

– Если бы я сказал правду, то вероятность нашей взаимности возросла бы, а сейчас она упала до одного процента, – выкрутился, попытавшись хоть как-то объяснить нелогичный с точки зрения Альцины поступок.

Всё это только точный и холодный расчёт. Спустя год это всё забудется. Яра будет с Никитой, а я, как всегда, один. Один в этом холодном и недружелюбном для меня мире.

Я уже использовал девушек для удовлетворения своих потребностей. Мне хватило. Должен же я хоть раз расплатиться за свои грехи и сделать хоть одну девушку счастливой?

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Да-да. Именно отсутствие моей негативной персоны сделает её гораздо счастливее, чем если она будет коротать время рядом с депрессивным неудачником.

Горе-фокусником. Пусть я буду сотни раз лучшим на курсе волшебником, это не изменит моего происхождения.

– Почему ты так бегаешь от любви? Мы сильнее с ней, – Альцина пыталась доказать мне, что я не прав. Но я был непреклонен и уже начинал злиться. Ненавидел, когда мне навязывали чужое мнение, будь оно хоть сотни раз правильным. – Я видела сегодня Ярославу на первом занятии – способная девушка. Мне кажется, вы стали бы отличной парой… через год.

– Если бы настоящая любовь существовала, то сейчас рядом со мной стояла бы моя настоящая мать, а не вы, – фразу про первое занятие я успешно проигнорировал. Я итак прекрасно знал её потенциал. – Если моя мать попросила вас присмотреть за мной, это не означает, что меня нужно опекать как родного сына. Я не маленький. Не нужно опекать меня. Не нужно оберегать меня от «ошибок».