Постовой - Путилов Роман Феликсович - Страница 9

Когда мы вышли из общежития, на дальнем углу общежития темнело несколько неясных силуэтов. Нам в удаляющиеся спины неслось прощальное напутствие: «Менты козлы».

Май одна тысяча девятьсот восемьдесят восьмого года

Несколько последующих дней в фойе подконтрольного общежития было тихо и необычно пустынно. Молодые люди приходили, но в гораздо меньшем количестве, более спокойные и, видно, не те, которые должны были нам «ответить за козлов». Девчонки, первоначально шипевшие что-то злобное в нашу сторону, постепенно оттаяли, после чего вокруг говоруна и сказочника Димы Ломова, парня видного и ражего, стал собираться небольшой «цветничок», усердно хихикающий над его нескончаемыми шутками и побасенками. Так как мне его басни были неинтересны, я, взяв рацию, уходил в близлежащие гаражи.

Эта рассыпанная относительно ровными бесконечными рядами сборная солянка из покрашенных в самые дикие, в основном мрачные цвета металлических ящиков, формально относящихся к гаражному кооперативу, стала объектом регулярных рейдов каких-то Юриев Деточкиных. Каждый день на вечернем разводе дежурный по отделу под укоризненные взгляды заместителя начальника РОВД по строевой зачитывал нам свежие ориентировки по очередным вскрытым гаражам. Причем я не мог понять – одна действовала группа или несколько, так как железные боксы потрошились разнообразными способами, с выдумкой и фантазией, на которые были способны злодеи, привыкшие к работе с металлом.

И вот, около одиннадцати часов, с воскресенья на понедельник, я стоял в узком темном проеме между двумя гаражами, стараясь не наступить на фекальные массы, щедро разбросанные тут людьми и бродячими собаками. Как какая-то летучая мышь, выставив свои «локаторы» наружу и вслушиваясь в темноту, я надеялся услышать хоть какой-то подозрительный звук – ударов металла о металл или скрежет, визг пилы – хоть что. Но ничего подозрительного мои уши не фиксировали. Метрах в тридцати от места моей засады, со стороны железной дороги, свистели тепловозы и матерился диспетчер на горке, которому кто-то не так переключил стрелку, вследствие чего очередной сортируемый вагон укатился не на тот путь, и чтобы его перенаправить, требовался маневровый тепловоз.

Над головой, хлопая крыльями, промчалась какая-то ночная птица. Внезапно я замер, практически перестав дышать. По дорожке между гаражей кто-то шел и, судя по тяжелому дыханию, пер на себе немалый груз. Мое развитое воображение сразу же нарисовало образ жулика, сгибающегося под тяжкой ношей тяжелых амортизаторов или каких-нибудь ворованных клапанов. В общем, мне было по фигу, что волочет полуночный злодей, лишь бы это было уворовано из какого-нибудь гаража с моей территории. Когда предполагаемый хищник, фыркая и сопя, как дикобраз Сахи из фильма «Маугли», протопал мимо меня, я шагнул из темноты своего укрытия:

– Добрый вечер, милиция, блин…

Последнее слово относилось к служебному фонарику, который в очередной раз категорически отказался работать. Выглядит он, конечно, авантажно: плоский, со сменными цветными стеклами, специальным кожаным ремешком крепится на портупею. Но большая квадратная советская батарейка с гордым названием «Планета-2», в комплекте с советской же лампочкой, срабатывали четко через раз. Ни зачистка контактов, ни их обжимание видимого результата не давали. Пока я безуспешно щелкал кнопкой фонаря, пытаясь получить хотя бы тусклый свет, невысокая фигурка с огромным мешком оставалась в зоне темноты. Фигура испуганно ойкнула тонким девичьим голосом, и я расслабился. Представить, что толстые листы железа азартно отжимает невысокая девица, безжалостно разрывая металл в точках сварки, я не мог, следовательно, к моему сожалению, это не жулик, вскрывающий гаражи. Фонарь, наконец, сработал, и желтый пучок света явил мне симпатичную девичью мордашку, испуганно через опущенные ресницы пытающуюся рассмотреть нежданного ночного встречного.

– Милиция, девушка, не пугайтесь, – я мазнул лучом по гербу СССР на алой петлице кителя, – что несете, куда направляетесь?

– А, здравствуйте, – в голосе моей собеседницы мелькнуло узнавание и облегчение, – а я вас знаю, вы наше общежитие охраняете. А меня Таня зовут, я из триста шестой комнаты. Помните меня?

Передо мной стояла та самая кудряшка Таня, которую ударил Рыжий несколько дней назад. Красный след от пятерни хулигана уже прошел, четко очерченные девичьи скулы с матовой кожей молодой барышни радовали мой взор.

– Здравствуйте, Таня, а все-таки, что у вас в мешке? Вы не труп Рыжего несете закапывать?

Девушка хихикнула:

– Картошка, сало, колбаса, свекла, сметана. Я всего не помню, меня мама в дорогу собирала. Я с последней электрички иду, решила угол срезать, чтобы побыстрее дойти, и пожалела – очень страшно в гаражах.

– Если страшно, зачем через гаражи пошли?

– Страшно, конечно, но мешок уж очень тяжелый. Меня до станции отец довез, и в вагон посадил, а здесь… – девушка в досаде махнула рукой, в жесте, означающем, что парней в общежитии много, и каждый альфа-самец, а встретить симпатичную девицу и донести тяжесть до общежития некому.

– Вас проводить? – Я протянул руку к огромному «сидору». Подобный, только не таких героических размеров, я видел в бабушкином сундуке. Кажется, дед с ним пришел с фронта. Мешок сразу притянул меня книзу, но я сумел нарисовать на лице бодрую, героическую улыбку: – Ну что, пошли?

По причине позднего времени суток долбить в запертую от супостатов дверь общежития пришлось минут пять, наконец за шторой холла мелькнула темная фигура, затем загремели запоры. Вахтерша настороженно приоткрыла входную дверь, но увидев нас, широко заулыбалась:

– О, Танечка! Говоришь, что к родителям поехала, а на поверку тебя милиция доставляет! – Бабка умела едко шутить.

– Ха-ха, Клавдия Ивановна, смешно! Таня в гаражах заблудилась, а я ее нашел. Пришлось мешок тащить, а то он неподъемный. Я помогу девушке мешок до комнаты донести, а то вдруг у нее грыжа вылезет?

– Я, между прочем, кандидат в мастера спорта по лыжам, и я сильная! – обиженно заявила Таня, но срывать с моего плеча мешок девушка не спешила.

– Помоги, только в семь утра комендант комнаты проверяет, имей это в виду, – вахтер освободила мне проход.

– Я постараюсь управиться до семи утра. – Я подкинул поудобнее сползающий со спины мешок и двинулся к лестнице.

Стараясь громко не пыхтеть, я затащил припасы на третий этаж, удостоился неожиданного, но приятного поцелуя в щеку от улыбающейся Тани и, как джентльмен, удалился, не напрашиваясь попить кофе. В фойе меня ждал ехидно улыбающийся напарник, возле которого сидела хрупкая брюнетка с огромными серыми глазами.

– Здравствуйте, я Лена. – Девушка протянула мне тонкую кисть.

Я осторожно пожал хрупкие пальчики, с удивлением взглянув на Диму. Судя по его довольной роже, он нашел в цветнике достойный бутончик.

Через два дня

– Громов, Ломов, вы когда в гаражах порядок наведете? Меня каждый день склоняют на всех совещаниях. – Пристальный взгляд командира роты ППС не позволял обойтись формальным ответом.

– Командир, мы каждый вечер, после двенадцати, все гаражи обходим. Тихо там, никого нет, все гаражи целые, – сообщили мы и так известную командиру роты информацию.

– И каждое утро какой-то новый гараж уже вскрыт. Удобно вы устроились. Пост ваш, поэтому надо решать вопрос. Что собираетесь делать?

– Сергей Геннадьевич, а может, мы в пятницу рейданем, до утра?

Ротный глубокомысленно уткнулся в календарь:

– Договорились, до пяти утра останетесь, а в субботу на митинг не пойдете, выспитесь. От меня что-то надо?