"Фантастика 2024-81". Компиляция. Книги 1-19 (СИ) - Мадоши Варвара - Страница 43

Обладая безупречными навыками погружения в гипноз, волшебник уже полностью овладел сознанием преданного царю Кохара, который внешне выглядел так, будто находится вне зала: взгляд отрешенный, дыхание замедленное, тело расслабленное.

Волшебник взял его руку и попросил:

– Смотри мне в глаза.

Кохар поднял свои ясные и добрые глаза и уставился на волшебника, а тот, наложив ему на лицо ладони, произнес:

– Я дам тебе сладкий персик, съешь его! – И протянул Кохару луковицу.

Сокольничий взял луковицу, откусил большой кусок и начал жевать с великим наслаждением. Все присутствующие не отрывали глаз от этого действия, а Кохар, несмотря на жгучий вкус, откусывал новые куски от луковицы и, причмокивая, жевал прямо с шелухой, показывая всем своим видом, что очень доволен. Многие стали смеяться, показывать пальцем на добродушного малого и обсуждать увиденное.

Но тут волшебник достал из кармана золотой шар величиной с персик и, не говоря ни слова, оставив Кохара наслаждаться луком, подошел ближе к публике. Он поднял шар над головой, чтобы привлечь внимание присутствующих, и начал повторять заклинания на непонятном языке; затем, произнося с особой интонацией в голосе слова, отличающиеся яркостью и образностью и раскачивая на нитке эту блестящую сферу, заставил всех свести глаза в одну точку. Через минуту глаза людей устали, и зал забылся гипнотическим сном. Все, включая царя, царицу, Меружана и охрану, были погружены в транс. Вдруг начал клубиться дым курений, содержащих в своем составе дурманящие и наркотические вещества, а волшебник, обойдя зал, подошел вплотную к Кохару и стал пристально смотреть ему в глаза, а затем громко приказал:

– Иди!

Под воздействием внушения Кохар двинулся к статуе Поликлета «Раненая амазонка», прошел мимо охранников, зашел за мраморную скульптуру, вышел из-за нее уже с кинжалом в руках и направился в сторону царя.

Тигран сидел в кресле с застывшим лицом, испытывая ощущение легкости, эйфории и внутренней гармонии, а затем появилась невесомость в теле, по которому потекли волны тепла и жизненной энергии. Он чувствовал, что очень расслабился, но, обладая большой силой воли, понимал: правитель великого царства не может себе позволить расслабляться никогда, и Тигран стал заставлять себя концентрироваться. Внутренне вынужден был себе признаться, что потерял на несколько минут над собой контроль.

Царь услышал, что его оппонент – волшебник, считая, что все погружены в глубины транса, давал какие‑то странные установки Кохару, и это его разозлило. Он всегда умел управлять собой, своим гневом, настроением, и поэтому, находясь в гипнотическом сне, стал создавать внутреннее напряжение, чтобы выйти из этого состояния. Возникли яркие, но горестные воспоминания о пребывании в Парфии, а вот новые видения: жена Клеопатра Понтийская смеется, маленькие дети бегают вокруг него, он присутствует на казни своего старшего сына… Сильные эмоции заставили Тиграна вздрогнуть и очнуться, он открыл глаза и увидел, что к нему приближается Кохар со странным выражением лица и острым кинжалом в руке. Еще два шага, и клинок вонзится в сердце Тиграна. Царь встал с кресла, с максимальной силой сжал кулак и в момент, когда Кохар занес кинжал, чтобы вонзить в тело Тиграна, нанес сильный удар кулаком в голову сокольничего. От удара Кохар свалился с ног и потерял сознание.

Царь бросил суровый взгляд на волшебника в черном. Тот стоял в центре зала, потрясенный огромной волей, проявленной царем, и думал, что делать дальше. Запахнув плащ, стал отступать назад, растворяясь в клубах дурманящего дыма. Позже, когда зал проветрился и все приближенные пришли в себя, начался поиск волшебника. Стало известно, что он сбежал, пройдя по дворцу через все посты, гипнотизируя охрану. Кохар через пару дней вернулся к своей работе с птицами, так и не вспомнив, что произошло в тот злополучный вечер.

Конный отряд римских воинов во главе с послом Лукулла Аппиусом Клодием въехал на территорию Великой Армении. Сообщение об этом событии немедленно по цепочке пролетело по всем крепостям и достигло Тигранакерта. Клодий, посланный с дипломатической миссией в Армению, ехал задумчивый и серьезный. Не нравилась ему эта миссия, но делать нечего, Лукулл настоял: нужен предлог вмешаться во внутренние дела Тиграна.

Друг Клодия трибун Маркус сказал:

– Необычная страна: только что проехали сады, где наливались соком персики и виноград, а теперь падает снег.

Их путь лежал по горам – крутые подъемы, спуски; местность каменистая, но крестьяне умудрялись выращивать персики, абрикосы, груши, гранат, керасунтские плоды[17]. «В донесении надо отметить, что в стране много рек и ручьев, построено масса каналов», – подумал легат.

– Клодий, смотри, в реке плещется форель! – восторженно закричал Маркус.

Форель – хитрая и осторожная рыба. В римских домах форель часто подавали к столу. Рыбная ловля в Риме была возведена в ранг искусства, и многие развлекались этим занятием. Клодия, истинного военного, не очень впечатляли живописные горные пейзажи, он оценивал местность со стратегической точки зрения: природа суровая, быстрые и холодные реки, немногочисленные леса, каменные арочные мосты, хорошие дороги и неприступные крепости.

– Вести боевые действия на этой местности сложно, Маркус, кругом естественные препятствия, – произнес Клодий.

Он видел высокие горы, глубокие ущелья и бурные реки, разлив которых легко организовать запрудой. Без продуманного плана в эти земли лучше не вступать.

Колонна всадников двигалась легко и быстро, и за десять переходов достигла Тигранакерта. Царю доложили, что прибыл посол от Лукулла, и Тигран пожелал с ним встретиться. В назначенный день и час Клодий вошел во дворец.

– Прибыл посол от Лукулла! – возвестил начальник охраны дворца.

– Пусть войдет! – выкрикнул начальник дворца.

В тронном зале на золотом троне восседал царь в пурпурной, богато украшенной и расшитой тунике, облаченный в длинную накидку из шкуры леопарда, в красных башмаках и с армянской тиарой на голове, а слева и справа от него по двое стояли, сложив руки на груди, правители вассальных государств Атропатены, Гордиены, Адиабены и Осроены. Полукругом вокруг трона расположились приближенные, родственники и советники, охрана заняла позиции по всему залу, писцы приготовились вести хронику, которая станет достоянием вечности: сущность событий должна в точности дойти до потомков.

В сопровождении двух легионеров вошел посол Лукулла. По-военному, тяжелым печатным шагом они шли по каменному полу через весь зал в полной парадной амуниции и с короткими мечами. Шаги римлян гулко отдавались эхом во всех уголках огромной палаты. Посол, довольно высокий, крупного телосложения римлянин, остановился со свитой в десяти шагах от трона царя, сделал поклон головой, а затем четко по-военному выкрикнул:

– Царь Великой Армении, от имени императора Лициния Лукулла приветствую тебя!

При этом на его лице появилась торжественная маска высокомерия и превосходства. Он протянул свою верительную грамоту и лощеную табличку из слоновой кости, которые взял советник и пробежал тексты взглядом, затем, кивнув головой, передал документы Васаку.

– Царь Тигран, меня зовут Аппиус Клодий, я посол. Меня прислал наместник провинции Азия и главнокомандующий римской армией император Лициний Лукулл. Он шлет тебе и твоему народу пожелания благополучия и процветания.

Тигран обратил внимание, что его титул «царь царей» произнесен не был.

– Я воздаю почести главнокомандующему Лицинию Лукуллу, – сказал Тигран, проигнорировав титул «император». – Слушаю тебя.

Клодий сказал:

– Государь, мне поручено передать тебе предложение наместника и главнокомандующего римской армией в Азии императора Лициния Лукулла жить в мире, но для этого надо выдать преступника и главного врага Рима царя Митридата. Его царство перешло в руки Республики, его армия полностью разбита, и нам известно, что он укрывается у тебя.