Искры из глаз - Серова Марина Сергеевна - Страница 40

• Предыдущая
• 40/47
• Следующая

Мы уже ехали по Новокузнецкой, когда я спросила дядю Вову:

— Скоро улица Разина. Когда и куда будем поворачивать?

— Не доезжая до нее, нужно повернуть налево, во двор дома.

Он указал, куда именно поворачивать, и мы оказались во дворе трехэтажного дома старой постройки. Здание было расположено буквой Г, в глубине двора стояли металлические гаражи.

— Останавливаемся здесь? — спросила я. — Или проезжаем дальше?

— Давайте припаркуемся у тех гаражей, чтобы никому не мешать.

— А если мы помешаем тем, кто будет выезжать из гаражей?

— Из них уже давно никто не выезжает. Все будет в порядке.

— Ладно, как скажете.

Мы оставили машину у какого-то металлического монстра, темно-коричневого от времени. А когда-то это был новенький красивый гараж… Ничто не вечно…

— Пусть Галина побудет в машине, я схожу с вами, — предложила я.

— Пошли вместе, — поступило встречное предложение. — Зачем девушке скучать в одиночестве? И потом, как я понял, вы обычно не оставляете ее одну.

Почему-то именно в этот момент я не хотела брать Галину с собой и с удовольствием оставила бы ее в машине.

— Где находится ваша фирма? — спросила я.

— В этом доме, — указал дядя Вова. — В подвальном помещении.

— Фирма в подвале? Оригинально, — сказала я.

— Другого помещения не нашлось. Пока, — был ответ.

Ступеньки, ведущие в подвальное помещение, были скользкими, словно натертые парафином.

— Тут голову можно свернуть, — сказала Галина.

— Точно… — согласилась я.

— Ничего-ничего, — пел дядя Вова, — сейчас неудобства закончатся.

Они и вправду закончились. Когда наш провожатый открыл тяжелую металлическую дверь и мы вошли внутрь подвального помещения, нам навстречу вышли три здоровенных жлоба. У одного в руках был пистолет, а у двух других ножи.

— Приехали, — произнесла я.

— Точно, — согласился дядя Вова. — Это была ваша последняя прогулка.

Мужики с оружием в руках тут же облапали нас. У меня отобрали гранату «Ф-1», с которой я расставалась только в необходимом случае, и последние деньги. Сотовый телефон также достался нашим врагам. У Галины забрали даже кошелек с мелочью.

Нас втолкнули в полутемную комнату с мрачными стенами, выкрашенными темно-зеленой краской. Там находился грубо сколоченный деревянный верстак и две длинные скамейки вдоль стен. Маленькие окошки под самым потолком были забраны решетками с толстыми прутьями. Кстати, с внешней стороны окошки были заложены белым силикатным кирпичом, так что выхода наружу не было никакого. Тяжелая деревянная дверь с огромным засовом снаружи. На полу стружки, опилки, куски технической ваты. В общем, строительный мусор.

Мы уселись на серые от времени лавки и угрюмо смотрели на мужиков, чьи отвратительные рожи маячили перед нами. Бандиты были как на подбор — почти одного роста, массивные плечи, отвисшие животы и лица каторжников. Отличительной чертой первого головореза был короткий лоснящийся нос красного оттенка, у второго — густые брови, нависающие над глазами, словно балкон купеческого дома над тротуаром. Третий имел неправильный прикус и кривые нижние зубы. Его челюсть сильно выдавалась вперед, а зубы свисали над нижней губой.

Короче, вляпались мы по самые уши. Ствол и два пера против наших ногтей и зубов — неравные силы. Была б я одна, может, попробовала бы помахать ногами и руками. Но со мной Галина, как бы не подставить ее случайно под пулю. Или лезвие. Вот незадача.

— Так в чем дело? — спросила я. — Ну, поймали вы нас. И что дальше?

— Дальше будет так, — сообщил дядя Вова, — на вас наденут цементное одеяло, и вы устроитесь рядышком, бок о бок.

— И какой в этом смысл? — удивилась я. — Для совершения убийства должен быть мотив. Какой у вас мотив?

— Мотив такой — ты слишком много знаешь про меня.

— Вранье, — спокойно ответила я. — Знаю, что зовут тебя дядя Вова и что состоишь ты в родственных отношениях с женихом Ольги Скворцовой и его братом-домушником, который сейчас находится в тюрьме.

— Как в тюрьме? — воскликнул старый бандюган. — Только вчера он гулял на свободе!

— А сегодня находится в КПЗ — пытался обворовать Ольгу. Залез в ее квартиру.

— Твоя работа? — зловеще спросил дядя Вова.

— В смысле?

— Ты ментов навела?

— На кого?

— На моего племянника?

— Мне больше делать нечего, что ли? — сплюнула я на бетонный пол. — Он сам на себя навел всех подряд.

— Еще один повод для того, чтобы убрать тебя.

— Допустим. Но что плохого вам сделала Галина? — Я кивнула в сторону моей клиентки.

— Свидетельница. Зачем оставлять ее в живых?

— Правильно, — кивнула Галина. — Если Евгения умрет, то и мне нечего делать на этом свете. Без нее я пропаду. К тому же я давно смирилась с мыслью, что рано или поздно придется умирать. А после смерти мужа эта уверенность стала еще крепче.

Бандюги невозмутимо слушали наши речи, не говоря ни слова в ответ. Зато дядя Вова заливался вовсю:

— Идеальная жертва — заранее готова ко всему. Это же надо!

— Ну, допустим, не ко всему, — заявила Галина.

Я так поняла про себя, что со мной она чувствовала себя уверенной. Видно, думала, что я найду выход из любого положения. Но не тут-то было. Гранаты со мной уже не было, да и что я могла сделать с ней в таком тесном помещении, где самим ни спрятаться, ни скрыться от смертоносных осколков.

— А теперь, ребята, слушайте одну историю, — радостно потер руки дядя Вова. — У этой бабенки по имени Галина где-то припрятано десять тысяч долларов.

Выражение лиц, выполненное аккордом, означало одновременно удивление, восторг и желание напиться по поводу получения столь приятного известия. «Ребята» завращали зрачками, выражая солидарность с дядей Вовой в вопросе присвоения денег.

— Минутку! — Я подняла кверху палец, словно находилась на американском ток-шоу. — У этой бабенки ничего и нигде не припрятано. Мы сами хотим найти эти десять тысяч долларов, потому что они принадлежат некоему Олегу Петровичу Панину. Между прочим, крупному авторитету.

Бандюги переглянулись.

— Не знаем такого, — низким голосом произнес мужик с красным носом.

— Не может быть! — продолжала я. — Ну-ка, поройтесь в памяти!

— Не знаем такого, — повторил тот же мужик.

— Понятно, — сказала я. — Ничего не могу поделать.

Дядя Вова насмешливо смотрел на меня.

— Врешь… Хочешь отвести от себя подозрение. Кто тебе, козе блудливой, поверит… Кто? Покажи мне пальцем.

Я не стала утруждать свои пальцы, да и оскорбление решила пропустить мимо ушей. Здесь мне никто не поверит, это точно.

— Тогда чего вы хотите от нас? Езжайте на квартиру, адрес знаете.

— Хитра стерва! — улыбнулся зловещей улыбкой дядя Вова. — На квартире мент пасется. Туда соваться нет резона. К тому же нутром чую, денег там действительно нет.

— Правильно, — кивнула я. — Если честно, деньги принадлежали не Галине, а ее покойному мужу. Они исчезли в промежуток времени, когда Михаил Кузнецов вышел из офиса, но не пришел домой. Галина об этих деньгах сама ничего не знала.

— Складно врет, — ухмыльнулся мужик с неправильным прикусом. Из-за выдающейся вперед челюсти он даже немного шепелявил.

— Да нет, — протянул дядя Вова, — в ее словах есть доля правды. Я только сейчас вспомнил, что говорила Ольга, любовница Ромки, моего племянника. Если баксы умыкнули сослуживцы, то есть смысл потрясти их.

— У Скворцовой денег точно нет, — сказала я.

— Откуда такая информация? — спросил дядя Вова.

— Ваш младший племянник постарался. Тот, который сейчас в КПЗ. Выпотрошил все драгоценности и деньги заодно.

— Сколько еще сослуживцев осталось?

— Двое.

— Говори адреса.

— Ребята, не принимайте меня за наводчицу, — миролюбиво произнесла я.

В мою голову был тут же нацелен пистолет.

— Стреляй, — спокойно произнесла я. — Тогда ты точно ничего не узнаешь.

• Предыдущая
• 40/47
• Следующая