Выбери любимый жанр

Ошибка комиссара (СИ) - Зингер Владимир - Страница 17


Изменить размер шрифта:

17

В общем, напрасно я переживал, куда деть свободное время. Нашлось чем заняться. А в весенние месяцы я стал приходить в библиотеку ещё и по иной, сугубо практичной причине: надо было готовиться к поступлению в Академию МВД.

Учеба — это вообще песня. Я-то еще куда ни шло — мне в мои годы даже на первый курс гражданского вуза поступать незазорно, а уж в ведомственное учебное заведение, так и подавно. В высшей школе милиции или в Академии МВД никого не удивить ни седовласым капитаном, мечтающим о двух «просветах» на погоне и большой звезде, ни майором, которому осталось до пенсии пару месяцев. Но все они, несмотря на свои погоны и награды, на седины и объемистые животы, на солидное звание «слушатель» вместо «студент», одномоментно превращались в учеников со всеми вытекающими из этого обстоятельства делами — со «шпорами» и «крокодилами», с «неудами» и опозданиями, с прогулами и нагоняями от начальника курса.

Документы — целое дело, на меня уже были готовы, но ожидались экзамены. Я помнил, что в той реальности за сочинение и за иностранный язык я получил четыре, а по истории — пять. Не сомневался, что сочинение я напишу, да и историю сдам. Главное, чтобы не ляпнуть на экзамене что-то такое, что не увязывается с марксизмом-ленинизмом и с теорией классовой борьбы. Скажу, например, что Степан Разин был атаманом разбойников, так меня не поймут. Или то, что ученые до сих пор не пришли к единому мнению на реформы Столыпина. Кто-то считает, что реформы способствовали процветанию государства, а кто-то, что они принесли пауперизацию населения. Так что, придется говорить, что Петр Аркадьевич был верным слугой царя и свою главную задачу видел не в укреплении государства, а в укреплении власти царя. Кстати, тоже верно, как ни крути.

И ладно, что сочинения Леонида Ильича Брежнева еще не напечатаны, а не то пришлось бы их снова перечитывать. Читать-то я их читал в свое время, но много ли помню с тех пор? А можно вляпаться, как вляпался мой приятель, которого при поступлении в ЛГУ на исторический факультет попросили назвать имена коммунистов, упомянутых в «Малой земле». Он вспомнил только Цезаря Куникова, а их там имелось гораздо больше. Дело-то прошлое, приятель давным-давно доктор наук, профессор и заведующий кафедрой, но до сих пор вспоминает о том провале с обидой.

Я прикинул по годам и понял, что увернуться от трудов дорогого товарища Леонида Ильича мне всё равно не удастся, даже если я и поступлю в «вышку». Всё равно придётся изучать и сдавать законспектированные труды на проверку. Ведь даже сам Леонид Ильич, до которого докатилась собственная литературная слава, будто бы сказал, что раз хорошо написано, то надо и ему самому прочитать.

Нет, историю-то я сдам, пусть даже на тройку. Но меня больше всего смущал английский язык. Допустим, сорок с лишним лет назад экзамен я сдал на четыре, но лишь потому, что в голове еще оставалось что-то от изученного в школе. А теперь? Английский алфавит помню, что уже неплохо. Еще помню около сотни (а может две или три) аглицких слов, включая те, что назойливо лезут в уши в рекламе или в Инете. Тьфу ты, когда-то лезли.

Но убей бог не вспомню времена, которые используются в английском языке. I learned English — это что? Я изучаю английский или я его уже изучал? Learned или learn? А ведь когда-то помнил. Утешало, конечно, что основное отсеивание слушателей проходило сразу после сочинения, потому как, если соискатель волшебного «поплавка» о высшем образовании пишет «жури», «брошура» и «парашут», то в вузе ему делать нечего. И если меня доведут до сдачи иностранного языка, так скорее всего, поставят хотя бы тройку. Но получить тройку — так это следует постараться, потому что могут срезать и на последнем экзамене.

Так что я сидел, уткнувшись в учебники английского языка для 5 и 6 классов, надеясь, что для сотрудников милиции этого хватит. Может, доберусь до 7 класса? Или уже нет?

— Алексей Николаевич, можно вас немного отвлечь? — раздался молодой женский голос.

— Да, Ольга Васильевна, разумеется, — сразу же отозвался я, откладывая в сторону тетрадь, в которую выписывал правила. Со школы знаю, что если что-то хочу запомнить накрепко, то вначале следует записать. Улыбнувшись, добавил: — Для вас у меня найдется сколько угодно времени.

Вообще-то, мы были с ней на «ты», а в неофициальной обстановке называем друг друга по имени. Да что там — у нас даже назревало нечто похожее на роман. В кино сходили, потом на спектакль Народного театра Равика Смирнова, а я даже пару раз побывал у нее в гостях. Но роман, как начался, так и закончился, потому что мы неожиданно узнали возраст друг друга. Ольга, прочитав мой библиотечный формуляр, куда заносились личные данные, включая год рождения и место работы, очень расстроилась, узнав, что мне только двадцать два года. Она-то считала, что я постарше, а я, напротив, полагал, что она гораздо моложе.

Кажется, и что с того? Но если ей строить планы на будущее с молодым парнем двадцати двух лет от роду было не зазорно, хотя и страшновато: все-таки, десять лет разницы — это много, то мне связывать судьбу с разведенной женщиной за тридцать, у которой имеется ребенок пяти лет, вовсе не катило. К тому же, как я понимаю, ни у меня, ни у нее, серьезных чувств не было, потому что иначе плюнули бы на все условности. Однако, добрые и дружеские отношения у нас сохранились. Зато, Ольга Васильевна была по образованию учителем иностранного языка, занимала должность заведующего отдела Иностранной литературы и теперь оказывала мне посильную помощь. Правда, говорила, что мое произношение оставляет желать лучшего, но не думаю, что в Высшей школе милиции я столкнусь с носителем английского языка, разговаривавшим с оксфордским произношением.

Библиотекарь зачем-то огляделась по сторонам, хотя в читальном зале никого не было и перешла на нормальный язык.

— Леша, я даже не знаю, с чего бы начать, — слегка замялась Ольга, усаживаясь рядом со мной.

— Когда не знаешь с чего начинать, начни с начала, — посоветовал я, сделав умный вид. Правило старое, мне оно не раз помогало по жизни, потому что фразу «Не знаю, с чего начать» слышал великое множество раз.

Ольга уставилась в свежевыбеленный потолок, словно бы ожидая, что лампы дневного света (в моей реальности признанные вредными для здоровья!) дадут подсказку. Переведя взгляд с одной лампы на другую, спросила:

— Леша, ты помнишь, я тебе про нашу заведующую фондами как-то рассказывала?

Я только пожал плечами. Ольга мне много о ком рассказывала, где тут упомнить? Она вообще девушка болтливая, любящая помыть косточки своим коллегам. Я, за время знакомства, успел получить характеристики почти всех работников библиотеки. Не знаю — на кой оно мне? Поэтому, все, что мне вещала Ольга, благополучно пропускал мимо ушей.

А вот про заведующую фондами я запомнил. У нее и имя-отчество необычное — Аэлита Львовна Епанчина. Наверное, из-за этого и запомнил. Все-таки, творчество Алексея Толстого всегда уважал. Видимо, и родители были повернуты на фантастике. Бывает. Но Аэлита — это еще куда ни шло. Имя на слух ложиться, словно родное. Хуже, если бы папа с мамой назвали девочку Галадриэлью, а мальчика — Леголасом.

И фамилия у женщины запоминающаяся. Все-таки, книги по истории я читал, знал, что Епанчины ведут родословную от Андрея Кобылы, основоположника Романовых. Впрочем, не факт, что Аэлита Львовна потомок древнего боярского рода. Вполне возможно, что ее предки были крепостными крестьянами Епанчиных, а на благородную фамилию их записали после отмены крепостного права. Это как с Юрием Гагариным, которого бывшие князья Гагарины посчитали своим сородичем и даже посылали ему приветственную телеграмму.

Было и ещё что-то, царапнувшее мою память, когда я впервые услышал от Ольги про заведующую фондами. Ну, имя Аэлита — это само собой, такое не каждый день услышишь. Но и фамилия вызвала какую-то детонацию в клетках моего мозга. И почему-то казалось, что это не в результате исторического экскурса, а по каким-то совершенно иным, современным и абсолютно прозаическим, причинам. Не сумев докопаться до точных сведений в глубинах своего мозга, я до поры оставил это занятие. И так приходится жить с двумя «памятями» (да простят меня филологи), а это занятие весьма утомительное. Так что будем надеяться, что жизнь сама всё расставит по местам.

17
Перейти на страницу:
Мир литературы

Жанры

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Техника

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело