Месть Проклятых - Иващенко Валерий В. - Страница 17

Мирдль потянулась, зевнула не открывая глаз. Эх, какой же сон хороший приснился... давно такого не было. Интересно - кто открыл окно - сестра Жужу или ветер? Как хорошо дышится, воздух чистый, прохладный и почти живой. Она перевернулась на бочок, ткнула кулачком мохнатую тёплую подушку, чтобы взбить чуток повыше да подремать чуток. Прихватить ещё немного сладкой утренней дрёмы, пока неугомонная мать-настоятельница не примется созывать всё святое сестринство к заутрене.

Однако подушка в ответ на пинки колыхнулась и даже недовольно заворочалась. И волей-неволей пришлось приподняться да присмотреться к этому чуду пристальнее. Хм-м, это оказался большой, бурый, но вовсе не страшный медведь. Он дрых себе всё так же безмятежно, предоставив молодой женщине мягкую лапу в качестве подушки. Оглядевшись по сторонам, Мирдль всё же постепенно сообразила, что всё привидевшееся ей на самом деле вовсе не было сном. Она действительно находится посреди огромного и уже затихшего под первыми лучами солнца алтаря. В кто знает какой дали от кажущегося теперь таким уютным и надёжным монастыря, от его защиты ошкуренных бревенчатых стен. Хех, а ведь, и от всех связанных с этим хлопот тоже?

Идущее в спину тепло оказалось... ну да, вовсе не Айлексом - он не такой мохнатый. Покопошившись под плащом, Мирдль обнаружила, что сзади её согревал здоровенный полосатый барсук, сейчас задорно блестящий чёрными глазами и настороженно принюхивающийся усатой мордочкой к утреннему воздуху. Вернее, барсучиха... ишь, как чешет в свой лес! Стало быть, если продолжить свои изыскания...

Так оно и есть. Вместо тёплых носочков на ногах обнаружилась развесёлая компания до неприличия рыжих белок, которая тотчас же вприпрыжку унеслась к ближайшим соснам. А на голове в качестве красивого банта-брошки обретается... ага!

- Ты кто такая? - Мирдль с интересом и безо всякой опаски рассматривала спящее на своей ладони махонькое существо.

Стройная девчушка вроде неё самой, только росточком едва больше пальца и с прозрачными радужными крылышками. Однако малявка просыпаться отказалась напрочь. Лишь спросонья послала её куда-то подальше да перевернулась на другой бок. Поскольку одна только мысль обидеть это прелестное и вздорное существо казалась чем-то совершенно невозможным, молодая жрица осторожно подула на ладонь.

- Нахалка, - тут же заявила эта вреднота, сладко потягиваясь. - Дурында здоровая.

На всякий случай женщина решила легонько обидеться.

- Очень приятно познакомиться - а я Мирдль.

От такой плюхи маленькая грубиянка даже проснулась. Лукаво открыла один глаз, подпёрла голову ручкой и заявила:

- Это я Мирдль. А уж как там тебя зовут, несчастье ты моё, это твоё личное горе.

Из дальнейшей беседы, изрядно разбавленной взаимно ядовитыми шпильками и пререканиями, выяснилось, что молодая жрица понравилась фее горных озёр. Да-да, той самой Айси. И Хранительница даже подумала, чем бы немного помочь бедняжке, которую при такой чистой душе угораздило родиться неуклюжей и глупой самочкой людей.

- Ну, поскольку меня тоже зовут Мирдль, любопытство разобрало меня до такой степени, что вызвалась сама, - сообщило напоследок забавное существо. - А вообще-то, я цветочная фея.

Крылышки вздрогнули, легонько встрепенулись. И легко вспорхнув с ладони, прямо в воздухе малышка отвесила такой замечательный реверанс, будто из одежды на ней был не один лишь венок из крохотных белых цветов на бёдрах, а как минимум шелковое платье. И вообще, она сама себе королева - куда там расфуфыренной маркизе Рекамье на ежегодном дворянском балу!

- Можно называть феечкой или Мири - своим позволительно, - затарахтела малышка, осматриваясь. - Но только не фенечкой, как этот жутко вредный Защитник.

Мирдль только глазами хлопала, глядя на это чудо и слушая её трескотню. Но феечка уже затеребила её, потащила куда-то в сторону.

По пути попался Айлекс, который безмятежно спал, положив голову на колени задумчивой нимфы в короткой цветочной тунике. А та легонько гладила его волосы и тихо пела что-то такое, от чего Мирдль тотчас же настолько захотелось спать, что она даже зевнула. Но неугомонная Мири уже тащила её дальше, дальше - туда, где на толстой ветви замшелого могучего дуба сидела дриада. Женщина едва не поперхнулась зевком, когда увидела, чем та занята.

А та просто расчёсывала длинные зеленоватые волосы, свесив их набок и при этом смотрела вдаль с такой меланхолично-поэтической мордашкой, что прямо отропь брала. Да причём вовсе не гребнем рачёсывала - в руке прелестницы обретался небольшой ёжик и она колючей спинкой его выглаживала густые длинные лохмы. Изумлённая Мирдль даже заметила, как тот забавно дёргает лапками и в возмущении подрагивает чёрным носом на конце вытянутой мордочки. Но дриада тотчас же спрыгнула в траву и своей странной, текучей походкой скользнула ближе. Прислушавшись к её ворчанию насчёт всяких тут неумех, так и норовящих устроить на голове то ли копну сена, то ли вообще воронье гнездо, женщина запустила пятерню в макушку и обнаружила, что её гордость - русые и красивые волосы - и в самом деле сбились в некое чёрт-знает-что. То ли с ветрами чересчур расшалилась ночью, то ли малышка-феечка имеет привычку ворочаться во сне - но в зеркало сейчас и впрямь лучше не смотреться. Так что, к поднявшейся вокруг своей персоны суете Мирдль отнеслась в общем-то благосклонно.

Для начала её тщательно расчесали всё тем же многострадальным ёжиком, что укоризненно глазел на неё и в сомнении фыркал на пол-леса. Затем Мири притащила кажущуюся неподъёмной при её размерах охапку ромашек - и вдобавку вчерашнюю корочку чёрного хлеба. Заварив этакую диковинную смесь в котелке, что уже вскипятил проснувшийся Айлекс, дриада бесцеремонно сунула туда Мирдль - прямо головой в крутой кипяток, представляете?

Против ожидания, молодая женщина не обожглась. Зато опрометчиво так нюхнула пахнущего ржаным хлебом и ромашками пара, что чихалось ей потом долго и в своё удовольствие. Затем её, бедолашную и обтекающую духмяным отваром, раздели совсем (они что тут, помешанные на нудизме?) и натёрли чем-то до ойканья жёстким и слегка щипучим. Потом опять кормили какими-то травками - и вот Мирдль уже вновь ощутила себя козой и на полном серьёзе раздумывала, не пора ли ей начать мекать... вот тут-то и началось.