Террагенезис: Земля (СИ) - Драксодий Роман - Страница 14

Возможности сеятеля позволяли моментально редактировать каждую отдельную цепь ДНК или все разом, и я принялся за приведение тела в подобающее состояние.

Лёгкие претерпели значительные изменения, стали меньше, и теперь, вместо привычных кругленьких альвеол, их плотно заполняла тончайшая паутина, способная вытянуть необходимый кислород даже из воды, а две новых железы накапливали ферменты, при смешивании которых выделялся окислитель, ненадолго заменяющий кислород и позволяющий не умереть в очень экстремальном окружении.

Сердце дублировать не стал, а изменил его конструкцию, сделав мощнее и надёжнее. Теперь оно работало по принципу компрессора с ресивером, нагнетая кровь под высоким давлением в новую мышечную полость, которая, по сути, и являлась вторым однокамерным сердцем. Как бы глупо и странно это не выглядело, но расчёты показали, что это позволит избежать резких скачков нагрузки на орган и обеспечит более равномерное давление.

Кровеносная система стала прочнее и эластичнее, как раз под стать новому сердцу.

А вот желудочно-кишечный тракт остался практически без изменений, разве что слегка изменил состав вырабатываемых ферментов, чтобы забыть о несварении до конца жизни.

От печени и почек пришлось отказаться в пользу более надёжной и долговечной единой пористой структуры, способной к регенерации. Это было сложно, но результат получился более чем достойный. Тут теперь происходило кроветворение, а масштабы стали таковы, что я мог спокойно изливаться из некрупной артерии без потери объёма. Вместе с этим улучшил клетки крови так, что получил отличную регенерацию тканей и качественный заслон от любых вирусов и инфекций.

Выработку всех гормонов я перенёс в спинной мозг, кардинально изменив его возможности. Тут же модифицировал позвоночник, сделав его в три раза толще, прочнее и придав позвонкам треугольную форму. Визуально этого не заметить, но переломить мне хребет теперь крайне проблематично.

Следом за позвоночником изменил химический состав и форму остальных костей. Рёбра стали ближе друг к другу, каркас рук и ног получился массивнее и крепче, а суставы более надёжными.

А вот с мозгом экспериментов решил не проводить, хоть и видел возможность и способ скопировать личность и память. Было в этом что-то пугающее. Вместо этого добавил нервную ткань, способную многократно образовывать новые временные синапсы — этакая оперативная память, по аналогии с компьютером. После фазы глубокого сна эта оперативка должна очищаться, скидывая некий усреднённый результат обработки информации в долговременную память.

Кроме того, в лобной части вырос тот самый орган в виде желеобразной мембраны, способный генерировать направленные электромагнитные волны и, вроде как, транслировать мысли. В затылок же я поместил свой прозрачный передатчик, чтобы и связь не терять, и, опять же, дополнительная броня.

Небольшой коррекции подверглись и основные органы восприятия. Зрение стало острее, слух тоньше, но ничего сверхъестественного вроде тепловизора или рентгена.

Последними под прямое изменение попали мышцы, связки и кожа. Предельная прочность возросла на порядки, что превратило меня если не в робота, то в нечто чрезвычайно могуче-живучее уж точно. Функцию запаса энергии в жировых тканях я почти не трогал, лишь сделал её более легкоконвертируемой, чтобы бесполезное брюхо не отвисало, а быстренько расходовалось на нужды организма.

Органы размножения трогать не стал, поскольку у меня ещё были планы стать отцом. Мелькнувшая мысль о модификации размера главного «мерила всего сущего» была изгнана под смешки здравого смысла.

«Вот и всё, пора испытать новое тело!» — подумал я. Хотя, придётся признаться себе, что все эти модификации сделаны на скорую руку и в процессе эксплуатации могут возникнуть непредвиденные проблемы.

Да кого я обманываю⁈ Я просто прикрутил то, до чего мог додуматься и кое-как заставил это работать через множество костылей! Ну очень уж мне хотелось сделать из себя сверхчеловека. Жить буду, но за качество не ручаюсь.

Даю команду на разъединение и предвкушаю незабываемое тестирование новых возможностей.

Сначала оглушило мой разум — вот я парил в сверкающей бесконечности познания, а в следующий миг меня запихнули в тёмный, маленький чулан, оставив о былой свободе быстро тающие воспоминания.

А потом сеятель сказал: «начинаю биореструктуризацию» и пришла БОЛЬ!

Я слишком поздно осознал, что лишь подготовил проект модификации тела и настоящие изменения ещё только произойдут.

Меня рвало на атомы и собирало снова. Я кричал, выплёвывая старые лёгкие, и снова кричал, когда выросли новые. Моя кожа осыпалась прахом, а внутренние органы вываливались. Мой разум бился в агонии на самом краю бесконечной пустоты, раскрашенной в самые яркие цвета БОЛИ.

Я бился в припадке на полу, прямо в луже собственной крови. Меня изгибало и ломало, каждую клеточку тела словно пытали по отдельности и весь этот кошмар стекался в раскалённый, пылающий болью мозг. Сознание отказывалось меркнуть, не давая мне впасть в блаженное забытьё.

— Биокоррекция завершена, — слова сеятеля ознаменовали окончание моих мучений.

Я не ответил. Боль медленно гасла, но меня ещё долго трясло от пережитого. Комната корректора вновь чиста, а я лежу на полу и понимаю, что хочу водки, хотя вообще не пью.

Через некоторое время и несколько глотков воды, любезно созданной по моей, уже мысленной, команде, я смог подняться на ноги и в полной мере ощутить изменения.

Тело ещё ноет, голова гудит, но уже заметны радикальные перемены. Зрение стало определённо острее, а в руках и ногах чувствуется сила. Смеха ради прощупал пульс на новой сонной артерии и ожидаемо ничего не почувствовал, ведь кровь теперь движется не толчками, а ровным потоком, да и сама артерия надёжно укрыта за мощной кожаной бронёй.

Думать становится легче с каждой секундой и это первая проблема — начинается информационный голод. Современное человечество настолько привыкло имитировать деятельность в играх и чатах, а также беспрестанно читать новости и поглощать информацию полезную и не очень, что отсутствие этого вызывает ломку и нестерпимый зуд в мозгу.

Чтобы хоть как-то облегчить это ощущение, я стал мысленно планировать дальнейшие действия, попутно производя расчёты, и одновременно отдавать приказы сеятелю на активацию роя терраформирования.

Помогало мало. Я прямо жаждал действия и даже знал, как можно удовлетворить это чувство с пользой.

Пока сознание наполнялось основными принципами управления «тараканами» терраформерами, я собирал мёртвые отростки компьютера и заносил их в корректор, где приказал переработать их в биомассу, хранилище для которой обходилось всего в пять процентов оставшихся ресурсов. В последствии, это сырьё можно пустить на создание живой органики или котлет, но пока не до этого.

Получив полное представление о возможностях терраформеров, я вернулся на поверхность вместе с полутысячей этих жуков — больше просто не влезло капсулу зонда. Прошли сутки с момента моего отбытия, и ночь снова топила остров тьмой и дождём.

Я целых десять минут терзался вопросом: осудят ли меня добрые местные жители за самовольное строительство на их земле, но обновлённый мозг намекнул, что даже если они будут против, то кто мне помешает захватить эти территории силой?

В конце концов, размер империи определяется её возможностями по защите границ, а этих возможностей у меня целых семнадцать и вероятный агрессор вряд ли сможет что-то противопоставить инопланетным зондам.

А ещё, всего через шестнадцать лет расчётов, у меня будет полный цикл технологий для изготовления атомарного реструктуризатора, что позволит моей империи вообще не зависеть от полезных ископаемых и природных ресурсов!

Усмехнувшись таким грандиозным мыслям, я направился искать подходящее место для своей «пещеры дракона».

Ничто не способствует полёту мысли, как однообразный физический труд или наблюдение за оным. Пока тараканы споро работали над комфортабельной пещерой, расположенной в неприметном месте на склоне вулкана, я успел поразмышлять о людях, государствах и понаблюдать за кораблями Британских ВМФ. Возможно, они за мной тоже следили, но я сидел чуть в стороне от кипучей деятельности терраформеров и заметить их, если не знать куда смотреть, практически невозможно.