Красная королева (СИ) - Ром Полина - Страница 76

— Ваше королевское величество! Мне глубоко оскорбительны подозрения от…

— Думаю, вы меня не поняли. Сейчас, ваше высокопреосвященство, вам не стоит говорить себе, что ложь во спасение свята. Если вы все же надумаете мне солгать, я уничтожу вас. Вам не стоит забывать, что в Сольгетто карантин, и мне достаточно просто кликнуть стражу. Не обольщайтесь, думая, что я не пойду на такой шаг. В этой стране есть только один законный правитель — это мой сын. Когда он примет всю полноту власти, он примет и сан архиепископа. Пока же, нравится вам это или нет, часть вопросов церкви придется решать со мной. Впрочем, если вы все же решите мне солгать, эти сведения для вас уже не важны, — несколько легкомысленно махнула я рукой.

Воцарилась долгая пауза. Кардинал размышлял, что ему будет выгоднее. В какой-то мере ситуация и в самом деле была патовая: в данный момент у церкви Луарон не было верховной власти, и появится она еще нескоро. Формально регентом была я, но никогда еще женщина не вмешивалась в церковные дела.

История гласит, что когда первым регентом-женщиной стала моя покойная свекровь, церковь поддерживала ее, и каких-либо серьезных споров просто не возникало. Под шумок, дожидаясь взросления короля, церковь «любовью и лаской» получала от королевы всевозможные дары и послабления. Тогда еще были живы все кардиналы, получившие свою власть и земли не от Папы, а от покойного короля за поддержку трона, за покорность и правильный выбор стороны в дипломатической борьбе Луарона и Рамейского Престола. Союз с Рамейским Папой не сулил им таких благ, и они не стремились вернуться назад. Однако нынешние властители церкви в Луароне были уже следующим поколением. Поколением, с ностальгией слушавшим истории стариков о церковной десятине, о монопольной торговле медом и воском, о богатстве и роскоши прежней жизни.

Я хотела сделать из церкви именно то, чем она в моих глазах и являлась — высокофункциональным и полезным мне инструментом по созданию общественного мнения. Этакий заменитель радиопрограмм, которые здесь, в этом мире, появятся еще нескоро. Под Божью волю можно было подвести что угодно: продвинуть любое постановление, даже не слишком популярное, сделать так, чтобы народ принял его спокойно и не бунтовал.

Кардинал заметно нервничал, принимая решение. И даже попытался меня уговорить:

— Ваше королевское величество! Господь завещал нам…

— Ваше преосвященство! Оставьте все эти разглагольствования для черни. У вас есть выбор, и решение нужно принять здесь и сейчас. Или вы отдаете мне Этель Блайт и снимаете с себя всякую ответственность за ее дальнейшую судьбу, или же я сама решу вашу судьбу. Слушать ваши россказни я не собираюсь. Думайте молча, ваше преосвященство.

Кардиналу пришлось задержаться во дворце еще почти на два часа. Чтобы ему не было скучно и тоскливо, горничные накрыли небольшой перекус, а герцог Роган де Сюзор лично явился, чтобы развлечь беседой высокого гостя.

Прощаясь с кардиналом и отпуская его домой, я выразила надежду:

— Ваше преосвященство! Надеюсь, подробности нашей беседы не выйдут за стены дворца. И еще… Сейчас вы единственный кардинал в столице. Соберите священников и потребуйте начать службы в церквях. Большой грех пастырей, если они бросают паству свою в дни беды и горя.

Я не обольщалась и не верила, что сломала характер старого интригана. Точно знаю, что с кардиналом Годриком мы схлестнемся еще не один раз. Но очень надеялась, что у старого властолюбца хватит мозгов не тянуться больше в сторону Рамейского престола. А мелкие подачки для церкви… Что ж, журналистов и телевидение, формирующих общественное мнение, кормит любая власть и при любом строе.

Через полтора часа капитан Ханси доложил:

— Ваше королевское величество! Госпожа Блайт доставлена во дворец и сейчас находится под присмотром.

— Капитан, я благодарна вам за службу. Помните, за жизнь этой девицы вы отвечаете головой. Ее комнату должны охранять круглосуточно лучшие из ваших солдат, — я сняла с руки перстень с роскошным сапфиром и слегка смягчила свои требования благодарностью.

Капитан Ханси получал за службу более чем достойную зарплату, и я никогда не забывала о наградных для него. Однако личная благодарность — это немного другое и не всегда деньги. Потому я улыбнулась капитану и добавила:

— Это просто еще один знак моей благодарности вам, капитан. Ступайте.

К Этель Блайт были приставлены шесть фрейлин, которые не оставляли ее в одиночестве ни на секунду. По первому требованию ей доставлялись любые лакомства. Дважды в день к ней заходил главный королевский лекарь, мэтр Агностио и регулярно скармливал ей микстуры и декокты, сваренные собственноручно. Я не была конченным извергом и не хотела смерти ребенку, потому ходить по комнате бывшей фаворитке разрешалось. Но одно я знала точно: во избежание слухов, сплетен, а также неожиданного появления через несколько лет всевозможных лжепретендентов на престол, роды у этой твари будут истинно королевскими: в присутствии всех лордов, пэров и кардинала.

А уж в зависимости от того, кого она произведет на свет, я и буду решать, что делать с ней дальше. Ребенка она не получит в любом случае. И это не месть, а вполне себе разумная предосторожность. Я не позволю ни церкви, ни не слишком довольным моим правлением советникам втихаря воспитать будущую причину раскола государства. Ребенок будет расти у меня на глазах.

Через две недели после появления бывшей фаворитки во дворце герцог Роган де Сюзор поставил перед Советом вопрос о снятии карантина.

— … и кроме того, за последнюю неделю не было ни одного сожжения дома. Лекари, осматривающие больных, утверждают, что это не холера, а обычная зимняя простуда. Даже члены семей больных находятся в полной безопасности. Поскольку запасы продуктов подходят к концу, то нам срочно требуется приток продовольствия в город.

Ворота были открыты. Но первыми в город вошли войска Сан-Меризо, присланные моим отцом. За те деньги, что я тратила на их прокорм и размещение, я собиралась получить от них хоть какую-то пользу. А ведь еще придется и уступить Сан-Меризо в торговых бонусах. Долг, как говорится, платежом красен.

Полторы тысячи солдат, присланные отцом, ежедневно обходились мне в кругленькую сумму. После торжественно отмеченного дня рождения короля и не менее шикарно проведенных похорон, казна была практически пуста.

Да, с помощью гвардии Сан-Меризо усилили городскую стражу. Да, схватили и повесили некоторое количество мародеров, которые, пользуясь осадным положением, изрядно распоясались в последнее время. Даже частично подсократили местный «Двор чудес»*. Суды Сольгетто пару недель работали бесперебойно, подгоняемые теми же гвардейцами.

Разумеется, никаких массовых казней не последовало. Преступников очень четко рассортировали на группы и разместили в тюрьмах соответственно градации. Я только вздохнула, когда мне сообщили общее количество новых заключенных. Теперь их нужно будет кормить как минимум до весны. И кормить достаточно хорошо, чтобы не передохли с голоду и выдержали дальний путь до новых земель.

Нужно будет выделить очень немаленькую сумму на приобретение зерна, инструментов, одежды и скота. Надеюсь, существующая уже почти три года колония на новой земле сможет поглотить и переварить и эту партию отребья. Разумеется, не все осужденные выживут. Впрочем, по этому поводу совесть меня особенно не грызла.

По законам Луарона все они уже покойники. В тюрьму каждый из них попал не просто так, а потому, что ему был вынесен смертный приговор. Это я своей властью заменила им повешение на площади Пеналти переездом на другой материк. Так что совесть меня не мучила: лучше жить, непрерывно работая, чем качаться на виселице.

Пожалуй, этой весной придется уже нанять добровольцев из королевской армии для службы на новых землях. Пусть поддерживают там хоть какую-то видимость порядка. Впрочем, по отчетам капитанов, и наша колония, и колония Сан-Меризо существовали вполне успешно. Туда везли готовые инструменты, некоторые продукты питания, скотину и даже саженцы плодовых деревьев. Оттуда Луарон получал прекрасную дорогую древесину, мастику для клея, ароматические смолы, цветные перья, которые все еще не выходили из моды, и, разумеется, жемчуг.