Красная королева (СИ) - Ром Полина - Страница 61

— Ну вот, Элен. Сейчас вас опять потребуют во дворец. И наши вечерние посиделки так и не состоятся. — Сегодня на вечер у нас планировалось маленькое театральное представление для детей.

Королевский гвардеец приблизился, опустился на одно колено и протянул мне запечатанный сургучом конверт со словами:

— Срочное сообщение от его светлости Рогана де Сюзора.

Я насторожилась и кивнула капитану Ханси. Тот взял конверт и положил его передо мной на стол, сразу же достав большой нож.

— Прикажете вскрыть, ваше королевское величество?

— Да, капитан. Вести от герцога могут быть важными.

Он вспорол толстую бумагу и вынул плотный белый лист, подав мне его прямо в руки.

В какой-то момент мне показалось, что я сошла с ума, потому я торопливо, вновь и вновь перечитывала две строчки этого письма. Герцог, похоже, был так взволнован, что даже упустил все формальные приветствия. На минуту я прикрыла глаза, пытаясь понять, что делать дальше, но единственная фраза из письма намертво впечаталась мне в мозг: «Ваше величество! Король тяжело ранен на охоте, и надежды почти нет».

В королевский дворец я вернулась всего часа на три позже гонца. Эти три часа понадобились мне для того, чтобы максимально обезопасить детей от всевозможных случайностей.

Не то, чтобы я желала смерти Ангердо. Честно говоря, такого у меня и в мыслях не было. Я прекрасно понимала, что в случае гибели короля стране, а значит, и мне, и детям, угрожает гражданская война. Ну или, как минимум, всевозможные бунты и восстания. А в такие исторические моменты не только рекой льется кровь, но и совершаются всевозможные омерзительные поступки, которые потом легко и непринужденно оправдывают историки. Именно поэтому обезопасить я постаралась не только сына, но и дочь.

Она всего лишь маленькая девочка, но она носительница королевской крови и автоматически получает некие призрачные права на престол. А если в родне мужа принцессы есть какие-то кровные связи с правящей семьей, то в глазах окружающих количество прав на престол автоматически удваивается. Я не желала моей малышке судьбы разменной монеты.

Прямой и максимально близкий наследник трона, герцог де Богерт, к сожалению, был не единственным жаждущим власти. Королевская семья достаточно обширна. Всевозможные троюродные и пятиюродные братья и дяди были предусмотрительно отлучены от двора еще до нашей с Ангердо свадьбы. Эту часть истории королевства Луарон я изучала особенно тщательно после смерти свекрови.

Когда она осталась вдовой с малолетним ребенком на руках, никто из этой семьи не захотел оказать ей поддержку. Ее считали слишком слабой, чтобы удержать власть и сохранить жизнь сыну. Поэтому дальняя родня объединялась во всевозможные коалиции и поддерживала кого угодно, только не законного наследника престола. Впрочем, свекровь моя была достаточно жесткой женщиной, не боящейся критических решений. Даже когда она проиграла первую схватку в Совете и регентом короля назначили двоюродного дядю по отцовской линии — Великого герцога Стюарта Вельфорна, Ателанита не сдалась.

Герцог Вельфорн недолго наслаждался всей полнотой регентской власти. Он успел сослать королеву в один из дальних заброшенных дворцов, почти на край королевских земель и принять несколько не слишком популярных законов о новом налогообложении. А потом внезапно, тихо и быстро умер, хватаясь за горло и задыхаясь на руках ничего не понимающих лекарей.

Выяснилось, что в это время вдовствующая королева Ателанита, которая вроде бы должна была спокойно отсиживаться в Тмутаракани, с огромным отрядом наемных войск оказалась прямиком у стен столицы. Дворец взяли штурмом, а несколько королевских советников, искренне считавших, что бабе у власти делать нечего, скоропостижно скончались: кто от ножа в горло, кто от стрелы в спину.

В отличие от той части дворянства, что в душе поддерживало вдовствующую королеву и восхищалось ее смелостью и отвагой, я совершенно точно знала, чего стоила эта победа королевской казне. Свекровь брала деньги у ростовщиков. Она сделала огромные займы в двух соседних королевствах, пообещав торговые преференции, которые долгие годы продолжали опустошать казну, не внося туда ни единого медяка.

Да, она отстояла право сына на трон, но при этом разорила государство больше, чем полностью. Если бы не открытие небольших залежей золота, то, скорее всего, через два-три года правления Ателаниты в качестве регента в Луароне начались бы голодные бунты. Надо отдать ей должное: этими золотыми деньгами она погасила большую часть долгов. И, помня о том, что королевство без армии мертво, остатки вложила в офицеров и солдат.

Возможно, я была пристрастна, когда изучала ту часть истории, но я очень отчетливо видела, сколько глупостей наворотила королева. А самой большой ее ошибкой было практически полное отстранение подрастающего сына от власти.

Исторических документов, конечно, практически не сохранилось. Но еще живые очевидцы, с которыми я несколько раз разговаривала, дружно сообщали о том, что королева была несчастлива в браке и терпела унижения не только от своей свекрови, но и от мужа. Возможно, именно поэтому, боясь и не доверяя никому на свете, Ателанита старалась сохранить максимум власти для себя лично.

Пока я ехала во дворец, все эти факты и события вспоминались сами собой. И с ужасом понимала, что в случае смерти Ангердо я пойду практически тем же самым путем: не позволю никакому регенту отлучить меня от детей. Я перегрызу горло, но не дам выдать мою девочку замуж за тридцати-сорокалетнего мужика просто по политическим мотивам, я не позволю втравить Луарон в гражданскую войну, заставляя семьи и кланы разбиваться пополам и вставать на ту или другую сторону.

Сейчас, входя в королевскую приемную и окидывая взглядом почтительно согнувшихся придворных, я странным образом чувствовала себя на распутье: не хотела повторять судьбу Ателаниты. Но был ли у меня выбор?

Герцог де Сюзор встретил меня прямо у дверей королевской спальни.

— Ваше величество… — он низко поклонился, а я нетерпеливо отмахнулась и спросила:

— Он жив?

— Пока да, но лекари не дают никаких обещаний.

— Кто стрелял?

Герцог печально улыбнулся, слегка развел руками и сказал:

— Стрелок найден мертвым с перерезанным горлом. Но самое важное, ваше величество, не это. Погоня, решив, что след потерян, остановилась возле трупа и пытались понять: кто он такой и откуда взялся. Но Вильгельм де Кунц потребовал от королевской охраны прочесать всю местность вокруг, и в паре миль от первого трупа мы нашли второй. А в его ножнах кинжал со следами свежей крови.

— Второй тоже был зарезан?

— Нет. Второй получил две стрелы в спину и скончался на месте.

— То есть он даже не видел своего убийцу?

— Так и есть, ваше королевское величество, — ответил герцог де Сюзор.

— А дальше?

— К сожалению, ваше величество, дальше погоня уперлась в небольшую реку. Следы говорят о том, что на баркас село как минимум два человека.

— При такой зачистке, герцог, скорее всего, баркас или утопят, или сожгут.

Герцог вопросительно посмотрел на меня, и я кивнула, подтверждая его мысль:

— Пусть ваши люди займутся всеми окрестными селами, где есть рыболовецкий промысел. Искать нужно не слишком далеко от столицы, и, скорее всего, хозяин пропавшего баркаса тоже будет найден мертвым. Если же каким-то чудом он жив, доставьте его сюда.

В спальне моего мужа все окна были традиционно занавешены, горели десятки свечей и стояла дикая духота, перебиваемая отвратительным запахом экскрементов. Ангердо был без сознания. По лицу разлита мертвенная синеватая бледность, даже губы казались серыми. Перепуганный мэтр Агностио, утирая мелкие бисеринки пота со лба полотняным платком, шепотом докладывал: