Красная королева (СИ) - Ром Полина - Страница 41

Герцог согласно кивнул и не стал отказывать мне в помощи. Дальше мы заговорили о двух кандидатах из армейских высших чинов, которых герцог выбрал.

— Они оба из очень старинных, но обедневших родов, оба дослужились до чина генерала. Один из них командует пехотой, второй — кавалерист. Оба приняты в лучших домах столицы. Оба имеют долги. Но есть небольшая разница. После раздела военной добычи долги Конрада де Бондо существенно не изменились. Часть он погасил, но почти немедленно набрал новых. Долги же Вильгельма де Кунца погашены более чем наполовину. Есть некоторая разница и в происхождении долгов, — герцог, как всегда, очень детально влез в проблему, и меня радовала его кропотливость. — Долги Конрада — это только его личные долги: траты на дорогих коней, карты и прочие побрякушки. Он азартный игрок. Долги же генерала де Кунца — семейные. К сожалению, его отец не умел жить по средствам, и эти самые обязательства именно наследственные.

Уже одного этого мне хватило бы, чтобы сделать выбор. Связываться с азартным игроком — глупость чистейшей воды. Но окончательный выбор я все же решила сделать после личного знакомства. Очень важно было провести это самое знакомство так, чтобы привлечь минимум внимания посторонних.

— Я очень благодарна вам за помощь, ваша светлость. Осталось только придумать, как мне незаметно познакомиться с ними поближе.

Герцог задумчиво почесал седую бровь и предложил:

— Ваше королевское величество! Я думаю, вам следует спросить совета у леди Эбигейл. Уверен, что она сможет организовать все значительно лучше, чем даже я.

Не могу сказать, что я верила леди Эбигейл совсем уж безоговорочно. Конечно, эту кандидатуру мне предложил союзник, но все же стоит проверить, какова она в деле.

Я не называла своей статс-даме конкретных имен и фамилий, просто сказала, что хотела бы познакомиться поближе с армейской верхушкой, но сделать это так, чтобы не вызывать излишнего интереса придворных или короля. Немного подумав, леди Эбигейл предложила мне устроить молебен памяти павших, а после этого скромный обед.

— Ваше королевское величество, это будет скучная церемония, и вряд ли генералы расслабятся настолько, чтобы вести себя как дома. Но посмотреть на них поближе вы сможете. Например, в честь этого события можно отчеканить памятный медальон. Конечно, — торопливо добавила леди Эбигейл, — это потребует определенных расходов. Но, к сожалению, ничего более придумать я не могу.

Немного поразмыслив, я пришла к выводу, что траты эти будут вполне оправданы. Оставалось испросить разрешения у короля и рассказать ему, как скучно будет все проходить, чтобы он не рвался на это самое сборище. Ну или хотя бы ограничился официальной частью.

Утром я посетила дворцовую церковь и получила полное одобрение кардинала. По его предложению на памятном жетоне должен быть отпечатан Ангел Милосердия, а по кругу необходимо расположить надпись: «Милосердие Господне краев не ведает».

Его королевское величество недовольно поморщился. Но поскольку данный фортель я собиралась оплатить сама, а у него появлялась возможность выглядеть красиво перед армией, то молебен он посетить согласился.

Оставалось все организовать так, как мне нужно.

По распоряжению короля монетный двор взялся за чеканку памятных знаков. Возможно, эта затея так и закончилась бы кратким знакомством с офицерами за скучным обедом, если бы не графиня Холланд. Однажды вечером она несколько неуверенно проговорила:

— Ваше королевское величество, у меня есть некоторые сомнения…

— Присаживайтесь, графиня, поговорим.

— Понимаете, ваше величество, я все время думала о том, как пройдет этот небольшой обед для военных чинов, и пришла к выводу, что вы не получите желаемое.

— Почему?

— Никто из офицеров и генералов не позволит себе ни одного лишнего глотка за королевским столом. Для военных — это очень важный прием, и всё будет совершенно официально. Чтобы они расслабились и показали свое истинное лицо, нужно что-то совсем другое…

На несколько минут я задумалась и поняла, что графиня абсолютно права. Если пригласить десять-пятнадцать человек из любой армии мира к правителю государства, то даже конченый алкоголик не позволит себе ничего лишнего: не тот уровень компании, где человек может слегка расслабиться. Мы еще некоторое время беседовали со статс-фрейлиной, перебирая различные варианты. Утром я вновь отправилась к королю.

Второй визит и вторая просьба поговорить с глазу на глаз прошли гораздо легче. Пожалуй, сейчас муж даже испытывал любопытство к той новости, что я для него принесла. Потому весьма охотно уединился со мной.

— Ваше величество! Я немного подумала и пришла к выводу, что если мы вручим памятные знаки только генералам, то для многих смелых офицеров это будет несколько обидно. Но в то же время, помня, что еще даже не все нижние чины полностью получили оплату за ранения, мы не можем себе позволить роскошный бал…

Король несколько раздраженно кивнул, соглашаясь со мной. А я продолжила:

— Но мне бы очень хотелось бал, ваше королевское величество! Более того, я даже отложила необходимую сумму и готова оплатить этот бал. А чтобы среди нижних чинов не было слишком резкого возмущения, я придумала одну хитрость.

— Даже любопытно, Элен, что вы могли придумать, — муж слегка расслабился и улыбался, с интересом поглядывая на меня.

— Я придумала благотворительный бал, ваше величество! Я уверена, что среди ваших дам есть множество замечательных рукодельниц, которые охотно пожертвуют изделия своих умелых ручек для продажи. Прямо в бальном зале мы установим несколько павильонов с этими прекрасными вещами, организуем несколько аукционов, будем продавать эти милые безделушки неоправданно дорого. А все деньги, собранные на этом балу, будут потрачены в пользу военных инвалидов. Согласитесь, мой король, что это создаст вам славу милосердного государя.

Некоторое время король не слишком понимал, чего я от него добиваюсь. Однако, когда он понял, что на данное увеселение не потратит ни монетки из собственных денег, его соображалка заработала несколько быстрее:

— … только то, что дамы сделали своими руками?

Я рассмеялась и с некоторой долей лукавства ответила:

— Ваше величество, никто не сможет проверить, кем именно сплетены кружева или вышита подушечка, которую мы будем продавать на балу. Тут главное сообщить вашей свите, что в торговые павильоны встанут только самые красивые дамы! И мы будем продавать эти места!

— Ха! Ха-ха-ха! А это прекрасная идея, Элен! — король искренне развеселился, представляя себе, какой переполох эта новость наведет среди дворцовых прелестниц.

Воспользовавшись моментом, я посоветовала ему:

— Вы можете объявить что-то вроде конкурса среди ваших дам: пусть они борются за право занять свое место в павильоне. А если найдется щедрый кавалер, готовый оплатить это место, то, разумеется, его деньги следует принять. Можно даже от нескольких кавалеров в пользу одной дамы: денег будет больше.

Очевидно, представив, какую суету он наведет во дворце, этот коронованный «Аквамен» захлопал в ладоши, как мальчишка. Обсудив еще несколько важных, с моей точки зрения, деталей, попрощалась с мужем и отправилась заниматься делами: только что я наскребла серьезных забот себе на голову.

Теперь моя королевская приемная была полна с утра до вечера. Слухи о том, что король позволил королеве организовать небывалое пиршество, разнеслись по дворцу и столице как пожар.

Королевский бал был заявлен на середину зимы, и подготовка к нему изо дня в день тянула из меня силы и финансы. Я нашла работу для каждой из своих фрейлин, и эта суматоха захватила весь дворец: начиная от самого венценосца, заканчивая последним поваренком на кухне. Кардинал обещал провести молебен лично.

Две фрейлины принимали подношения от светских дам. Поучаствовать в благотворительной акции и получить плюсик в карму в глазах церкви желали очень многие. В специально выделенной комнате складировали то, что позднее собирались продать на благотворительном балу. Свитские красавицы, совершенно не краснея, приносили мотки кружев и искусно сотканные гобелены, утверждая, что это их собственноручная работа.