Красная королева (СИ) - Ром Полина - Страница 18

Когда до нее дошел проделанный мной фокус, лицо свекрови начало наливаться темнотой. Тем не менее, в руки она себя взяла быстро. Думаю, сказывались годы интриг.

— Элен, почему вы не надели на такое важное событие парадный туалет? — очевидно, самообладание мадам было просто железным. Голос звучал мертвенно и ровно.

— Ваше королевское высочество, позвольте, я задам встречный вопрос?

Мадам была сбита с толку, но справилась быстро:

— Слушаю вас, Элен. И поверьте, мне действительно интересно, что вы скажете в свое оправдание.

— Что именно делает туалет королевы парадным, ваше высочество?

Последовала легкая, едва заметная пауза: королева соображала, что ответить и, почувствовав слабость своей позиции, ловко перевела тему:

— Вы не предложите мне стул, Элен?

— Охотно, ваше высочество, — я была довольна тем, что она вынуждена была спрашивать.

Каждый раз, когда она придет ко мне, она будет или стоять, или просить меня. Я кивнула замершим у моего плеча фрейлинам. И поскольку в комнате не было лакеев, миледи Лекорн лично подала королеве легкий стул. Свекровь удобно уселась напротив меня, неторопливо расправила складки платья и после этого заговорила:

— Элен, я обеспокоена вашим здоровьем. Мне кажется, вам стоит обратиться к лекарю и, вполне возможно, съездить помолиться по святым местам.

— Место любой матери рядом с сыном. Вы предлагаете мне взять с собой дофина? Или оставить маленького принца без матери? У меня складывается странное впечатление, ваше высочество, что вы недолюбливаете дофина, — лучшая защита — это нападение, поэтому я продолжила: — Ваш непростительный промах при наборе прислуги в опочивальню дофина, ваше желание отлучить ребенка от благотворного влияния матери — все это наводит меня на странные мысли.

Возможно, противники, с которыми раньше сражалась королева, были мощными фигурами в масштабах дворца. Вполне возможно, что мадам свекровь привыкла рулить и политикой, и мужчинами, и самим королем. Но, похоже, до сих пор никто из женщин не осмеливался ей перечить. Мысль о том, что ей возражает ничтожная слабовольная невестка, явно выбивала даму из колеи. Поняв, что сейчас она не сможет заставить меня отправиться поправлять здоровье, мадам отложила этот момент в собственных мыслях, собираясь позднее поговорить с сыном.

Не то, чтобы я была пророчицей, но эти мысли и желания очень отчетливо читались на ее лице. С одной стороны, мадам от рождения привыкла носить маску невозмутимости, с другой — я не была достойным противником в ее глазах, и сейчас именно это подводило ее. Она вернулась к прежней теме:

— Вы считаете мой свадебный подарок недостойным называться парадным платьем? — в ее голосе прорезался хорошо разыгрываемый гнев.

«Ну что ж, ваше высочество. В такие игры я тоже умею играть!»

— Вы считаете возможным обращаться ко мне, как к горничной? — я добавила немного нежности в свой голос и с улыбкой склонила голову к плечу, вопросительно глядя ей в глаза. — Вы не считаете нужным, ваше королевское высочество, обращаться ко мне с титулом?

В целом королева нарушила правила этикета лишь слегка. В конце-концов, это был частный визит, а не официальный. Однако я понимала, что чем чаще я буду напоминать свекрови о том, что королева в этой стране я, тем больше злости и раздражения вызову. Если раньше я для нее была неким досадным предметом, с которым не стоит считаться, то сейчас я прямо объявляла себя ее врагом.

Да, мне было страшно. Я недостаточно наивна, чтобы скидывать со счетов ее огромный опыт. Но если я заставлю королеву-мать не просто мелко пакостить и унижать меня в глазах придворных, а полноценно интриговать против, это привлечет ко мне внимание всего двора и со временем сделает меня заметной фигурой. Я не могу позволить себе метаться между придворными и, заглядывая в глаза, спрашивать: «А вы не желаете присоединиться к коалиции против королевы-матери?». Сейчас за мной нет силы, но меня защищает мой титул и рождение сына. Однако я четко понимала, что с сегодняшнего дня мне придется опасаться как минимум отравления.

— Я считаю, ваше королевское высочество, что заслуживаю не одно парадное платье. Это я подарила государству, правящему дому Солиго и собственному мужу наследника престола. Это я рисковала здоровьем, рожая дофина. Вы хотите обвинить меня в расточительности?

Вот тут моя позиция была откровенно слабовата. Я до сих пор не знала, каковы мои финансовые дела. У миледи Лекорн было слишком мало времени, и я еще не получила отчета. Но даже если там беспорядок и я в долгах, как в шелках, то и королева-мать об этом тоже пока не знает.

Решив не продолжать бессмысленное с ее точки зрения противостояние, королева покинула меня. Взгляд, который она метнула в свору моих фрейлин, говорил, что мадам в бешенстве.

Я провела вечер среди моих притихших придворных дам. Сегодня почти не было шепотков, хихиканья и сплетен — каждая из них предвкушала выволочку от королевы-матери и переживала за собственную задницу. Меня такое настроение только порадовало: пусть боятся, крысы!

Для того, чтобы не ослаблять впечатление конфликта и смены власти, я объявила миледи Лекорн, что с этого дня я буду сама выбирать себе туалеты на день. Лекорн только покорно кивнула головой. Единственный человек, кто искренне радовался за меня, была моя Софи. Мадам же Менуаш, похоже, была сильно напугана. И только помогая мне отойти ко сну, она тихонько шепнула:

— Вы восхитительны, ваше королевское величество! А вы не хотите взять в свиту дегустера?

На мгновение я зависла, пытаясь сообразить, что это за неведомый дегустер, а потом прямо спросила у мадам:

— Кто это?

— О, ваше величество. Это человек, который будет пробовать вашу пищу, — шепотом ответила она и опустила глаза вниз. Очевидно, мадам было страшно затрагивать такую деликатную тему. Но я отметила, что наши мысли идут в одном направлении, и раз уж акушерка заговорила об этом, значит, ядами в королевском дворце не пренебрегают. Настроение мое от этого не улучшилось, но и не ухудшилось: я достаточно отчетливо представляла, куда лезу.

Следующий день за праздником Великой Благодарности совпадал с днем, когда я наносила мужу визит. Поэтому к выбору одежды я подошла особенно тщательно. Совершенно ни к чему неподъемная парадная корона и прочие роскошества, но и прическу с тяжелыми валиками по бокам лица я делать больше не стану. У Элен, а точнее уже у меня, весьма специфическое лицо, резко сужающееся к подбородку, но широкое в верхней части. Валики по бокам делают меня уродливой.

По случаю прекрасной погоды я выбрала домашний туалет из тонкого розового батиста на белой подкладке. Ткань платья освежала мое лицо, а простая элегантная улитка, аккуратно свернутая на затылке, делала меня почти миловидной. Кстати, туалетная комната располагалась на противоположной стороне апартаментов от хранилища одежды и драгоценностей.

Это была действительно большая и светлая комната с двумя окнами, огромным зеркалом на стене и вторым, не меньшим по размеру, но расположенным не вертикально, а горизонтально. Это второе зеркало и висело над резным туалетным столиком. Добра, которое стояло на этом столике, хватило бы на целый косметический кабинет. Мазаться этим всем я бы не рискнула, не зная состава, но вполне оценила сами упаковки.

На стеклянных баночках и пузырьках были потрясающе красивые металлические оплетки. По цветному стеклу, по выпуклым бокам флаконов, вились золотые виноградные ветви, цветочные плети, гирлянды с бантами или же сцепленные кончиками крыльев танцующие цапли. Золото и серебро, крошечные вставки драгоценных камней. С моей точки зрения, все это стоило сумасшедших денег. Сегодня у меня было время рассмотреть это богатство поподробнее.

Набор из нескольких расчесок хранился на бархатной подкладке в большом ларце сандалового дерева. Ну, может, это и не сандал, но от ларца исходил очень отчетливый теплый сладковатый запах с фруктовыми нотками. Расчески из слоновой кости были щедро отделаны серебром.