Фрилансер. Сверх (СИ) - Кусков Сергей Анатольевич - Страница 46

У самого «Либертадора» настиг вызов по первой линии.

— Да, Фрей, — активировал её я, чувствуя опустошение и бессилие, как будто сто космолётов разгрузил. — Ну как?

— Знаешь, очень сумбурно, — довольно хмыкнули на том конце. — Поначалу мало что понятно, затем ощущение какой-то лажи… А потом главный диалог, главное интервью. И твой монолог в итоге!..

Восторженный вздох.

— Да-да, сумбурно, не очень понятно… Но сейчас, сидя и анализируя, прихожу к выводу, что, чёрт возьми, ты был искренен! Я тебе поверила и сама захотела поехать и наказать уродцев! Не эти слащавые актёрские рожи дикторов, и не казенное зачитывание, пусть наизусть, не по шпаргалке. А вот так, когда бекая и мекая, глотая слова, с нервной дрожью на всю страну… Вот это — высший пилотаж, рыцарь.

Я улыбнулся, разворачиваясь, снова посмотрев на здание службы миграционного контроля, куда с утра пораньше привезли всех подследственных — фон к репортажу должен был быть соответствующим. В прежнем виде это здание вряд ли увижу. Особенно зная, что батальон отобранных отморозков ждёт, когда наши силовики будут паковать в специальный бас подследственных, чтобы везти в тюрьму департамента безопасности. А паковать будут, как только я уеду из этого купола.

— Хуан, я тебе поверила! — восторженно отчиталась Фрейя. — И они поверят. А нам главное результат, а не твоя красивая речь без запинки перед камерой.

— Спасибо! — выдавил я, чувствуя, наконец, облегчение. Как бы ни развивались теперь события теперь, всё закончено. Мы сделали что могли, кто может — пусть сделает больше.

— Езжай во дворец, у нас тут снова лажа, — другим тоном произнесла она, — но не пожар. Доделай, как хотел, подожду. Но и не тяни — ситуация серьёзная.

А когда за последние две недели была другая? Но вслух этого не сказал. Улыбнулся и выдавил:

— Принято!

Глава 8. Опять — двадцать пять!

Смотреть, как к басу, в который пакуют подследственных возле здания управления миграционного контроля, подъехала техника с логотипами регулярного ополчения, то бишь поднятая из хранилищ, с устаревшими опознавательными знаками, было интересно. Но скучно. Обыденно. Без огонька. Лично мне, конечно, в отличие от новостных каналов, вновь врубивших экстренное прямое включение. Что интересного в картинке, как наших клановых бойцов, которых мы оставили для подстраховки (чтоб никто не пострадал — героев хватает) бойцы ополчения планово разоружают, не применяя насилия (под дулами счетверённых гауссовок меха любой разружится, но наши прямой приказ получили — на всякий). Как тех упырей, кто только что давал показания мне на камеру, из баса выводят злые мужики в военной форме времён королевы Оливии. Кадровики сейчас носят другую, но хранилища на то и хранилища, сейчас всё мобилизованное ополчение щеголяет в такой — ни с кем парней не спутаешь. Как эти добровольцы-энтузиасты, отогнав подальше и наших разоружённых людей, и охрану здания (тех разоружать не стали), и случайных прохожих, выстроили миграционщиков в шеренгу лицом к стене, и дали красивый залп им в спины. Расстреливаемые до последнего не сопротивлялись — не допускали мысли, что их, красивых и важных, так грубо сработают. Понимали, идёт какое-то шоу, но руки никто не заламывал, с воплями: «Граждане, это что ж делается-то!» — не бросался, пощады не просил. На что рассчитывали? Что выбежит ведущий и закричит: «Внимание! Вас разыграли!»? Нет, я уже раз так делал — больше не хочу. И точно не с ними! Всё было слишком рутинно и предсказуемо, а потому казнь получилась скучной, не интересной. Только сидящий со мной в салоне глава миграционной службы после очереди отчаянно завыл. Но Сюзанна, передислоцированная сюда же для контроля оного персонажа, немного убавила ему прыти, стукнув по башке и в район солнечного сплетения.

— У-у-у-у! У-у! Ы-ы-ы! — Тип валялся в проходе — не на сидение же для «белых» людей его сажать — и скулил, грозя мне какими-то карами. Я же, поняв, что всё, самое интересное закончено, и осталось только ждать эффекта домино, приказал тронуть машину согласно плана. А именно — поедем к куполу Сената, в расположение наших войск. Там сегодня на «нуле» тоже интересная часть несёт дежурство. Парни в штабе творчески подошли к заданию, и это было непросто, ибо как Каррераса тасовать подразделения им запретил. Надо было подобрать ТО САМОЕ, где-то отыскав среди шестисот тысяч личного состава, и загодя, за пару дней перебросить на «нуль» в нужное место. Вроде справились.

— Что воешь, гнида! — пнул и я бывшего чиновника и будущего покойника. — Ты и правда считал, что я потерпел фиаско?

Судя по мычанию, правда.

— Я и убивать тебя не собираюсь. Я ЛИЧНО, — поправился, ибо считал, что это важно — не стоит врать там, где этого не требуется. Чтоб от Мироздания не было ответки, оно не любит ложь просто так. — И без меня найдётся кому. А знаешь, что сейчас начнётся по всей Венере?

Снова мычание. Кляп, который поставила ему предусмотрительная Сюзанна, работал не на сто процентов, можно было разобрать даже отдельные ругательства.

— Правильно, именно это и будет. Все ваши данные слиты в открытый доступ. И поскольку от диаспор пострадало много народу, и у всех есть родственники, вас начнут находить и убивать. Причём даже тех, кто не под следствием, кто не арестован. И больше скажу, я позавчера дал отмашку на арест только вас, тех, кто был в этой группе, которую сейчас помножили на ноль. Всего-то тридцать два человека! А в списках более двух сотен тех, чья подпись под легализацией преступников. Исключительно и только преступников, сеньор, остальных даже близко не брали в расчёт — не до них было. Точно не скажу, свежих данных нет, но по информации на три часа назад там более четырёх сотен фамилий. И ещё около пары тысяч просто сотрудников. У них стопроцентно рыльце в пушку, они будут идти в отдельном списке, насколько сильно их будут трогать — тот ещё вопрос, но наверняка большинство выживет. Тут лотерея, рука бога, но шанс им мы дали.

— Фу-ука! — разобрал вопль пленного.

— Нет, ты не прав, — весело усмехнулся ему на это. — Я не кровавый подонок, и не ублюдок-психопат, как написано в досье Восточной разведки. Тебе не давали его читать, нет? А, у тебя лицо для этого некрасивое? Бывает. Ну, так или иначе, это неправда, они ошибаются. И сейчас будет не акт кровожадности от озверевших от крови Веласкесов. Это двухходовка, мой дорогой сеньор. Я подставил вас, «краплёных» уродов под удар на первом ходу, приобретая славу кровавого упыря. Но на втором ходу мы достигаем более глобальной цели. Понимаешь, я изучал историю без прикрас, более честную версию произошедшего в мире, во всяком случае, в политическом аспекте. И всегда, вообще без исключений, любое, даже самое мощное государство начинало хиреть в тот момент, когда прекращался диалог «низов» и «верхов». Верхи всегда стремятся абсолютизировать свою власть, замкнуть её на своё сословие. Чтобы «безродное быдло» по их мнению не должно участвовать в управлении. «Быдло» же всегда участвовать в оном хочет, и если его такой возможности лишают… Два пути. Или захват этого государства агрессивными соседями, в которых у элиты есть обратная связь с «низами». Богатеи раскрывают ворота чужакам, чтобы пусть по их правилам, но упрочить власть над своим народом. Ибо свой народ — гораздо более чуждые для них, чем захватчики, свои парни, такие же, как они сами, только язык другой. Поделиться лучше, чем потерять всё, правда же? Ибо второй вариант — народ берётся за винтовку, и происходит смена элиты. Новая выдвинутая их винтовками элита устанавливает новые границы власти, подтягивает наверх новых представителей управления, которые, в отличие от старой элиты, хотя бы первое время прислушивается к чаяниям выдвинувших их. И для элиты, и для народа сценарий куда более кровавый, чем лечь под захватчика. Но в любом случае в этой стране заново устанавливается связь между верхами и низами, и оба варианта — через кровь, вот и мы через вашу кровь даём понять нашей текущей элите, что если они не хотят вернуть «лифт» назад, не начать слушать «низы», им будет скирда. «Низы» злы, опасны, вооружены, и у них нет предубеждений на отстрел всяких козлов «наверху». Вы — не объект моей агрессии с целью удовлетворения эго. Вы — аргумент в более глобальной игре, на кону которой существование Венеры. А мой статус в глазах кого бы то ни было — да тьфу и растереть! Понимаешь?