Красота внутри (СИ) - Власова Мария Игоревна - Страница 53

От этих мрачных мыслей меня отвлекла Серафима, энергично махая рукой у постамента. Удивительно, что еще никто её не заметил, она словно сама нарывается, чтобы на неё обратили внимание. Смотрю, как она машет сначала, чтобы я ее заметила, а затем вроде как подзывает к себе, но я кручу пальцем у виска. Балласт возмущенно надувается, а затем как-то неоднозначно показывает на золотую статую. Что она хочет, чтобы я ее своровала что ли? Ну, золотая статуя в несколько метров – попытка гномов компенсировать свой рост. В ней нет ничего особенного, кроме размеров и того, что она из золота. Серафима продолжает показывать на статую и что-то говорить, точнее пытается прошептать. Поскольку у меня слух обычный, а по губам читать раньше не доводилось, я посмотрела на нее как на дуру. Судя по тому, как она стукнула пятерней по своему лицу и закатила глаза, она то же самое думает обо мне. Закатила глаза, собираюсь ответить этой нахалке некультурным жестом, когда услышала чей-то кашель. Сначала я не обратила на него внимания, а затем моего плеча коснулось что-то холодное. Рефлекторно откинула это в сторону, но затем металл клинка коснулся моей шеи и гном, державший его, заявил:

– Ни с места, великанша!

Я выпучила глаза и даже подумала, что ко мне нежданно-негаданно вернулись силы, раз уж меня узнали.

– Взять ее! – объявил ещё один из пятерых солдат, показывая на застывшую в ужасе Серафиму.

По идее я должна была бежать или дать отпор этому низкорослому, но проблема в том, что он был не один. Стоило ему крикнуть, чтобы ловили Серафиму, гномы полезли из всех щелей  и вскоре заполонили всю площадь и округу. К ним добавились еще и мирные жители, и шанс сбежать начал стремиться к нулю.

– Будете знать, как на нас нападать, чертовы люди! – крикнул кто-то из толпы, пока гномы «любезно» подняли меня на ноги и потащили к Серафиме.

– Вы не так поняли, мы здесь не для того, чтобы на город нападать, – попыталась объясниться Серафима.

– Да, я просто решила проведать свою историческую родину, – поддержала, чувствуя, кого она считает виноватой во всем этом. – К тем двум мы не имеем никакого отношения!

– Точно, не имеем! – с готовностью подтвердила Серафим, пока Чебурек скрутился клубочком возле ее ног.

– А эльфийский брачный браслет на твоей руке — просто безделушка, – противно загоготал тот самый командир Долгоус. – Все вы люди такие: только и умеете, что плохо обманывать. Вяжите великанш!

Я обиделась, называют великаншами кого не попадя.  Меня заставили склонить голову, больно схватив за волосы. Я даже зашипела, стараясь вырвать их.

– В тюрьму их, пока не приедет Рагнар Рыжий, – скомандовал Долгоус, довольно потирая свою бороду.

Гномов явно нельзя назвать нежными в обращении с женщинами. Точно синяки оставили на запястьях, ведут себя так, словно я им мешок с картошкой. Весомый такой мешок, который с удовольствием отдавил бы им ноги.

– Я и сама подняться могу, – начала уклоняться от нежеланной помощи, и сама поднялась на ноги. – Не трогайте меня, малявки, а то получите!

Силы у меня нет, но старые привычки остались, без них я и не я.

– Клара! – почему-то возмущенно зашипела Серафима, которую подняли как котенка нашкодившего. – Заткнись!

Когда ее подняли, снова почувствовала себя мелкой, даже командир гномов балласту ростом только до пупка разве что и доходит. Какие они мелкие всё-таки эти гномы, но толпой точно задавят.

– Простите нас! Все это какая-то ошибка, мы не сделали ничего плохого, – попыталась выторговать нам свободу Серафима.

– Мы, правда, ничего такого не хотели, просто спрятаться от тех двух сумасшедших напавших на ваш город, – поддержала ее, невинно хлопая глазами, даже польстила этой деревушке, назвав городом.

Серафима бюстом своим козырнула, Долгоус нервно потрепал свою бороду, не отрывая долгого взгляда от роскошного декольте, но все же не поверил.

– Руки им свяжите и в карцер, – настоял командор, бросив прощальный взгляд на полюбившемся его взгляду декольте.

– Нет, стойте! – завопила Серафима, когда ее схватили за локти и потащили вместе со мной в сопровождении десятка гномов.

Вся эта орда направилась куда-то в сторону огромного кристалла, рядом с которым оказалась неприметная башня. По дороге к нам подбежал один из гномов и связал нам руки за спиной. Связал небрежно, ибо я безжалостно отдавила ему ноги, приговаривая: «Извините, темно как в попе у енота, ничего не вижу».

Канцер в понимании гномов это подвал башни, в которой хранят зерно и муку. Четверо гномов сопроводили нас по каменной лестнице вниз и заперли в клетке, явно не рассчитанной на людей нормального роста. Чтобы не травмировать свою и так ноющую спину опустилась на укрытый соломой пол. На дальней стене висит единственный источник света – странный масленый фонарь. Гномы с факелами в руках поднялись на этаж выше, оставив нас одних. Затхлый запах подвала напомнил мне о своем давнем кошмаре, и чтобы успокоить нервы пришлось с силой сжать платье.

– Это все твоя вина! – нарушила гнетущую тишину этого места Серафима, и я даже рот открыла от такой наглости.

– Что ты сказала? – крикнула на нее, и тут же оглянулась наверх, однако гномы в нашей перепалке участвовать не собирались.

– То, что ты слышала! Это все твоя вина! Начиная с вот этого, – она потрясла рукой с браслетом прямо у меня перед лицом, а затем показала на клетку, – заканчивая вот этим!

– Это ещё почему? – возмутилась, вставая на колени как и она.

Вставать на ноги в такой маленькой клетке не имело никакого смысла, да и так смотреть в бесстыжие глаза чертовки было удобнее. Чебурек жалобно мяукнул и скрутился клубочком в дальнем углу камеры.

– Ты меня из камеры вытащила! Браслет этот из-за тебя на моей руке появился, и в клетку нас заперли из-за тебя! – продолжила она плакаться.

– Если бы я тебя оттуда не вытащила, ты бы уже давно коптилась на костре! – схватила ее за ворот пальто. – Я жизнь тебе спасла, а ты чем меня отблагодарила? Сдала меня Ване и испортила мою свадьбу?! Молись, ибо то, что с тобой хочет сделать Нальнар, не столь страшно как то, что с тобой сделаю я, если мой Игнат умер!

– Он не твой! – крикнула зло Серафима и оттолкнула меня, но и сама упала на пятую точку и неожиданно громко заревела.

Она принялась разводить сырость, громко всхлипывая и икая. Я страдальчески закатила глаза, распрямила ноги и оперлась спиной на решетку. Сидеть тяжело, спина болит, да и вообще я безумно устала.

– Тебе сколько лет? Думаешь, хоть одна твоя проблема решится слезами? – мрачно окинула ее взглядом, как самое низкое существо в мире. – Слёзы еще никому не помогали.

– Да что ты понимаешь?! – разозлилась она. – Я люблю его, а он… выбрал тебя!

Она ещё больше заревела после красноречивого кивка в мою сторону. Похоже, ее самолюбие смертельно задето выбором моего некроманта. Не собираюсь щадить ее самолюбие, расправляю плечи, гордо вздернув подбородок, и наигранно смеюсь как настоящий злодей.

– Это все из-за ребенка, ты обманула его и заставила на себе жениться! – с надеждой высказалась Серафима, заставляя меня смеяться по-настоящему.

– Ты, правда, думаешь, что Игнат из тех, кто не распознает ложь? – искренне удивилась, чувствуя тоску по своему некроманту.

– Тогда я не понимаю: почему?! Что есть в тебе, чего нет у меня? Чем ты лучше? – она даже вскочила и ударилась головой о клетку.

Как щенок заскулила, потирая ушибленную голову, и забилась в угол, чуть не раздавив Чебурека. Мне захотелось ответить ей что-то едкое, но я и сама не знала ответа на этот вопрос. Сложно говорить за другого, почему ты ему нравишься, у каждого свой взгляд на вещи.

– Зна-а-а-ешь, – протянула я, смотря на лампу и прикрывая живот рукой, – я все время влюблялась в плохих парней. Ваня и Нальнар по сравнению с некромантом мне казались безобидными овечками. Но, как видишь, с Игнатом мне повезло. Он оказался куда достойнее, чем они, но это не его заслуга. С самого начала я его не идеализировала, много не ждала, но все равно влюбилась и ни капли об этом не жалею.