Красота внутри (СИ) - Власова Мария Игоревна - Страница 46

– Да я пытаюсь, но в одном сапоге по сугробам идти, знаешь ли не сахар! – ругаюсь, поудобнее хватаясь за Серафиму.

– Так надо было одеть! О чем ты вообще думала? Пальто не надела, сапог сняла: какая из тебя мать, по-твоему, получится, если ты уже не заботишься о своем ребенке?!

Серафима все причитала, таща за собой и заставляя меня задаваться вопросом: а на какой чёрт она это делает? Логики в ее поведении ещё меньше чем… Я не знаю, у меня сравнения закончились и силы тоже, малышка высосала с меня всё и, если бы не упорство Серафимы, я так далеко не зашла. Кто же знал, что беременной так тяжело ходить? Я даже чувствую, как напрягается пузо от каждого моего быстрого движения. Мы остановились резко, я вытерла пот с лица, еле стоя на одной ноге. Зрение почти вернулось и то, что я увидела, не очень меня радовало – вход в горный город гномов. Огромные, метров пять в высоту ворота. Откуда у маленьких людей склонность к гигантизму мне не понять, вероятно, это их способ убедить остальных в своем величии. Мои наполовину сородичи собрались возле входа небольшой толпой. Похоже, какие-то бабки вешали здесь на веревках белье, когда явились мы.

– Вам здесь не место! Пошли отсюда! Это город гномов, людям здесь не место! – начали горланить эти мелкие волосатые бочки в яркой разноцветной одежде.

Гномы всегда любили все яркое и женщин в теле, посему их женщины совсем не маленькие и миниатюрные, скорее ходячие бочки с еле очерченной талией. Но даже эти бочечки лицом страшные по меркам людей, да и почти всех народов. Зато волосы у всех длинные, роскошные я бы даже сказала, завязанные во множество косичек в основном рыжие и каштановые. Блондинок и черноволосых чистокровных гномов не бывает, только смеси с остальными расами.

– Пустите нас! – крикнула я десятку стражников на небольшом мостике возле дверей в город.

Гномы всполошились, некоторые особо нервные настолько, что навели на меня арбалет, который и самого дракона убить может. Это они так двух девушек испугались?

– А ну живо в крепость! – крикнул один из них с рыжей бородкой, но увы не мне, а «бочечкам».

Дернула затупившую Серафиму за руку, двигаясь к воротам. Если поторопится, успеем проскользнуть. Говорят, все подземные города гномов связаны, можем через этот город попасть куда угодно, а там Ваня нас не найдет. Мы уже добрались до дверей, почти перегнали последнюю «бочечку», когда застыли после раздающегося эхом крика:

– СЕРАФИМА!!!

А голос-то не Ванин, у меня даже улыбка на лице появляется, но ненадолго. Хватаюсь за огромную ручку дверей, со всей силы пытаясь не дать «бочкам» закрыться изнутри. Жаль Серафиму, её словно пришиб этот крик. Или новость, что ее муженек жив и здоров и, судя по всему, очень жаждет их новой встречи. Откуда он только взялся? Это его свет там был?

– А ну пустили, бочки старые! – шиплю, пытаясь босой ногой отпихнуть ораву "бочок" от дверей.

– Ты как нас назвала, нахалка здоровая? – возмущается одна из бабок и неожиданно кусает меня за руку так, что я аж вскрикнула.

Чуть было не успели дверь закрыть, хорошо вторым сапогом остановила. Завизжала, придавив себе пальцы, и очень зло оскалилась на «бочек» так, что те даже отпрыгнули от двери. Схватила невменяемую Серафиму и затащила внутрь, как раз перед тем, как над горами раздался ещё один крик, но уже с моим именем «Клара» и в исполнении еще и Вани.

Медленно сползаю по двери, вытирая пот с лица, чтобы перевести дух. В маленькой прихожей гномов пустовато, красный ковер и каменные своды стен, но все же почему-то выглядит богато. Гномихи далеко не ушли, топчутся возле ещё одной двери, судя по всему второй обороны города, уже из решетки и небольших врат. Врата открываются, и оттуда вываливается добрая дюжина гномов в позолоченной амуниции и с копьями наголо. Главное нашли на кого свое оружие наставлять – на меня и Серафиму!

– Вы не имеете права здесь находиться! – загремел их старший, вроде сопля соплей, а голос мощный. – Немедленно убирайтесь отсюда!

– Ага, сейчас! – рыкнула на него, с трудом поднимаясь. – Мы требуем убежища!

– На каких ещё правах? – возмущенно спросил главный здесь гном, пока другие подняли бурю выкриков.

– Я полукровка, – оскаливаю свою безумно прекрасную улыбку и прижимаю Серафиму к себе. – Она моя прислуга.

Глаза Скот стали как два медяка, пока я сжала ей руку, чтобы не ляпнула ненароком чего лишнего. Гномы перешёптывались, решая, что с нами делать. Чаще всего звучал возглас о четвертовании, в исполнении злопамятных бочек. И будто бы этого было мало, дверь за нашими спинами дернулась, точно в нее врезалось что-то большое и сильное.

– Что происходит? – испуганно спросил балласт, отступая за мной ко вторым воротам.

– На нас напали, командир! – крикнул откуда-то вверху один из гномов.

– Кто? Чья армия? – чуть пафосно подался вперед уважаемый гном.

– Эльф, – раздалось сверху неуверенное.

– Эльфы? – зло покраснел командир. – Они снова покушаются на нашу честь?! Сколько их? Неисчисляемая армия?

Последнее он со злом выплюнул, маленькие воины встали в боевую стойку, невольно оттеснив нас до решетки.

– Нет, командир, – все ещё немного неуверенно проговорили сверху. – Один эльф.

– ОДИН? – возмущенно вспыхнул командир.

– Да, – ответили ему слегка со смехом. – Один рогатый эльф.

Игнат

Снег скрипит под тяжелыми шагами, взор мутнеет от метели. Темно, а может метель скрыла во мгле небо – непонятно. Ноги проваливаются по колено в снег, отмороженные на руках пальцы прячу в подмышках, но это не помогает. От холода стучат зубы, регенерация работает с трудом, но это, чёрт побери, единственное что работает! У меня нет сил, меня просто выпили, как кувшин с водой, а потом выкинули как мусор. Даже родовой огонь и тот не появляется, ничего мне не под силу. Упрямство и злость придают сил и желания лезть на гору, но мысли путаются.

Я должен быть зол из-за того, что меня сбросили с утеса. Возможно, раздавлен тем, как закончилось свадьба, но на деле чувствую в груди какой-то трепет. Если бы губы не перемерзли и потрескались, я бы даже улыбнулся. Уже в утробе матери проявляет характер маленькая хулиганка. Когда ты забираешь у кого-то энергию, то хочешь или не хочешь, устанавливаешь некую связь. Обычные люди могут и не заметить ее, но некромант замечает. Эта связь проявляется в чувствах, ощущениях. Я чувствовал и голод девочки, и страх, когда на энергетическом уровне коснулся ее ауры. Она успокоилась, только когда наелась, а затем принялась делиться энергией с матерью. Восстанавливая почти разрушенную слабую ауру, Поллинария лечила мать от последствий своего же голода. Меня же она не щадила, поглотила всю энергию, так что я чудом сразу не вырубился, лишь слезы Клары спасли, они у нее просто волшебные.

С женой, похоже, все очень сложно… Раз она меня с горы сбросила, значит, не простила. Единственное на что надеюсь – далеко сбежать не успела. Из-за слабости мне не удаётся найти ее быстро, силы бы восстановить, хотя бы магию. Будь Клара при всей свой силе убила бы к чёрту, даже за то, что посмел думать о таком. Самое странное, дочка приравняла нас обоих: лишила сил и почти убила. Вся в мать, что тут ещё скажешь…

Метель почти заканчивается, перед взором предстают ночное небо и вид на наш родовой замок. Свет ни в одном окне не горит, да и нежить не отзывается. Почему-то последние несколько километров даются тяжелее всего. Скорее всего от мысли, что никто меня там не ждет, а сил почти не осталось. Уже добравшись до того самого утеса с поваленной и засыпанной снегом свадебной аркой понял, что моего возращения никто не ждет. На ватных ногах, и с мрачным настроением добрался по сугробам до открытой задней двери в замок.

– Мама! – позвал единственного человека, который никогда меня не бросал, как при жизни, так и после смерти.